Елизавета Федоровна - Дмитрий Борисович Гришин
Елизавета вновь попыталась достучаться до отцовской души. Снова просила прощения, снова говорила о невозможности раздвоенного существования, уверяла в своей серьезности и самостоятельности, подчеркивала благородство мужа: «Он знал очень хорошо, что это надо самому прочувствовать. Мы вместе много читали. Я сказала ему, что хочу по-настоящему узнать его религию, чтобы все видеть открытыми глазами». Пусть «дорогой Папа» знает, что она продолжит любить свою первую церковь, пусть не волнуется насчет незнакомых ему обрядов, а разницу в вероучении он поймет из письменных разъяснений русского священника (Иоанна Янышева), который так доходчиво помогал ей самой.
Тщетно… Отец оставался глух к ее мольбам, а брат Эрнст, хотя и выразил понимание, объяснил решение сестры эффектом красочных богослужений и стремлением угодить мужу. Елизавета поспешила его разубедить: «Не думай, что только земная любовь привела меня к этому решению, хотя я и чувствовала, как Сергей желал этого момента; и я знала много раз, что он страдал от этого. Он был настоящим ангелом доброты. Как часто он мог бы, коснувшись моего сердца, привести меня к перемене религии, чтобы сделать его счастливым; и никогда, никогда он не жаловался; и только теперь я узнала через жену Павла, что у него были моменты, когда он приходил в отчаяние. Как ужасно и мучительно сознавать, что я заставила многих страдать: прежде всего – моего родного, моего любимого мужа, а теперь – всех вас, дорогих. Все же я тогда чувствовала, что в очах Господних я была права так же, как и теперь – в перемене веры…Ты называешь меня, дорогой, несерьезной, и что внешний блеск церкви очаровал меня. В этом ты ошибаешься. Ничто внешнее не привлекает меня, и не богослужение, но – основа веры. Внешние признаки только напоминают нам о внутреннем… Пусть люди кричат обо мне, но только никогда не говори и слова против моего Сергея. Стань на его сторону перед ними и скажи им, что я обожаю его, а также и мою новую страну, и что, таким образом, научилась любить и их религию».
Супружеская любовь и семейное счастье стали для Эллы первыми ступенями на пути к новому исповеданию. Дальше ее повели те неведомые устроительные силы, что зовутся Провидением. Они преобразили Елизавету еще до совершения Таинства, и поддержку с их стороны она ощутила сразу. «Я чувствую внутри себя, – признавалась отцу, – что этот шаг приближает меня к Богу», а цесаревичу Николаю сообщила: «Я предпринимаю великий шаг, начинаю новую жизнь, но верю, что Господь благословит такое решение». О желании тетушки Николай уже знал из предшествовавших разговоров с дядей Сергеем и теперь радостно читал его отправленный вдогонку комментарий: «Я не ожидал, что она именно в эту зиму решится – но, слава Богу, что это так, и я бесконечно счастлив и не знаю, чем, право, я заслужил такую благодать – я совсем не достоин».
Обряд назначили на 13 апреля, Вербную (Лазареву) субботу. Готовились к празднику. Но незадолго до намеченной даты Императорскую Фамилию постигло горе – скончалась Великая княгиня Ольга Федоровна. Записная «блюстительница нравов», острый язычок которой разносил многочисленные сплетни, стала жертвой собственного амплуа. Ее любимый сын Михаил тайно вступил в морганатический брак, опозорившись на всю семью. Сердце Великой княгини не выдержало, и погрузившийся в траур Царский Дом облачился в черное. Тем не менее праздничное торжество решили не переносить – в указанный день церковь Сергиевского дворца заполнили почетные гости, во главе с императором собрались почти все члены Династии. Не пригласили только двух великих княгинь, Марию Павловну (жену Владимира) и Елизавету Маврикиевну (жену Константина), остававшихся лютеранками – их присутствие посчитали неуместным.
«Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым…» – Тихий голос Елизаветы, произносившей Символ веры, звучал уверенно и спокойно. В белом платье, без обуви, с распущенными волосами, перед иконами и горящими свечами она выглядела подобно ангелу, приковывая к себе взгляды и заставляя прислушиваться к каждому слову. «Чаю воскресение мертвых, и жизни будущаго века. Аминь». Вторичного крещения не требовалось, но восприемница полагалась, и ею стала императрица Мария Федоровна. Благословив Великую княгиню, протопресвитер отец Иоанн Янышев совершил ее миропомазание. «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа». Она сохранила свое имя, а ее небесной заступницей стала праведная Елизавета, мать Иоанна Крестителя, память которой празднуется 5 сентября. Елизавета Федоровна всегда чтила эту святую и ежегодно со дня приезда в Россию отмечала ее память, как свои именины. Приложившись к кресту и Евангелию, новая дочь Русской церкви причастилась по православному обряду. Отныне между ней и мужем не было преград ни на земле, ни на небесах.
Среди поднесенных подарков было и благословение Александра III – икона Нерукотворного Спаса, список с чудотворного образа из часовни возле Гостиного двора. Обрамленная в золотую ризу, украшенная венчиком и драгоценными камнями, она дополнялась золотой табличкой с надписью: «Вербная суббота. 13 апреля 1891 года». Император не скрывал своей радости. «Вся церемония на всех присутствующих произвела глубокое впечатление, – писал он находившемуся за границей наследнику, – я должен сознаться, что был глубоко проникнут серьезностью и знаменательностью этого события, и чувствовалась близость и участие чего-то таинственного и присутствие самого Господа! Элла очень хорошо читала молитвы, а некоторые говорила наизусть. Да, это отрадное событие, порадовавшее меня глубоко, и я придаю ему особую важность в настоящее время».
Памятные подарки последовали и от других родственников, в том числе и от уже покойной Ольги Федоровны, успевшей заказать тройной складень с иконами Сергия Радонежского и праведной Елизаветы и с надписью: «Спаси и сохрани их». Как это трогательно! Офицеры-сослуживцы Сергея Александровича (65 человек) поднесли икону Преображения Господня в серебряной раме, камер-пажи Елизаветы Федоровны (10 человек) – образ преподобного Сергия, члены Палестинского общества – икону Благовещения, графиня Блудова – образ Нерукотворного Спаса с жемчугом и бриллиантами, графиня Воронцова-Дашкова – Иверскую икону Божией Матери с жемчужным украшением…
Сергей Александрович подарил супруге исполненный в византийском стиле золотой медальон с изображением Спасителя и надписями на створках: «Аз есмь Путь и Истина и Живот» и «Не бойся, только веруй». Этим словам суждено будет стать жизненным девизом Елизаветы Федоровны.
* * *
Привычная жизнь в Петербурге оборвалась самым неожиданным образом. В свой сорок шестой день рождения, 26 февраля 1891 года, Александр III подписал
