Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век - Коллектив авторов
Подобно многим своим собратьям из среды первостатейного московского купечества, Четвериков не ограничивался занятиями бизнесом, но активно участвовал в общественной жизни, примыкая к либерально-оппозиционному крылу. С 1880-х годов он работал в Богородском уездном земстве, затем и в Московском губернском, сблизившись с лидером земского движения Д.Н. Шиповым. Немало времени уделял он общественному служению и в самой Москве, о чем красноречиво свидетельствует перечень его официальных должностей: член Московского биржевого комитета и гласный Московской городской думы, член Совета торговли и мануфактур, Московского столичного присутствия по фабрично-заводским делам, товарищ председателя попечительного совета Московского коммерческого института и пр.
Впрочем, хотя Сергей Иванович и был активным земским деятелем, идеи земско-либеральной оппозиции об «увенчании здания», т. е. об установлении конституционализма на основе земского движения, он не разделял. По его искреннему убеждению, миссия, выполняемая земством, важна и насущна, но служить органом народного представительства оно не может, так как не выражает интересы всех слоев общества, в частности торгово-промышленных кругов.
Пик общественно-политической активности Четверикова пришелся на период революции 1905–1907 годов, когда новая генерация московских предпринимателей открыто высказалась за политические реформы в стране на основе европейской парламентской системы. Неограниченное самодержавие, были убеждены Четвериков и его более молодые соратники (П.П. Рябушинский, А.И. Коновалов, П.А. Бурышкин, С.Н. Третьяков и др.), должно смениться конституционно-монархическим режимом с законодательным парламентом и ответственным перед ним правительством.
На общероссийской политической сцене имя С.И. Четверикова впервые прозвучало после Кровавого воскресенья 9 января 1905 года: по его почину от имени московских торгово-промышленных кругов Николаю II была послана телеграмма с протестом против расстрела рабочих в Петербурге. А 27 января, совместно с С.Т. Морозовым и П.П. Рябушинским, он подготовил записку правительству. Умиротворить рабочих, говорилось в записке, могут только коренные политические реформы, обеспечивающие свободу слова, печати, союзов, совести. В знак признания заслуг Сергея Ивановича в деле улучшения жизни рабочих он был избран председателем комиссии по рабочему вопросу, образованной в феврале 1905 года при Московском биржевом комитете. Комиссия разработала проект о согласованных действиях фабрикантов по сдерживанию стачечного рабочего движения.
В статье «Народные избранники» («Русские ведомости», 9 марта 1905), написанной по поводу царского рескрипта 18 февраля, либеральный предприниматель выражал беспокойство по поводу возможности превращения Государственной думы в придаточный к бюрократическому строю консультативный орган. Летом 1905 года он решительно выступил против проекта законосовещательной «булыгинской» Думы, призывая требовать созыва Думы законодательной. И это требование, прозвучавшее из уст либеральной московской группы, стало одним из первых открытых политических выступлений предпринимателей. «Как и большинство русских людей, – говорилось в письме, – мы ныне полагаем, что самодержавие на Руси не должно отождествляться с правом царевых слуг в своих действиях не считаться с мнением и желанием народа».
В июле 1905 года, на одном из частных совещаний промышленников, для противодействия организации совещательной Думы Четвериков предложил неординарные меры: i) представителям промышленности и торговли отказаться от участия в Государственной думе; 2) мешать правительству в реализации новых внутренних займов; 3) отказаться платить промысловый налог; 4) закрыть все фабрики и заводы для того, чтобы создать массовое рабочее движение. Правда, его радикальный призыв коллеги по бизнесу тогда не поддержали. В начале октября 1905 года Сергей Иванович горячо протестовал против планов правительства и части предпринимательских кругов ввести в Москве военное положение. Он был уверен, что для успокоения рабочей массы достаточно политических преобразований. «Военное же положение, – говорилось в подписанном Четвериковым обращении к московскому генерал-губернатору П.П. Дурново, – в настоящее время было бы трудно поправимым бедствием. Его несомненным последствием стало бы еще большее озлобление населения». От правительства он ожидал иного – «устроения нашей жизни на началах, вполне ограждающих нас от возможности возврата к старым формам, приведшим Россию ныне на край гибели».
Либеральные чаяния Сергея Ивановича воплотились в Манифесте 17 октября 1905 года «Об усовершенствовании государственного строя», даровавшем населению империи политические свободы (слова, совести, собраний и др.). На торжественном молебне в здании Московской биржи он провозгласил славу царю, который «благо народа поставил выше сохранения прерогатив власти». В ответ раздались крики «ура!», Четверикова стали качать. Эйфорическое настроение тех дней передает фраза из его письма брату Дмитрию от 18 октября: «Отныне мы не рабы!»
Однако последующие события показали, что до европейского конституционно-парламентского строя России еще далеко. Характерный в этом смысле эпизод привел сам Четвериков в своих воспоминаниях: когда в начале 1906 года на его фабрику был прислан отряд казаков для успокоения рабочих, хозяину «по недоразумению» достался удар нагайкой по лицу. Случай получил огласку, официальное сочувствие пострадавшему выразила Московская городская дума. Генерал-губернатор В.Ф. Джунковский посетил Четверикова с извинениями, на что тот ответил: «Всего меньше имею претензий к казаку, меня ударившему. Смотрю на него как на слепое орудие произвола, который царит на Руси, произвола, немыслимого ни в какой культурной стране». А через несколько месяцев фабрикант едва не стал жертвой революционного террора: на него напала шайка «экспроприаторов», рассчитывая захватить зарплату, которую Четвериков всегда лично возил на Городищенскую фабрику. Спасли лишь расторопность кучера да счастливая случайность: нападавшие, видимо начинающие боевики, стреляли в упор, но промахнулись.
Вся дальнейшая политическая деятельность предпринимателя связана с борьбой как против произвола власти, все более забывавшей свои конституционные обещания, так и с революционной стихией. Осенью 1905 года они вместе с Павлом Рябушинским инициировали создание «умеренно прогрессивной партии», близкой по своим программным положениям к кадетам. Однако в противовес последним «умеренные прогрессисты» выступали против автономии и федерации, за «единство, цельность и нераздельность Русского государства», а также против лозунга восьмичасового рабочего дня: из-за обилия церковных праздников реализация его в России нанесла бы серьезный ущерб конкурентоспособности отечественной промышленности.
Четвериков сблизился также с лидерами «Союза 17 октября», созданного осенью 1905 года под главенством выходца из московского купечества А.И. Гучкова. Сергей Иванович был приглашен в состав Московского центрального комитета партии октябристов и возглавил в ней левое крыло. Однако осенью 1906 года, после того как Гучков одобрил введение военно-полевых судов (после августовского покушения эсеров-максималистов на Столыпина), Четвериков покинул «Союз» – в знак протеста. И вошел в Партию мирного обновления во главе с графом П.А. Гейденом: она была только
