Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век - Коллектив авторов
Значение Кодекса Наполеона автор видит в четком провозглашении именно тех принципов, которые стали определяющими для современного гражданского общества и реализация которых необходима в России: осуществление идеи равенства всех перед законом, отрицание «всего феодализма», отделение гражданского общества от канонического, принцип неприкосновенности частной собственности, начало индивидуализма. Это целостная программа действий для русских цивилистов начиная с пореформенной эпохи; ее положения стали особенно актуальны к началу XX века.
В связи с этим основную проблему представляли социальные и юридические причины, которые делали невозможной реализацию рациональных принципов гражданского права в Центральной и Восточной Европе, а особенно в России. Это заставило Шершеневича (как и других русских цивилистов того времени) обратиться к проблеме рецепции римского права в традиционных («феодальных») обществах и правовых системах. Он показывает, что отторжение римского права и его системы, положенной в основу французского кодекса, связано в этих регионах не со случайными ошибками кодификаторов, а прежде всего с социальной невозможностью их реализации (в силу полного смешения публичного и частного права, например, в прусском Ландрехте). Ошибка традиционалистских абсолютистских систем видится ученому в следующем: «законодатель недостаточно определил тенденции времени и дал кодекс, проникнутый началами просвещенного покровительства, в то время как жизнь стремилась к освобождению индивида от опеки и предоставлению ему возможно большей свободы действия».
Принципиальное значение имело обращение к проблеме радикального реформирования национального права с помощью заимствований извне. Впервые она получила ясное теоретическое выражение в известном споре сторонников теории естественного права (Тибо) и исторической школы права (Савиньи) по вопросу создания общегерманского Гражданского уложения и возможности заимствования при этом Кодекса Наполеона. Спор, раскалывавший европейскую юридическую мысль на протяжении всего XIX века, оказался актуален в предреволюционной России. Шершеневич однозначно принимает сторону Тибо, подчеркивая, что реализация его идеи (немедленное введение гражданского кодекса) вела к обеспечению правового единства, модернизации права, а вместе с ним – и социальных отношений. Напротив, позиция его оппонентов (исторической школы) рассматривается как консервативная и неубедительная. Причинами, по которым она восторжествовала, объявляются не логическая состоятельность, но господство реакции (видевшей в требовании кодификации призыв к революции), отсутствие единой законодательной власти и сила сепаратистских тенденций. Устранение названных причин позволило принять Гражданское уложение Германской империи 1896 года. Этот анализ раскрывает позицию Шершеневича в отношении готовившегося в то время проекта Российского гражданского уложения.
Важный практический вывод состоял в необходимости использовать кодификацию гражданского права как инструмент модернизации социальных отношений – их унификации (ликвидации сословного деления), рационализации (установления правового равенства всех членов общества и преодоления правового дуализма), преобразований (путем разделения власти и собственности) и либерализации (разделения сферы частного и публичного права, создания институтов независимого судебного контроля над властными структурами).
Курсы гражданского права Шершеневича (в том числе известный «Учебник русского гражданского права», выдержавший несколько изданий) высоко оценили современники – как наиболее крупный вклад в этой области. Автор определял гражданское право как «совокупность юридических норм, определяющих частные отношения отдельных лиц в обществе»; содержание юридической нормы усматривал в правилах (выработанных жизнью или установленных законом), регулирующих путем принуждения взаимные отношения между гражданами. Совокупность норм или положений, объединенных единством содержания или внутренней связью по предмету регулирования, определялась как юридический институт. Задача гражданского правоведения и формулировалась как исследование юридических институтов: их классификация (система права), анализ их совокупности (позитивное право данного народа), их разновидностей (например, институты опеки, залога, брака). А основными методами такого анализа были названы не только традиционные (исторический, догматический), но и новые (социологический и «критический»). Данный подход открывал перспективу перехода от эмпирического анализа отдельных правовых явлений к сравнительным и социологическим обобщениям.
Г.Ф. Шершеневич, прекрасно владевший как теоретической социологией (Маркс, Спенсер, Тард, Зиммель), так и социологией права (Иеринг, Штаммлер, Ковалевский, Муромцев), и сам создал специальный курс. Его «Социология» (1910) проникнута свойственными позитивизму идеями объективного знания, эволюции и прогресса. Это «наука об обществе, изучающая строго научно общественные явления и устанавливающая законы отношений между этими явлениями». Принципиальное отличие этой науки состоит в том, что она рассматривает общество как целое, во взаимодействии основных частей, в то время как другие науки – его отдельные составляющие (хозяйственную, нравственную, экономическую, юридическую, психологическую, биологическую).
В центре внимания социолога – природа общества (которая определяется как «сожительство»; «общность интересов»; сотрудничество»; «организация») в его развитии (заслуга открытия которого принадлежит таким мыслителям, как Дарвин, Спенсер и Маркс) и механизмах функционирования. Цель социологии – отыскание закономерностей (правильности и повторяемости явлений); причем констатируется, что «признание закономерности в общественной жизни стало общим в науке настоящего времени». Поскольку социология стремится к установлению объективного знания, она является ценностно нейтральной наукой («объективна и беспартийна»).
Отношения общества и государства Г.Ф. Шершеневич раскрывает в перспективе солидаристической концепции. Он подчеркивает, что общественные связи и «инстинкты» человека не являются врожденными, но приобретаются с развитием общества. Их поддержание основано на общности интересов и существовании особого механизма их регулирования, которым является государство. Рассматривая различные направления социальной дифференциации, он подчеркивает их пересечение и возможность консенсуса, например, между различными классами, которые определяет как «совокупность лиц, имеющих общий интерес» (класс землевладельцев, класс рабочих, класс фабрикантов и т. д.). Эти идеи представлены в большом концептуальном труде «Общее учение о праве и государстве» (1911). Предложенная интерпретация государственной власти имеет вполне социологический характер: «Власть есть возможность навязывать свою волю другим, принуждать других к подчинению их воле властвующего, заставлять других сообразовать свое поведение с требованиями властвующего. Государство должно обладать такой властью, иначе оно не государство».
Взгляды Шершеневича определили его подход к современным политическим проблемам. Будучи убежденным либералом и в то же время государственником, он считал оптимальной формой правления для России конституционную монархию. Следует подчеркнуть, что, в отличие от многих (как консервативных, так и либеральных) современников, ученый вовсе не отождествлял правовое или конституционное государство со слабой (или ограниченной) властью. Принцип незыблемости государственного суверенитета и невозможности, в силу этого, «юридического ограничения верховной власти» (независимо от формы правления) оставался для него аксиомой на протяжении всей жизни.
Вопреки классической либеральной программе ограничения власти Шершеневич отрицал саму эту возможность и считал ошибочным принцип разделения властей в его буквальной трактовке. «Основные, так называемые конституционные законы, – писал он в работе «Определение понятия о праве» (1896), – представляют собой в большинстве случаев нормы нравственности, но не права, и неконституционный образ действий носителей верховной власти не может быть назван незаконным. Конституционная система – это совокупность принципов, которых придерживается верховная власть
