Молотов. Наше дело правое [Книга 2] - Вячеслав Алексеевич Никонов
Молотов выстреливает инициативой, порожденной опасениями продолжавшегося раскола в социалистическом лагере, особенно между СССР и Китаем. 21 мая 1959 года датированы тезисы с предложением, «чтобы социалистические страны сделали новый и решающий шаг по пути братского сплочения своих сил и в этих целях приступили к созданию государственного объединения в виде Конфедерации социалистических государств… В основу создания Конфедерации кладется принцип: агрессия, нападение на любое из государств, входящих в Конфедерацию, рассматривается ею, как агрессия, нападение на Конфедерацию». Ее конституцию Молотов предлагал основывать на следующих принципах: «а) государства входят в Конфедерацию на строго добровольных началах, при соблюдении принципов равноправия, за каждым государством сохраняется право выхода из Конфедерации; б) полная самостоятельность во всех внутренних делах государств; в) право государств самостоятельно решать не только внутренние, но и внешние политические и экономические дела, за исключением вопросов объявления войны и заключения мира, а также тех вопросов обороны, которые в Конституции будут отнесены к ведению самой Конфедерации».
Политическое значение Конфедерации (Молотов не исключал использования названий «Содружество», или «Союз») виделось в том, что «сплоченность и организованность стран социалистического лагеря, охватывающего около миллиарда людей, то есть свыше одной трети человечества, достигнет такого высокого уровня, который практически недоступен странам капитализма, а, следовательно, нанесет новый мощный удар по всем агрессивным планам и по всей возне правящих кругов США, Англии и др. с созданием агрессивных военных блоков вроде НАТО, СЕАТО и т. п.». Это требовало «должной согласованности в вопросах обороны», «более полной согласованности соответствующих экономических планов». Начать Молотов предлагал с образования «Конфедерации в составе Советского Союза и Китайской Народной Республики, а также еще некоторых социалистических государств, что несомненно вызвало бы огромную тягу к вступлению в такую Конфедерацию у других социалистических государств»[1511]. Полагаю, идея была навеяна набиравшим силу интеграционным процессом в Западной Европе. Эту записку Молотов отправил в ЦК КПСС. Ответа не было. Хрущев в тот период пытался наладить отношения вовсе не с Китаем, а с Соединенными Штатами.
В июле Москву посетил вице-президент США Ричард Никсон, которого Хрущев, помимо прочего, упрекал за нежелание США решить германский вопрос: «Режим оккупации — это сохранение состояния войны в Германии. Ваше упорство в этом вопросе напоминает мне политику Молотова, который проводил ту же линию в отношении Австрии, теперь вы берете политику Молотова и хотите использовать ее в отношении Германии против нас». Запись беседы была разослана в парторганизации. Прочтя ее, Молотов написал в КПК: «Я протестую против попыток Н. С. Хрущева изображать меня, коммуниста, чуть ли не сторонником войны “против Запада” и должен заявить, что эти заявления имеют в отношении меня клеветнический характер. Подобные отравленные выпады напоминают меньшевистские приемы против большевиков. Считал и считаю, что договор с Австрией был заключен правильно и своевременно. Решение о заключении договора было принято единогласно. Споры в Президиуме ЦК были на первой стадии обсуждения вопроса о договоре. Тогда я возражал не против заключения договора с Австрией, а против торопливости в этом деле. Прошу рассмотреть настоящее мое заявление. С коммунистическим приветом В. Молотов»[1512]. Хрущев рассмотрел заявление лично, и оно ему не понравилось. Официально рассматривать не стали.
В сентябре 1959 года состоялся первый в истории визит советского лидера в Соединенные Штаты. В Нью-Йорк Хрущев плыл на построенном в Амстердаме по довоенному немецкому заказу корабле «Балтика», который до 1957 года назывался «Вячеслав Молотов». И тема Молотова витала над переговорами. Хрущев поведал Эйзенхауэру о том, что его правительство «изменило курс, принятый Сталиным», напомнил об «отставке Молотова и других консерваторов». Он как лидер-реформатор приехал в США, «чтобы улучшить отношения между нашими двумя странами», а также лично с президентом[1513].
По итогам визита Молотов 29 сентября записал: «Придется объективно констатировать, что поездка т. Хрущева в США была наиболее высокой точкой в развитии несколько нового этапа во взаимоотношениях СССР с главными империалистическими державами.
Это для США — отступление, хотя его и не следует переоценивать. Это тактическое отступление с желанием прибегнуть к использованию новых, более гибких средств в борьбе против социализма, против СССР. Приходить от такой уступки США в телячий восторг, как это имеет место в нашей печати и во всей пропаганде, значит, показать, что кое у кого из нас революционное воспитание не проникло глубже поверхности кожи, что у нас легко забываются некоторыми товарищами азы социализма… Делая совершенно незначительные уступки, США стремятся завлечь нас (СССР) на немалое политическое отступление, чего не чует и явно не вполне понимает т. Хрущев. (Всегда следует исходить из того, что противник не глупее тебя — тогда меньше наделаешь ошибок, промахов.) Со стороны наших противников в США и т. д. в настоящее время все больше делаются попытки перейти от тактики угроз, а вернее, наряду с этим, поскольку количество военных баз вокруг СССР не сокращается, а увеличивается, — к тактике нового типа, к тактике обволакивания, к постепенному оскоплению нашей политики»[1514].
После путешествия в Америку Хрущев был уверен, что и соглашение по Берлину, и запрет ядерных испытаний — вопрос практически решенный. Поэтому он счел возможным уволить из армии дополнительно 1,2 миллиона человек, в том числе 250 тысяч офицеров, полагая, что ядерное оружие является достаточной гарантией безопасности[1515]. Молотов предостерегает от пацифистских увлечений. 16 октября 1959 года он отправил в Президиум ЦК КПСС записку с развернутой критикой изложения теории социалистической революции в новой официальной «Истории КПСС». Внимательный читатель легко увидел бы в записке прозрачную критику политики Хрущева. «Авторы этой книги так “причесали” величайшего пролетарского революционера — Ленина, что наш великий учитель и гениальный вождь революционных рабочих всех стран, всего мира не узнал бы себя в этом новом, “причесанном” виде, где он похож и на полуреволюционера, и на полупацифиста… Чтобы коммунисты действительно были на высоте современных задач защиты мира и социализма, они должны помнить, чему учил Ленин. А это значит, что обычными, узко легальными, сугубо мирными средствами нельзя ограничиться там, где империализм переходит к насилию, к кровавой агрессии, к развязыванию преступной атомной войны. Там вступает в силу право самообороны каждого народа, всех народов, которым угрожает бессмысленное массовое уничтожение»[1516].
Размышления Молотова над проблемами внутренней политики и марксистской теории приведут к ряду писем в ЦК, которые никак не
