Евреи в России: XIX век - Генрих Борисович Слиозберг
Кстати, надо упомянуть, что к концу восьмидесятых годов интерес публики к работе суда значительно упал. Это уже не было то время, когда новые суды только что заменили прежнюю пародию на судебные учреждения и все слои общества, стосковавшиеся по правосудию, которого не видели в дореформенное время, с большим напряжением следили за деятельностью нового реформированного суда. Суды были либеральным детищем первой половины царствования Александра II. С точки зрения либеральных идей судебные уставы 1864 года представлялись совершенно цельными, без всяких уклонений, и давали все гарантии к господству тех принципов, которые при самом либеральном политическом режиме могли лечь в основу устройства суда. Несмотря на то что вся судебная организация была, конечно, позаимствована и не имела почти никаких корней в русском прошлом, она быстро укоренилась и стала приспособлять к себе жизнь, вместо того чтобы приспособляться к жизни. Но скоро, в особенности под влиянием политических процессов и для надобностей этих процессов, к делу организации суда стали применять принципы, более соответствовавшие изменившемуся настроению в высших правительственных кругах. Уже во второй половине царствования Александра II и в особенности с начала царствования Александра III цельная, архитектурно законченная постройка судебных установлений у нас стала портиться всякими пристройками, частичными изменениями, не соответствовавшими общему стилю. В дело организации суда стали вводить политику, а не соображения о высшем обеспечении правосудия. Состав магистратуры соответственно стал изменяться к худшему; это уже не были рыцари Фемиды первого набора, отборные люди, — вступление в судебную иерархию становилось делом обычной служебной карьеры, и в магистратуру попадали, к сожалению, не всегда званые и совсем немного призванных.
Но в описываемое время престиж суда все-таки был еще высок. Новые судебные учреждения с первой минуты своей деятельности самой сущностью ее показали, что никакой преемственной связи с прежними судами у нового суда нет; никаких традиций — а хороших традиций там не было — к новым судам не перешло; судебные органы были совершенно чисты от подозрений в лихоимстве и взяточничестве. Начавшееся вторжение политических настроений в дело судебного строительства и в отправление правосудия привело к тому, что если в публике еще сохранился интерес к суду, то именно в той области, в которой «политика» наиболее ярко могла проявляться, то есть в области уголовного правосудия. Гражданские же дела, за редкими исключениями, не представляли политического интереса. Поэтому и пресса больше интересовалась реферированием о делах уголовных. Редко можно было встретить газетного репортера в зале заседаний гражданского отделения суда; об уголовных же делах сведения щедро печатались, причем, конечно, главным образом о процессах сенсационных и особенно об имеющих какой бы то ни было «политический» характер, если только они происходили при открытых дверях и не встречалось вообще каких-либо цензурных препятствий. Молодой адвокат, желавший сделать себе карьеру, старался всегда прежде всего попасть в состав защиты по такому делу, о котором несомненно должен появиться в газетах подробный отчет, с упоминанием и его имени. Уже к тому времени, о котором я говорю, развился неприятный способ рекламирования себя молодыми адвокатами через близкие отношения с соответствующими газетными репортерами; создалось неприятное заискивание перед ними. Получить же возможность участвовать в каком-нибудь громком деле можно было разными способами: во-первых, постоянно вращаясь возле канцелярских кулуаров, можно было получить первые сведения о том, что предстоит рассмотрение сенсационного процесса; во-вторых, искать путей, чтобы подсудимый сам ходатайствовал о допущении к защите такого-то, или же, если это было очень сенсационное дело и был уже приглашен защитником адвокат с громким именем, найти «ходы» к последнему и через него приобщиться к делу в какой бы то ни было роли. В зале заседания, где рассматривались уголовные дела, можно было всегда видеть много помощников присяжных поверенных, не участвующих в делах; но зато почти никогда нельзя было найти не участвующих в том или ином деле помощников, следящих за ходом рассмотрения гражданских дел в гражданских отделениях. В большинстве случаев честолюбие молодого стажиера обращалось в сторону криминалистическую, наиболее легкую, не требующую упорной работы и не нуждающуюся в серьезной подготовке.
На адвокатском горизонте светились тогда яркие звезды разных категорий: одни, сверкавшие уже как-то издалека и только в определенные моменты дававшие еще отблеск, затем другие, более близкие к современности, уже яркие, и, наконец, звездочки восходящие, от которых можно было ожидать света в будущем. Первая категория адвокатов уже и по своему возрасту, и по положению не имела тесного общения с молодежью. К. К. Арсеньев, этот первоучитель российской адвокатуры, из сословия выбыл, посвятив себя исключительно публицистике. В.Д. Спасович редко выступал тогда в уголовных делах, адвокатурой занимался как бы нехотя, участвовал в консультациях по гражданским делам, работал главным образом в области публицистики, в особенности польской, но стоял все еще во главе сословия, — я его застал председателем Совета присяжных поверенных. На высотах цивилистики стояли: П.А. Потехин, B. Н. Герард и переселившийся еще в семидесятых годах из Одессы А.Я. Пассовер. Пленителями сердец в области уголовных дел были: C. А. Андреевский, Н.П. Карабчевский, князь Урусов и молодой, но с блеском занявший видное положение П.Г. Миронов. В делах, которые рассматривались без участия присяжных заседателей, выступали обыкновенно защитники по назначению суда, происходившему по очереди и в алфавитном порядке. Для надлежащей подготовки, даже в области уголовной, ведение дела без участия присяжных заседателей представляется для молодых адвокатов, пожалуй, наиболее подходящим. Перед коронным судом, разрешающим дело по существу, полагаться на один только ораторский талант, действительный или воображаемый, было бы неуместным. Участие в рассмотрении дела коронным судом дисциплинирует молодого адвоката, требует от него разработки чисто юридических вопросов, ознакомления с кассационной практикою, наталкивает на необходимость дать то или иное разъяснение или толкование закону — словом, есть простор для юридической работы и мысли. Но к
