Евреи в России: XIX век - Генрих Борисович Слиозберг
Одновременно с этим я искал заработков. Об одной попытке я не могу не упомянуть, так как она является характерной и произвела на меня в свое время удручающее впечатление. Профессор Фойницкий был в дружбе с заправилами Царскосельской железной дороги, во главе которых стоял Поляков, умерший за короткое время до моего возвращения в Петербург. К одному из наследников Полякова и направил меня Фойницкий, снабдив меня соответствующим письмом[215]. Меня приняли умеренно-любезно и предложили обидное для моего положения, как оно скромно ни было, место билетного контролера в пассажирских поездах Царскосельской линии. Это было почти издевательством. Я, конечно, это предложение отверг. Нет никакого сомнения, что при лестной аттестации видного тогда профессора, если бы я не был евреем (или если бы тот, к кому я обратился, был более чутким евреем), нашлось бы для меня занятие, более соответствующее моему образовательному цензу. Я потом в практической жизни встречался с этим наследником Полякова (не сыном его) и убедился, что от него трудно было бы ожидать иного отношения в подобных случаях.
В декабре у меня родился в Полтаве сын; я, в промежутке между одним и другим экзаменом, провел там несколько месяцев. Рождение сына послужило новым стимулом к скорейшему определению моего материального положения. Приехал я из Полтавы с решением во что бы то ни стало отыскать какие бы то ни было занятия, хотя бы в качестве учителя; и, кроме того, решился принять место в банке, руководимом тогда одним из Поляковых, — сыновей брата «железнодорожного» Полякова. И вот я, мечтавший о том, что с приезда моего в Петербург начнется блестящее прохождение карьеры ученого, должен был в банке заниматься составлением шаблонных писем по обычной банковской корреспонденции. Позанявшись недели две, я убедился, что если я гожусь в банковские корреспонденты, то банковская корреспонденция не годится для меня, и я банковскую службу оставил.
Я был зачислен в помощники присяжного поверенного; так как ведение дел в окружном суде требовало получения свидетельства, то есть разрешения суда, я такое свидетельство получил, почти накануне того времени, как и выдача свидетельств евреям на хождение по чужим делам в судебных местах, и прием в присяжные поверенные были прекращены по всеподданнейшему докладу бывшего тогда министром юстиции Манасеина в 1889 году.
Манасеин нашел, что адвокатура уже переполнена и продолжает переполняться евреями, которые вытесняют русских и вводят, по его мнению, в адвокатское дело приемы, недостаточно гарантирующие ту моральную чистоту адвокатуры, какую он, Манасеин, считал бы нужным держать на надлежащей высоте. Оздоровление сословия присяжных поверенных он предложил произвести путем прекращения доступа на будущее время в адвокатуру евреев. А для того чтобы избегнуть надобности войти по сему предмету с законодательным предположением в Государственный совет, он, пользуясь бывшей тогда в ходу формулой «временных мер», устанавливаемых «впредь до пересмотра общих законов о евреях», предложил поставить и прием евреев в присяжные поверенные, и выдачу свидетельств на хождение по делам в зависимость в каждом отдельном случае от разрешения министра юстиции. Впоследствии выяснилась главная деталь манасеинского доклада: что министр юстиции своим правом разрешить прием евреев в адвокатуру пользоваться не будет, покуда не установлена будет норма, определяющая процентное отношение евреев-поверенных к общему числу в данном судебном округе, и отношение фактически не упадет до этой нормы. Но текст давал надежду, что для отдельных лиц, против которых не могло бы быть представлено возражений нравственного свойства, особенно в тех местах, где евреев-поверенных мало или совсем не имеется, доступ в адвокаты будет возможен с разрешения министра юстиции. В действительности эта надежда оказалась ложною вследствие указанного дополнительного заявления и как бы обязательства министра — вовсе не пользоваться своим правом. Этот способ лишения прав, в обход основного закона о порядке издания и введения в действие новых законодательных норм, стал широко практиковаться по отношению к евреям и другими ведомствами. Но особенно надо отметить его применение в данном случае со стороны министра юстиции, генерал-прокурора, главная функция которого была наблюдение за исполнением законов в империи.
До того, также путем всеподданнейшего доклада военного министра Ванновского, испрошено было высочайшее повеление о непринятии евреев в военные врачи. Этому предшествовало распоряжение о том, что евреи не должны быть производимы в офицерское звание на военной службе.
Началась, таким образом, новая эпоха в истории еврейского бесправия в России. До того со стороны правительства принимались поощрительные меры для побуждения евреев приобщаться к общему среднему и высшему образованию; ряд законодательных актов установил, что окончание высшего учебного заведения избавляет от действия ограничительных законов и в отношении права жительства, и в отношении прав на торговлю и промысел, и даже в отношении права на поступление на государственную службу. С этого же времени правительством открыто принят был обратный курс; не только созданы затруднения к поступлению в высшие учебные заведения путем введенной с 1886 года процентной нормы, но даже по отношению к тем, которые уже до того получили высшее образование или впредь его получат, несмотря на стеснения, была поставлена преграда для вступления в свободные профессии; они лишались тех прав, которыми, рассуждая формально, продолжали пользоваться по неотмененному закону, но закон обходили при помощи всяких всеподданнейших докладов и просто произвольных распоряжений.
Было совершенно ясно, что личные мои мечты об академической карьере разрушены, что, каковы бы ни были научные заслуги еврея, он к преподаванию в университете и к занятию академической должности допущен не будет. Но я за последние годы так был поглощен научными своими работами, что не замечал уже столь резко выразившегося духа антисемитизма в официальных кругах, и еще таилась, хотя и слабая, но все же руководившая мною надежда, что научная подготовка будет использована в целях науки же.
ГЛАВА XI
Адвокатура в конце восьмидесятых годов • Отношение общества к суду • Способы выявления себя молодыми адвокатами • Адвокатские светила • Выход А.Я. Пассовера из состава Совета • Вероисповедная статистика в отчете Совета присяжных поверенных за 1888 год по инициативе В.Д. Спасовича и последствия ее • Высочайшее повеление 1889 года • Группа конференции Пассовера и мое участие в ней
По окончании магистерского экзамена наступил для меня один из самых тяжелых периодов моей жизни. Расчет на то, что адвокатская практика даст мне в ближайшем будущем заработок, достаточный
