Че, любовь к тебе сильнее смерти! Писатели и поэты разных стран о Че Геваре - Александр Иванович Колпакиди
Вчера, когда он почувствовал, что от жажды, ранения и голода мозги его начинают заплетаться в этих чертовых ядовито-зеленых хитросплетениях, чтобы подбодрить себя, он стал разговаривать с этой проклятой сельвой.
Что ж, дело пошло на лад. Сельва, глупая, безмозглая хищница, выслушала всю правду, горькую, как матэ командира, о себе и о чертовых армейских патрулях, когда он набрел на источник. Он чуть не прошел мимо. Хорошо, что голос его ослабел, и поток ругательств, которые он шептал, стиснув зубы, не заглушил еле слышного, драгоценного журчания под большим валуном. Ага! Ха-ха-ха… Он растянулся прямо возле источника, маленького серебряного ключика, и так и лежал, припав к ледяной, сводившей зубы и морозившей глотку воде, не мог оторваться от вкуснейшей родниковой влаги. Вкус у этого серебряного ключика – как у лимонада, шипящего желтыми пузырьками в стакане из толстого запотевшего стекла, с трещиной наискосок.
Этот стакан купил ему, пятилетнему мальчугану, отец в баре Кочабамбы. На пыльной, прожаренной солнцем улице колом стоял одуряющий зной, а он боялся попросить у отца пить. Отец был строг с маленьким Васкесом и со всеми его братьями и сестрами. Он как сейчас помнил широкую, заскорузлую, словно покрытую изнутри лаком, ладонь отца, натруженную работой ладонь, в которой лежала его маленькая ладошка. И вдруг отец остановил его посреди этого пыльного, убитого зноем города, и спросил: «Хочешь воды, сынок?» Странно, почему теперь взгляд отца так напоминал взор командира. Это Рамон смотрел ему прямо в глаза и спрашивал одними глазами: «Хочешь воды, сынок?» Нет, взрослому не понять… Нельзя большими словами передать восторга и счастья детского сердца от ощущенья внезапной прохлады просторного бара и взгляда прекрасной улыбающейся женщины. Удивительно, как она походила на Таню… И голос отца: «Дайте нам лимонаду…» И запотевший стакан, протянутый через стойку обнаженной, красивой, белой и полной рукой, унизанной кольцами и браслетом. Он принял стакан и чуть не выронил его от неожиданности: таким он показался холодным. Как кусок льда с самой макушки заснеженной Анкоумы. «Пей по чуть-чуть. Он холодный», – совсем не строго произнес отец. А ладонь женщины провела по его вихрастой макушке. Многих женщин знал в жизни Лоро, но, как ни искал, так и не нашел ни у одной из них таких рук – белых, прекрасных…
Когда Лоро очнулся, уже стемнело. Оказывается, он заснул прямо возле источника. Лоро никуда не спешил. Он умыл лицо и растерся ледяной водой до пояса, снова припал к роднику и неторопливо, глубокими глотками напился, наполнил флягу и лишь после этого тронулся дальше. «Теперь-то я быстро выберусь к нашим», – говорил сам себе вслух, бодро ковыляя по каменистой расщелине.
Лоро не сразу понял, что случилось. Ему показалось, что его собственная винтовка ударила его прикладом в затылок. Это, действительно, был приклад, но автомата «М-2». Принадлежал он, видимо, солдату в этих стоптанных ботинках, которые почти упирались в глаза поверженному на землю ударом Лоро. Удар получился сильным, но пришелся вскользь и не лишил Лоро сознания. Поэтому он, не мешкая и не особо вникая в обстановку, прямо так, из положения лежа, ударил мачете по этой ноге, прямо поверх ботинка. С визгливым криком фигура в хаки стала валиться на землю, и Лоро неожиданно резко, даже для себя, вскочив на ноги, всадил свое лезвие в живот падающего. Рядом стоял еще один солдат. От неожиданности он растерялся, и лицо его, с округлившимися от страха глазами, даже не изменило своего выражения, когда Лоро наискось, наотмашь, полоснул его своим мачете аккурат по горлу. Он даже сам в душе удивился и похвалил себя, насколько быстро и ловко у него это вышло. Он нашинковал их точно, как лианы и ветки, мешавшие ему возвращаться к своим. Это была последняя мысль, посетившая Лоро перед тем, как ядовито-зеленый мрак накрыл его с головой…
Очнулся Васкес Вианья от боли, рвавшей на части все его тело. Шея с трудом повернулась. Он лежал в сыром, закрытом, слабо освещенном помещении. Солнечные лучики тонкими соломинками проникали в полумрак через узкое зарешеченное окошко.
Сколько времени он был без сознания? Достаточно долго, чтобы из сердца сельвы перенестись сюда. Неожиданно – будто яркие вспышки осветили его изнутри – он вспомнил произошедшее.
Солдат на тропинке оказалось слишком много. Первый подскочивший со всей силы ткнул его прикладом в ухо, и на этот раз удар пришелся в точку. Потом Лоро, упавшего рядом с зарезанными им солдатами, били, топтали армейскими ботинками, валяли и терзали его бесчувственное тело по земле, но он уже этого не ощущал.
Вся та боль разом захлестнула его теперь, когда он очнулся. Горело и ныло всё тело и особенно лицо, заплывшее, превратившееся в сплошной кровоподтек, который еле-еле пропускал капельки тусклого света в прорези глаз.
Раздался резкий и неожиданный скрип распахивающейся двери. Несколько темных фигур, надвинувшись, нависли над лежащим Лоро.
– Да, здорово его отделали ваши ребята, господин полковник, – произнес один из них, скрипящий, как не знавшие ваксы офицерские сапоги.
– Поздравляю с уловом, полковник Сентено, – раздался голос третьего, до тошноты подобострастный, скользкий, ужом извивающийся. – Командование и сеньор президент, наверняка, увидели наглядное подтверждение правильности сделанных назначений. В вашем лице 8-я дивизия обрела преданного патриота и бесстрашного полководца. Не успели вы, господин полковник, возглавить дивизию, и сразу такая удача…
– Перестаньте, Кинтанилья, лить вашу патоку… – вдруг прервал его другой голос, почти окрик, невыносимо резкий, как щелчки бича из воловьей кожи. – О какой удаче вы говорите? Мерзавец, пока его взяли, изловчился зарезать двоих моих парней. Этот оборванец, кожа да кости, как свиней на бойне, прикончил двух лучших в разведроте, согласно представленному капитаном Реке рапорту. Почему наши солдаты не дерутся как львы? Почему какая-то горстка заморышей наводит страх на целую армию? Я вас спрашиваю, черт побери!.. Разные слухи ходят по поводу их главаря. Вы слышали, что передают независимые радиостанции. А газеты? Вы читали «Пресенсию»? Откуда эти писаки раздобыли воззвание этой чертовой армии революционеров НОАБ? А их главарь!.. Вы слышали, что говорят в Ла-Пасе? Будто ими руководит сам… Вот когда я поймаю того, кто стоит за этой немыслимой шайкой, тогда вы поздравите меня с уловом.
– Да, полковник Сентено, это будет крупная рыба… – вновь принялся извиваться скользкий. – А кто у них главный, мы узнаем у этого оборвыша… Правда, доблестный герильеро?..
Резкий удар пронзил лежащего Лоро справа. Кованый носок сапога пришелся
