Владимир Аникин - Русские народные сказки
Ну, делать нечего, мостом идти нельзя, пошел солдат позади перил. Но шинель-то у него была рваная, как-то за гайку дыркой задел, и сдернуло его с моста в Неву. Вдруг, откуда ни возьмись, — мышь, жук, рак, солдата из Невы вытащили, и как раз против Зимнего дворца, где стояла царевна на балконе. Вот мышь разувает его, жук портянки выжимает, а рак вилки свои расставил да на солнышке портянки и сушит. День-то был хороший!
А царевна на балконе увидела, рассмеялась и в ладони захлопала:
— Ой, как хорошо за солдатом ухаживают!
Ну, солдата сейчас же забрали, привели к царю, царь и говорит:
— Так вот что, солдат, царское слово назад не берется, и дочернин зарок я должен исполнить, выдать за тебя замуж дочку!
Ну, недолго думавши, честным пирком да за свадебку.
Да недолго солдату пришлось жить у царя, захотелось ему домой. Царь и говорит ему:
— Чтобы тебе, зять, пешком не идти, дам тебе я лошадь!
И дал он ледяную кобылу, гороховую плетку, синий кафтан да красную шапку. Вот солдат сел на кобылу и поехал домой.
Ну, на такой кобыле круто не поедешь. Ехал он целую зиму до Пудожа, весной остановился на Филимонихе. День-то был веселый, жаркий, заснул солдат, ледяная кобыла и растаяла, а гороховую плетку сороки да вороны расклевали; остался у него синь кафтан да красная шапка, и пошел солдат на Заречье пешком. Идет он по деревне Истоминой, а ребята и кричат:
— У Федьки синь кафтан!
А ему почудилось «скинь кафтан». Солдат кафтан снял да и повесил на кол и пошел дальше. Идет по деревне Сениной, а ребята кричат:
— У Федьки красная шапка!
А солдату почудилось «крадена шапка». Он и ее на кол повесил. Перешел через деревню, а тут хлебные зароды, ворона сидит и каркает:
— Бурлак идет! Бурлак идет!
А сорока на колу кричит:
— Чики, чики из Питера, чики, чики из Питера! Дошел солдат до дому, петух у крыльца кричит:
— Без денег, без денег!
Заходит в сени, а курица на сарае сидит кричит:
— Как это так? Как это так? Как это так? Зашел в избу, а кошка с печи спрыгнула и кричит:
— Профурал, профурал, профурал!
Вот так ничего у солдата и не осталось.
Солдат на исповеди
(Из сборника А. Н. Афанасьева «Заветные сказки»)
ил-был поп, имел большой приход, а был такой жадный, что великим постом за исповедь меньше гривенника ни с кого не брал; если кто не принесет гривенника, того и на исповедь не пустит, а зачнет срамить:
— Экая ты рогатая скотина! За целый год не мог набрать гривенника, чтоб духовному отцу за исповедь дать, ведь он за вас, окаянных, богу молится!
Вот один раз пришел к этому попу на исповедь солдат и кладет ему на столик всего медный пятак. Поп просто взбесился.
— Послушай, — говорит ему, — откуда ты это выдумал принести духовному отцу медный пятак? Смеешься, что ли?
— Помилуй, батюшка, где я больше возьму? Что есть, то и даю!
— Ты про этакий случай хоть укради что да продай, а священнику принеси что подобает: заодно уж перед ним покаешься и в том, что своровал; так он все тебе грехи отпустит.
И прогнал от себя поп этого солдата без исповеди:
— И не приходи ко мне без гривенника!
Солдат пошел прочь и думает: «Что мне с попом делать?» Глядит, а около клироса стоит поповская палка, а на палке висит бобровая шапка.
— Дай-ка, — говорит сам себе, — попробую эту шапку утащить!
Унес шапку и потихоньку вышел из церкви, да прямо в кабак; тут солдат продал ее за двадцать пять рублей, припрятал деньги в карман, а гривенник отложил для попа. Воротился в церковь и опять к попу.
— Ну что, принес гривенник? — спросил поп.
— Принес, батюшка.
— А где взял, свет?
— Грешен, батюшка, украл шапку да продал за гривенник.
Поп взял этот гривенник и говорит:
— Ну, бог тебя простит, и я тебя прощаю и разрешаю!
Солдат ушел, а поп, покончивши исповедовать своих прихожан, стал служить вечерню; отслужил и стал домой собираться. Бросился к клиросу взять свою шапку, а шапки-то нету; так простоволосый и домой пришел. Пришел и сейчас послал за солдатом. Солдат спрашивает:
— Что угодно, батюшка?
— Ну, скажи, свет, по правде, ты мою шапку украл?
— Не знаю, батюшка, вашу ли украл я шапку, а только такие шапки одни попы носят, больше никто не носит.
— А из которого места ты ее стащил?
— Да в нашей церкви висела она на поповской палке у самого клироса.
— Ах ты, такой-сякой! Как смел ты воровать шапку у своего духовного отца? Ведь это смертный грех!
— Да вы, батюшка, сами меня от этого греха разрешили и простили.
Кашица из топора
(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)
ришел солдат с походу на квартиру и говорит хозяйке:
— Здравствуй, божья старушка! Дай-ка мне чего-нибудь поесть.
А старуха в ответ:
— Вот там на гвоздике повесь!
— Аль ты совсем глуха, что не чуешь?
— Где хошь, там и заночуешь!
— Ах ты старая ведьма! Я те глухоту-то вылечу! — И полез было с кулаками. — Подавай на стол!
— Да нечего, родимый!
— Вари кашицу!
— Да не из чего, родимый!
— Давай топор, я из топора сварю!
«Что за диво! — думает баба. — Дай посмотрю, как из топора солдат кашицу сварит!»
Принесла ему топор; солдат взял, положил его в горшок, налил воды и давай варить. Варил-варил, попробовал и говорит:
— Всем бы кашица взяла, только б малую толику круп подсыпать!
Баба принесла ему круп. Опять варил-варил, попробовал и говорит:
— Совсем бы готово, только б маслом сдобрить!
Баба принесла ему масла. Солдат сварил кашицу:
— Ну, старуха, теперь подавай хлеба да соли да принимайся за ложку: станем кашицу есть!
Похлебали вдвоем кашицу.
Старуха спрашивает:
— Служивый! Когда ж топор будем есть?
— Да, вишь, он не уварился, — отвечал солдат, — где-нибудь на дороге доварю да позавтракаю!
Тотчас припрятал топор в ранец, распростился с хозяйкою и пошел в иную деревню.
Вот так-то солдат и кашицы поел и топор унес!
Солдат и черт
(Из сборника Д. Н. Садовникова)
тоял солдат на часах, и захотелось ему на родине побывать.
— Хоть бы, — говорит, — черт меня туда снес!
А он тут как тут.
— Ты, — говорит, — меня звал?
— Звал.
— Изволь, — говорит, — давай в обмен душу!
— А как же я службу брошу, как с часов сойду?
— Да я за тебя постою.
Решили так, что солдат год на родине проживет, а черт это время прослужит на службе.
— Ну, скидавай!
Солдат все с себя скинул и не успел опомниться, как дома очутился.
А черт на часах стоит. Подходит генерал и видит, что все у него по форме, одно нет: не крест-накрест ремни на груди, и все на одном плече.
— Это что?
Черт — и так и сяк, не может надеть. Тот его — в зубы, а после — порку. И пороли черта каждый день. Так хороший солдат всем, а ремни все на одном плече.
— Что с этим солдатом, — говорит начальство, — сделалось? Никуда теперь не годится, а прежде все бывало в исправности.
Пороли черта весь год.
Изошел год, приходит солдат сменять черта. Тот и про душу забыл: как завидел, все с себя долой.
— Ну вас, — говорит, — с вашей и службой-то солдатской! Как это вы терпите?
И убежал.
Солдатская школа
(Из сборника А. М. Смирнова)
ел солдат из деревни в город на службу и остановился ночевать у одной старухи. Много он насказал ей всякого вздора, а та, известное дело, в лесу родилась, пню молилась, дальше поскотины не бывала и ничего не видала, слушает развеся уши, всему верит и дивится.
— Где же вас, служивый, учат так мудрости? — наконец спрашивает старуха солдата.
— У нас, бабушка, в полку есть такая школа, где не только человека, но и скотину выучат так, что и не узнаешь, как есть человеком сделают!
— Вот бы мне, родимый, своего бычка отдать в вашу школу!
— И то дело! Собирайся и веди его в город; не бойся — я его пристрою к делу, спасибо скажешь!
Старуха бычка на веревочку и повела в город. Пришли с солдатом в казармы.
— Вот, бабушка, и школа наша! — говорит солдат. — Оставь бычка да денег дай на корм и за ученье!
Старуха раскошелилась, дала денег, оставила бычка и ушла домой. А солдаты бычка на бойню — и зарезали, мясо съели, шкуру продали и деньги пропили. Прошло времени около года. Вот старуха опять бредет в город; пришла в казармы и спрашивает про бычка: что он, каково учится, здоров ли?
— Эх, бабушка, — отвечают ей солдаты, — ты опоздала, твой бычок уж давно выучился и в купцы произведен; вон дом-то каменный — это его; сходи повидай, может, и признает тебя или ты его!
