Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда - Владимир Виленович Шигин
– Видать, опять пришли караваны грабить. Ударим из пушки и разбегутся!
Вызвав к себе есаула Серова, командира только что прибывшей из Перовска казачьей сотни, он приказал ему взять пушку и идти на Инкан, чтобы разогнать нарушителей спокойствия.
Опытный Серов поинтересовался:
– А какова численность разбойников?
– До нескольких сотен, не более, – небрежно махнул Жемчужников. – Вам, Василий Родионович, предстоит не боевой поход, а прогулка по зимней степи. Так что главное – не застудитесь!
– Насколько верны известия лазутчиков? – спросил недоверчивый Серов.
– Точнее не бывает! – уже со злостью ответил комендант. – Неужели уральцы боятся зимней степи?
– Мы ничего не боимся, – хмуро ответил Серов. – Я лишь уточнял диспозицию.
Гремя ножнами, он покинул кабинет коменданта.
* * *
Надо сказать, что сотня есаула Серова была особенной. Основу ее составляли старые казаки-старообрядцы, прослужившие по пятнадцати и более лет. Некоторые из них успели поучаствовать в Крымской войне и имели кресты за Севастополь. Именно поэтому серовцы первыми в Уральском войске получили новые дальнобойные нарезные винтовки. Говоря современным языком, сотня Серова являлась казачьим спецназом. Всего отряд состоял из двух офицеров, пяти урядников и девяноста восьми казаков. Кроме того, сотне придали четырех артиллеристов, фельдшера, старого обозного солдата и трех посыльных казахов.
Перед выходом в степь Серов распорядился, чтобы его казаки получили двойной боекомплект – по 120 патронов на винтовку.
– Лишний запас никогда не помешает! – ответил он упиравшемуся арсенальскому чиновнику. – А не пригодится, вернем.
Несмотря на то что разведка предполагалась недалекой, Серов настоял, чтобы ему придали и дюжину верблюдов, на которых погрузили фураж и другие припасы.
– Словно не в Инкан, а на Луну собирается, – ворчали тыловые чинуши, но не спорили, будучи наслышаны о крутом нраве есаула.
Покинув город и двинувшись по заснеженной дороге к Инкану, отряд вскоре встретил двух курьеров-казахов, посланных с бумагами в Чимкент. Казахи сообщили, что под самым Инканом восемь человек из них попались в руки кокандцев, которые захватили и сам Инкан.
– А много ли самих кокандцев? – с тревогой спросил Серов.
– Этого мы не знаем, – ответили курьеры и заторопились в Туркестан.
Терзаясь сомнениями, Серов отправил вперед верного казаха Ахмета. Вернувшись, тот сообщил, что кокандцев очень много, «как камыша в озере». После этого Серов остановил отряд и послал Ахмета к Жемчужникову, чтобы предупредить о многочисленности неприятеля.
Пользуясь остановкой, уральцы достали кисеты и раскурили трубки. Надо сказать, что старообрядцы-казаки курили только в походах, возвращаясь в родные края, они обязательно выбрасывали кисеты и ломали трубки.
– Чего это Серов трусит, у него же целая сотня! Передайте приказ идти вперед! – разозлился Жемчужников, когда замерзший Ахмет передал ему слова есаула. – Попривыкли станичники зимой на печке сидеть, и во двор палкой не выгонишь!
Поправил Ахмет шапку, сменил лошадь и снова помчался в степь. Выслушав вернувшегося посланника, Серов продолжил на рысях движение на Инкан.
Уже в сумерках, не дойдя четыре версты до Инкана, Серов увидел многочисленные лагерные огни. Так неожиданно для себя уральцы столкнулись лоб в лоб с главными силами Коканда. Надо сказать, что к противнику казаки подошли скрытно, ни передовой, ни боковые дозоры их не заметили.
Сдвинув на лоб папаху, Серов чесал затылок:
– Судя по кострам, тут не четыреста азиатов, а более четырех тысяч! И это не разбойничий набег, а военный поход!
– Отходим! – распорядился, оценив обстановку есаул. – Большое войско посреди зимней степи стоит не просто так. Ясно, что их цель – Туркестан. Надо предупредить наших.
Но уйти далеко не удалось. Внезапно в лагере заржали кони, и им тотчас ответили казачьи. Даже издали было видно, что у костров начался переполох. Увы, казаки не слишком соблюдали маскировку и кокандцы быстро вычислили их по огню курительных трубок.
Затем в сторону казаков понеслась масса конницы, и в какую-то четверть часа они были окружены. Уральцы успели лишь занять ближайший овраг, развьючить верблюдов, сбатовать лошадей да накидать вокруг себя мешки с провиантом.
Из отчета есаула Серова коменданту Туркестана: «Не находя возможности держаться на лошадях и продолжать отступление, я живо спешил отряд, приказавши наскоро сбатовать лошадей, залечь в небольшую канаву, а с открытых сторон устроить завалы из мешков с провиантом и фуражом и из всего, чем можно было оградиться, поставил в то же время на одном из фасов единорог».
Размахивая саблями, кокандцы проносились вдоль оврага, вздымая снег копытами лошадей.
– Ну, теперь дело будет жарким! – крестились ветераны, снимая с плеч дальнобойные штуцера.
* * *
Первую атаку конницы возглавил беглый урядник Сибирского казачьего войска Алексей Яковлев, принявший ислам и ставший отныне Османом. Кокандцы кинулись в атаку – сперва с «тихим молчанием», а затем с громкими криками, паля из ружей и размахивая саблями.
– Зря патроны не тратить! – крикнул Серов. – Подпустим халатников поближе!
Дождавшись, когда конница была уже в каких-то десятках метрах, он махнул саблей:
– Вали их, ребята!
Окрестные холмы огласились звуком дружного залпа сотни штуцеров и единорога. Первые ряды атакующих были буквально выкошены. Едва их место заняли скакавшие сзади, прозвучал еще один столь же сокрушительный залп. Опешив от столь яростного отпора, оставшиеся в живых всадники унеслись прочь в беспорядке и смятении.
Однако передышка была недолгой, и вскоре уже следующая волна конницы, выбивая комья стылой степной земли, понеслась на уральскую сотню.
Толпы наездников неслись вперед на небольших поджарых лошадках, в высоких малахаях, вооруженные длинными пиками и ружьями. Некоторые из них были одеты в латы и кольчуги и размахивали кривыми саблями. Наряду с гладкоствольными ружьями у тех, кто побогаче, были английские и бельгийские винтовки и даже револьверы. Казалось, еще чуть-чуть и эта кипящая волна захлестнет уральцев. Но дружный огонь казаков и картечь единорога снова заставили повернуть вспять атаковавших.
Не удовлетворившись этим, Алимкул еще трижды бросал в атаку все новых и новых всадников, и всякий раз повторялось: крики «Алла», ружейный залп, свист картечи, вопли умирающих и раненых…
И эти атаки захлебнулись. Только тогда, когда вокруг залегших казаков образовался целый вал человеческих и лошадиных трупов, бешеный мулла прекратил свои кровавые атаки.
Угомонившись, кокандцы отошли на ночь. Само собой, обе стороны зажгли костры. В декабре ночью без костров в степи никак…
* * *
Позвав опытного сотника Абрамичева, Серов решал с ним, как быть дальше. Обоим было понятно, что передышка ненадолго. Решили просить помощи из Туркестана. Под покровом темноты в сторону Туркестана был отправлен верный казах. Увы, как выяснилось уже позднее, гонец так и не добрался до крепости – был перехвачен и убит.
Ночь для казаков
