Зима, любовь, экстрим и хаски - Женя Онегина
– Вперед! Сильва, вперед!
Вся дорога занимает не больше двадцати минут, и я даже толком не успеваю испугаться или прочувствовать. Сильвер уверенно держит средний темп, а Лаки и остальные легко принимают его лидерство. Только Роуз время от времени ноет и бросает на меня жалостливые взгляды. Я слишком поздно понимаю, что девочка выпрашивает вкусняшки.
На базе нас уже ждут. У финиша как всегда людно. Волонтер фиксирует время прибытия, щелкают затворы фотоаппаратов. От избыточного внимания Сильвер начинает беспокоиться. Встревоженная Катя кидается к Роузи, стоит мне только закрепить якорь.
– Свят звонил? – спрашиваю я. – Нашли?
– Звонил, – отвечает Катя. – Нашли. У Зои травмировано плечо.
К горлу подкатывает тошнота. На мое волнение Лаки тут же отзывается тоскливым воем, который подхватывает вся упряжка. Только Роуз, обласканная Катей, грызет вкусняшки.
– Как она? – спрашиваю я.
– Пока ничего не знаю. Но не замерзла и в сознании. Они привезут ее сюда и на машине поедут в город.
– Я поеду с ней!
Катька нервно кусает губу и напоминает:
– Сначала собаки. Их нужно устроить и покормить. Тут удобный вольер, кстати. И посмотреть, что с лапой Роуз. А все остальное решим. Ой, а где твой снегоход?
– Остался у последней контрольной точки.
– Нужно его забрать.
– Еще успеем, сейчас ребята вернутся.
Шарапова кивает, соглашаясь.
Мы едва успеваем накормить собак, когда у Кати звонит телефон. Она сердито стягивает перчатку, неуклюже и нервно стучит по экрану пальцем и наконец отвечает:
– Я слушаю, Свят.
Сердце колотится так, что темнеет в глазах. Да что со мной такое? Такое ощущение, что я схожу с ума. Я нервно кусаю щеки, пытаясь понять, кто звонит, но тщетно. Катя слушает внимательно и хмурится. И от одного ее вида меня накрывает приступом паники. Да, блин! Такого не было со времен старшей школы, когда Темка и Зайчик впервые притащили меня на закрытую горнолыжную трассу. Сильвер вертится у моих ног, тычется мокрым носом мне в ладони и тихо поскуливает. Лаки замерла у входа.
– Я поняла, Свят, – говорит Катя ровно. – Дай мне пять минут.
Она убирает телефон в карман и смотрит на меня как-то странно. Я не выдерживаю и почти кричу:
– Ну что там?
– Они здесь. Гарик считает, что у нее вывих. Ей точно нужно к врачу. Идем, они ждут у ресепшена. Нужно найти Зоины документы.
Зоя бледная. Очень бледная. Она полулежит на диване, смотрит куда-то в потолок и замечает меня не сразу. Левая рука прижата к телу широким эластичным бинтом прямо поверх куртки. Я срываюсь с места, мечтая только об одном – схватить ее, прижать к себе и никогда больше не отпускать. Но замираю в паре шагов от девушки. Зоя смотрит на меня испуганно, на бледных щеках проступает румянец. И тогда я опускаюсь рядом с ней на колени, сжимаю в своих руках ее ледяную ладошку, подношу ее к своим губам.
– Никогда так больше не делай, – шепчу я.
– Как? – также тихо спрашивает Зоя.
– Не пугай меня. Я думал, что сойду с ума.
– Я постараюсь, – обещает девчонка, но я ей почему-то не верю.
Прикрыв глаза, я целую ее холодные пальцы, пытаясь унять глупое сердце, и тут же вспоминаю про Лаки.
Словно читая мои мысли, Зоя произносит:
– Ты можешь привести Лаки, пока мы не уехали? Как она?
– Психует не меньше меня. Есть отказалась. Зоя, что все-таки произошло?
– Я так и не поняла, Дань. Но этот парень, Марк, он ехал впритык за нами, не позволяя сбросить скорость. И Роуз захромала.
– И?
– И я прыгнула.
– На полном ходу? – не поверил я.
– Угу…
– Сумасшедшая… – бормочу я и сажусь рядом с ней на диван. – Совсем без головы, Зоя!
Ее щеки соленые от слез. И когда я осторожно касаюсь их губами, девушка всхлипывает и подается мне навстречу. Я осторожно прижимаю ее к себе и наконец целую.
Святослав появляется, как всегда, не вовремя. Ничуть не заботясь о чужих чувствах, заявляет:
– Царевич! Ты зачем девочку довел? Как мне ее к врачам теперь везти?
Зоя здоровой рукой обнимает меня за шею, целует яростно, не желая отпускать. Но я мягко, боясь случайно причинить ей боль, отстраняюсь и отвечаю:
– Я довел, я и повезу.
– Даня, нет, – шепчет мне Зоя на ухо. – Я только на тебя могу оставить собак. Со мной все будет хорошо, это просто вывих!
– Просто вывих – это больно, – напоминаю я. – Я в детстве вывихнул локоть.
Она смеется сквозь слезы и говорит:
– Я справлюсь, обещаю.
Я целую ее в ответ.
Спустя двадцать минут мы с Лаки смотрим, как Зоя с помощью Святослава садится в машину и машет нам здоровой рукой. Нам с Лаки грустно.
Но мы обещали вести себя хорошо. И мы справимся. Завтра последний старт, ночевка в лесу и финиш в Сортавале послезавтра. Я обещал Зое, что поведу упряжку. Я не могу подвести ее и “Медвежий угол”.
Уже давно ночь, но я не сплю, потому что жду звонка от Зои. Ей сделали рентген, и там действительно оказался вывих плечевого сустава, который нужно вправлять. И я схожу с ума от бесконечного ожидания. Но звонит Юля, и я отвечаю немного резко и сам недовольно морщусь от собственного тона, поэтому тут же говорю:
– Прости. Я устал. Завтра важный старт, а Зоя в больнице.
– Что-то серьезное? – спрашивает Зайчик. – Я говорила с Темкой…
– Артемий пока не в курсе. Зоя вывихнула плечо. Пообещай мне, пожалуйста, что ты сейчас не поднимешь на уши весь “Медвежий угол” и не побежишь стучать моему отцу.
Юлька смеется немного натянуто и отвечает:
– Я как раз по этому поводу звоню, Дань. Твой отец и Ника расписались.
– Что?
– Они поженились, Дань. Еще вчера. Прислать фото? Был небольшой прием по этому поводу. Невеста в белом, шампанское рекой. Прислать фото?
– Не нужно.
– Я почему-то думала, что ты знаешь…
– Ты была там?
– Ну да, там были все наши.
Чтобы не закричать, я до боли кусаю кулак.
Они ведь знали! Все знали! Мои друзья, мама. Лика и Темка. Знали и ничего мне не сказали!
– Дань? – спрашивает Юлька. – Ты в порядке?
– Полном, – отвечаю я. – А зачем ты мне вообще позвонила, Юль?
– Чтобы ты знал. Мне кажется, так будет честно, – отвечает она.
– Спасибо.
– Обращайся.
– Пока.
– Пока.
Я все еще слушаю короткие гудки в телефоне, когда приходит сообщение. И следом еще одно. Оба от Зайчика. На первом невероятно красивая и юная
