Звёзды внутри тебя - Натанариэль Лиат
Она проснулась.
Отчаянно моргая, Лу лежала на смятых простынях. Глаза почему-то жгло как от слёз; подушка под щекой была мокрой. В окна заглядывало тусклое утро, полное далёкого собачьего лая и гула машин.
Зарывшись носом в одеяло, Лу несколько минут пыталась вспомнить, что ей снилось. Это был какой-то очень длинный, очень подробный сон с невероятной чередой событий, но она никак не могла его ухватить. Всё равно что ловить туман.
– Эй! – крикнули с кухни. – Ты там встаёшь или как?!
Лу с усилием выкарабкалась из кровати и побрела на голос, протирая сонные заплаканные глаза.
Тётя Шерил, уже одетая в серый деловой костюм, стояла у раковины и мыла посуду. На столе ждала миска остывшей каши.
– Ну, наконец-то! – фыркнула тётя. – Просыпайся давай. Если и дальше будешь как сонная муха, поедешь на автобусе! Я не намерена из-за тебя опаздывать на работу. Садись завтракать.
– Я не хочу, – пробормотала Лу.
– Не хочет она! А мне потом лечить тебя ещё и от гастрита?! Ешь давай!
Лу опустилась на стул, через силу отправила в рот ложку неаппетитной овсянки. На вкус она была как картон.
– Мне… сон приснился, – зачем-то сказала Лу. – Там было про драконов, и…
– Ещё бы! – Тётя сердито брякнула мокрую тарелку на сушилку для посуды. – Начитаешься своих глупостей!
– Но… – начала было Лу.
Тётя Шерил устало вздохнула и вытерла руки клетчатым полотенцем.
– До чего же ты похожа на мать, – раздражённо сказала она.
– П-правда?
– Да! Такая же бесполезная фантазёрка! Как вы с ней вообще жили обе-две, в реальном-то мире?! Всё, ты закончила? Хватай вещи – и бегом в машину!
Высадив племянницу у школьных ворот, тётя Шерил умчалась так быстро, что рюкзак Лу едва не уехал вместе с ней. На урок не хотелось до дрожи – но кого это волнует?
Так странно: коридоры серого здания казались одновременно знакомыми и неуловимо чужими – словно Лу не была здесь тысячу лет. Ребята вокруг неё спешили в кабинеты, болтали, смеялись. Кого-нибудь, возможно, прямо сейчас засовывали в шкафчик для учебников, как в глупых комедиях. Кто-нибудь наверняка тайком курил за школой или, опаздывая, только-только выбегал из дома. Жизнь шла своим чередом.
На Лу никто не смотрел.
Её не замечали. Она бы не удивилась, если бы кто-нибудь прошёл прямо сквозь неё.
Как всегда.
Она едва успела отыскать свой класс перед самым звонком и спрятаться на дальней парте. Учитель у доски объяснял что-то сложное. То ли математику, то ли физику – Лу всё равно не могла сосредоточиться на том, что он говорит. В голове осталась всего одна мысль: до чего же он противный. Ещё и эти редкие усики, подленько торчащие, как у крысы. Нет, не у крысы – крысы хорошие, они умные зверюшки и, вообще-то, очень милые, если на то пошло…
В голове метрономом билась боль – должно быть, от недосыпа. Лу сдалась и перестала вглядываться в инопланетные письмена на доске. Можно было посмотреть в окно, но и там не ждало ничего утешительного – только облезлая спортплощадка в стылых лужах…
Лу вдруг поняла, что у неё в кармане лежит что-то тяжёлое. Запустив в него руку, нашарила продолговатый предмет из стали. Разглядывая его под партой, щёлкнула кнопкой – и выскочившее лезвие порезало ей палец.
Выкидной нож. Откуда?..
– Элоиза Спаркс! – прогремело из-под мерзких усов. – Ну-ка, повтори, что я только что сказал!
Лу резко выпрямилась, молча глядя прямо перед собой. Учитель раздражённо протопал к её парте и навис над ней, уперев руки в бока. Лу почему-то никак не могла вспомнить его имя.
– Не можешь, да? – язвительно хмыкнул учитель. – А всё потому, что надо лучше… Что?! – Его взгляд упал на нож. – Оружие в классе?! Немедленно дай сюда!
Сама не зная почему, Лу прижала сложенный нож к груди, как будто это была самая драгоценная вещь на свете. Но учитель требовательно протянул руку, и его лицо обещало за неповиновение страшные кары. Если тётю Шерил вызовут к директору…
Лу заставила себя разжать пальцы и уронила нож ему в ладонь.
Дальше всё шло ровно, как по рельсам, с которых не свернуть. Литература, химия, биология. Дополнительные уроки после основных. Нескончаемая домашка – какие-то задачи, таблицы, эссе на две тысячи слов. В конце дня Лу сгребла в рюкзак тетради, покоробившиеся от воды, и взглянула на треснутый экран старого телефона. Там мигало сообщение от тёти: «Не жди, буду поздно, работы полно». Значит, всё-таки идти пешком.
Пока Лу брела домой, у неё не было сил бояться темноты.
В квартире тёти Шерил Лу, не раздеваясь, ничком упала на кровать и осталась так лежать до ночи. Она не спала. Она даже не плакала. Просто лежала, уткнувшись в простыню, и ждала, пока кончится день.
Назавтра было всё то же самое. И послезавтра, и через неделю, и через две. Разве что сны про драконов ей больше не снились.
Школьные занятия тянулись, словно бессмысленная вечность – Лу всё равно была не в силах что-то понять и запомнить. На переменах одноклассники, спеша выскочить из класса, толкали её, но не со зла – просто как предмет, оказавшийся на пути. Тётя Шерил выразительно поджимала губы, когда в конце недели ей приходили уведомления о плохих оценках и «забытых дома» заданиях. Лу обедала в школьном кафетерии, потому что человеку не прожить без еды, но, что бы ни писали в меню, на вкус вся еда была как
опилки.
В один прекрасный день Лу заметила, что свитер у неё такого же цвета, как школьные стены. Как будто она растворяется. Перестаёт быть.
Она даже не была против. Ей было всё равно.
Она потеряла счёт времени. Ничего не менялось. Тот сон, яркий, живой, как глоток весеннего ветра, давно затерялся в потоке одинаковых бесцветных часов. Иногда Лу казалось, что по-хорошему уже давно должна наступить зима, но осень никак не кончалась, как не кончается вечер в одиночестве или скучная лекция, и остаётся только мечтать: вот бы поскорее кончился этот урок. Вот бы поскорее кончилась эта неделя. Вот бы поскорее кончилась эта жизнь. Семьдесят отпущенных человеку лет – как один утомительный день, когда уже с самого утра мечтаешь поскорее снова оказаться в постели.
Иногда Лу думала: а что, если взбунтоваться? Бросить бревно поперёк потока? Вдруг что-нибудь изменится? Но она знала, что не сможет. У неё не было сил протестовать даже бездействием. Ведь если она прогуляет школу, потом придётся иметь
