Звёзды внутри тебя - Натанариэль Лиат
– Всё, я запутался, – сказал Кэйукай. – Вы что, близняшки?
– Вроде того, – беззаботно кивнула поддельная Лу и, капая дождевой водой на пол, направилась прямо к столику, за которым сидела настоящая. Всамделишной Лу меньше всего на свете хотелось говорить с этой фальшивкой, но та, ни капли не тушуясь, без приглашения плюхнулась на стул напротив.
– Ну, привет, – сказала она.
Лу шмыгнула носом, пытаясь собрать себя воедино.
– Ты можешь хоть при мне быть кем-то другим? – пробормотала она.
– Да запросто, – копия оглядела зал, резко мотнула головой, словно беззвучно чихнула – и вот перед Лу уже сидела высокая женщина с золотыми губами, одетая в чёрные павлиньи перья. Она бесцеремонно цапнула пирожок и принялась жевать. – Ну? – сказала она с набитым ртом.
– Что «ну»? – фыркнула Лу. Зачем она вообще с ней говорит?!
– Ты домой-то собираешься?
Лу уставилась на неё, не зная, что ответить. На языке, конечно, крутился вариант «какое твоё собачье дело?!», но она решила просто промолчать.
– Нет, правда, – подменыш оторвала зубами чуть ли не половину пирожка сразу. – Ты, я смотрю, неплохо проводишь время. Типа, разоблачаешь главу городского совета, и всё такое. Классное видео, кстати. Я так-то не против, что тебе весело, но, блин, мне-то приходится в это время притворяться тобой! Мне в жизни не было так скучно! Надо же вести себя естественно, чтобы не вызывать подозрений – а у тебя жизнь хуже, чем в монастыре. Только школа и дом, друзей нет, даже гулять не ходишь. Да ещё и тётка эта. Кошмар: недели не прошло, а она меня уже доконала. Как ты с ней живёшь-то? Не, тот дракон неплохо мне заплатил, так что работа есть работа, но честно: будь я тобой, я бы уже давно повесилась. Или из дома сбежала бы… Не понимаю, чего ради ты всё это терпишь…
Лу закрыла глаза, считая до десяти. Боль никуда не делась, но чуть отпустила, уступая место злости.
Не понимает. Она, видите ли, не понимает, да?!
Конечно, ей не понять! Она не проходила через тот ад, в котором побывала Лу! Не сгорала заживо до углей, до пепелища, не носила в себе горе, разъедающее, как кислота. Её не выбрасывали из золотистого летнего счастья прямиком в бесконечный кошмар. Она не знает, каково это – когда пустота внутри сжирает столько сил, что остатков едва хватает, чтобы дышать, и тебе всё равно, что с тобой будет дальше. Отправят ли тебя к тётке, которую ты почти не знаешь, или в приют, где по ночам тебя станут избивать девчонки постарше, да хоть прямиком к волкам из другого мира, которые сожрут твою душу и попросят ещё. Она не знает, каково это – впадать в оцепенение от любимых книг, потому что помнишь, как читала их вдвоём с мамой, которой нет и уже не будет. Когда не можешь видеть цветы весной, звёзды ночью, кошек в чужом дворе без того, чтобы не вспомнить, что её нет, её нет, её нет, её нет. И не будет, ни-ког-да.
Лу поняла, что не может дышать. В виски словно вбили раскалённые гвозди.
Эта фальшивка, меняющая лица как перчатки, обвиняет её в том, что она терпит. Чёртову подменышу очень повезло, если она правда не знает, что бывают моменты, когда ты просто живёшь так, как получается, и не больше, потому что это всё, что сейчас вообще возможно. Когда пытаться что-то изменить нет ни сил, ни смысла. Когда даже просто оставаться в живых – уже достижение, потому что это на самом деле вообще не просто.
И потом… Потом, когда наконец появляется шанс…
Глаза Лу резко открылись.
Да. Когда появляется шанс, ты сдаёшься и выпускаешь его из рук. Да, конечно, удержать его безумно трудно, потому что силы противника гораздо больше твоих, и это всё нечестно, нечестно настолько, что даже нет таких слов, но в итоге ты решаешь поджать хвост вместо того, чтобы драться за свою жизнь до конца. Так? Так?!
Лу рывком встала. У неё перед глазами всё плыло. Она молча схватила чашку и изо всех сил швырнула её о пол.
Фарфор грохнул о паркет, брызнув осколками. Мир замер. На полу разлилось маленькое чайное море. Подменыш ошалело хлопала неправдоподобно длинными ресницами модели с обложки журнала.
Кошка у дверей продолжала спокойно умываться.
– Простите, – сказала Лу Кэйукаю, который уставился на неё с изумлением. – Я… всё уберу и отработаю, если хотите. Мне это было очень нужно. – Она оглянулась вокруг. Посмотрела кошке в глаза. Та ответила спокойным немигающим взглядом. – Вот почему ты пошла со мной, да? – сказала ей Лу. – Чтобы напомнить? – Она повернулась к хозяину кафе.
– Помогите мне, пожалуйста. Я… Я потом буду сколько скажете мыть у вас посуду или ещё что-нибудь. Это вопрос жизни и смерти.
Кэйукай выпрямился. Его бородатое лицо стало решительным и деловитым:
– Помогу. Только чем?
Лу закинула за спину свой рюкзак:
– Мне нужно попасть кое-куда. И… У вас есть хлебные крошки?
* * *
Лу не успела и глазом моргнуть, как небольшой фургон с надписью «Доставка» уже мчал её навстречу судьбе. Она ехала на переднем сиденье с кошкой на коленях; если Кэйукай не знал, куда ему свернуть, та мяуканьем подсказывала дорогу. Удивительно, но он, кажется, прекрасно понимал по-кошачьи. По крайней мере, совсем скоро машина завернула в знакомый Лу двор.
– Удачи тебе, – сказал Кэйукай, передавая Лу пластиковый контейнер с обрезками мяса, и погладил кошку на прощание. – Заглядывай как-нибудь. Расскажешь историю целиком.
– Хорошо, – серьёзно сказала Лу. – Я обещаю.
Они с кошкой проводили фургон взглядом, и Лу сказала:
– Не знаю, сколько у меня времени. Лучше поторопиться. Позовёшь подружек?
Она поставила открытый контейнер под козырьком одного из подъездов, куда не долетали брызги дождя. Вокруг угощения, словно из-под земли, а может, и правда именно оттуда, мигом возникла небольшая кошачья стая.
– Вот, – сказала Лу. – Это всё вам. Спасибо… Спасибо, что помогали мне. Вы чудесные. Здорово знать, что вы не просто какая-нибудь сказка, а на самом деле есть на свете.
Пока кошки без ругани и толчеи делили трапезу, Лу перелезла через калитку пожарной лестницы. Она легко нашла мини-оазис, где Ингрид впервые показала ей микролеших, – в конце концов, он был прямо на пути, мимо не пройдёшь.
Лу вытащила из кармана бумажный пакет.
– Я надеюсь, ты тут и слышишь меня, – сказала
