Мир! Дружба! Жвачка! Последнее лето детства - Дмитрий Викторович Севастьянов
В комнату зашла старая женщина в красном свитере крупной вязки, с ультрафиолетовой лампой.
Женя и Вовка переглянулись.
– А это что за шпана? – удивилась бабушка.
– Привет, бабуль, – шепнул Илья. – Это мои друзья. Ты была не права. Они надежные. Самые-самые.
Бабушка хмуро осмотрела ребят.
– Здрасьте, – помахала рукой Женя.
– Здрасьте, бабусь! – отозвался Вовка.
– Все раздевайтесь, – скомандовала бабушка, – кварцевать буду. – Она оставила лампу для кварцевания в комнате и удалилась.
– Ну че, рискнем? – Вовка подмигнул Жене. – Или зассышь?
– Я? – усмехнулась Женя. – Пф-ф.
В комнате воцарилась темнота. Саня спал на кровати, отвернувшись к стене. Голубой свет ультрафиолетовой лампы озарял стены. Илья сидел в трусах и защитных очках. Вовка и Женя согласились на очки, но одежда была на законных местах. На телах!..
Засыпая, Вовка передвинул руку и положил ее на ладонь Жени. Случайно. Если, конечно, случайности бывают.
Глава 6
В ресторан «Кавказ» далеко не всякий мог прийти без приглашения. Во всяком случае, точно не Александр Волков. Шкафоподобный охранник характерной грузинской внешности обыскал Алика на входе с особой тщательностью. Проверив все от куртки до галифе, мужчина кивнул – чисто.
В ресторанном зале, стены которого были украшены кинжалами, саблями и зелеными лианами, афганец вряд ли мог бы почувствовать себя комфортно. Тем более он понимал, какой разговор его ждет.
Алик прошагал к столику по бежевому камню, отполированному до блеска.
– Здравствуй, афганец, – холодно поприветствовал Зураб, не отрывая глаз от тарелки оджахури. – Слышал, у тебя отец умер. – Он сочувственно вздохнул. – Больно близких терять.
Алик напрягся – слова Зураба часто звучали двусмысленно. Толстая пачка стодолларовых купюр легла на красную скатерть.
– Десять штук, из-за которых у нас с тобой терки были. – Алик впервые за долгое время говорил без издевательского тона.
Зураб посмотрел на него поверх очков.
– А где твой Витя?
– Витька меня предал и сбежал, – соврал Алик. – Он больше не с нами. Найдешь его – делай с ним, че хочешь.
– Бумажками решил откупиться? – Зураб разочарованно отложил вилку и, сжав кулак, уставился на афганца. – За смерть моего племянника?
– Давай по чесноку. – Алик вытер ладонью пот с лица. – Племянник твой отморозок был. Не стоит он того, чтобы из-за него два умных человека ссорились.
Зураб не ответил. В его обычно спокойном взгляде сменяли друг друга горечь и гнев.
Алик продолжал:
– Я бы хотел тебе помочь. Да только мертвых поднимать обратно не умею. Так что… – Он придвинул пачку долларов ближе. – Давай, Зураб, бери деньги – и мы в расчете. Я войны не хочу.
Зураб мрачно посмотрел на Алика и молча откинулся назад на стуле.
– Ясно, – вздохнул Алик. Достал телефон и нажал на повтор номера так четко, чтобы Зураб видел каждое движение. – Серега… Усилить охрану рынка и базы. Всем быть начеку. Конец связи. – Он захлопнул крышку телефона, встал и, не прощаясь, покинул ресторан.
Телевизор в гостиной наконец заработал исправно. Сейчас он показывал танцующих на сцене братьев Самойловых. Группа «Агата Кристи» должна была сегодня представить новый альбом на концерте в ДК «Металлург». Несмотря на обещание бешеного слэма и давки в зале, больше всего Саня хотел бы сейчас оказаться именно там, особенно на фоне недавних похорон деда.
В серванте стояла поминальная фотография Сан Саныча с черной лентой, где он был моложе лет на десять. Рядом – подвыветрившаяся рюмка водки, накрытая ломтем хлеба.
Надежда топталась посреди гостиной в окружении разложенных вещей Сан Саныча и разглядывала черный пиджак.
– Саша! Саш, поди сюда! – позвала она.
Саня поплелся к матери и вытащил градусник, зажатый под мышкой.
– Мам, тридцать шесть и семь. Все, не могу дома сидеть. Четвертый день. Я скоро, наверное, плесенью покроюсь.
– Не покроешься. – Надежда протянула Сане пиджак. – Примерь.
– Как? – Саня с удивлением смотрел то на пиджак, то на мать. – Он же дедовский.
– И чего?
– Ну… он умер.
– Так не в нем же умер-то. – Она накинула пиджак сыну на плечи. – Давай-давай-давай.
Саня быстро влез в обнову и застегнул пуговицы. Размер, конечно, совершенно не его. На очень долгий вырост.
– Тебе идет, – улыбнулась Надежда. – Похож на дедушку. И хорошо… что на вырост. Ладный пиджак, не выбрасывать же. Я его с детства помню.
Саня посмотрел на свое отражение в трюмо. Повернулся правым, а затем и левым боком, засунул руки в карманы. Внутри нащупал бумажный комок. Саня вытащил его и показал матери.
– А это что?
– Ну-ка… – Надежда взяла газетный сверток и развернула.
На стол выпала сберкнижка и белый листок – письмо.
Надежда бегло прочитала найденное. Добравшись до последних строчек, заплакала.
– Мам, ты чего? – Саня попытался заглянуть в письмо.
– Дедушка деньги на сберкнижке оставил… себе на памятник. И тебе с Викой на конфеты.
Саня снял пиджак, свернул его, а после уложил на столе рядом с другими вещами.
– Ладно, ма… я это… все, пойду…
– Саша… – Надежда промедлила. – Ты на концерт хотел? Знаешь, а давай-ка я тебе сейчас деньги на билет… – Она достала из комода кошелек.
– Не надо, ма. – Саня собрался отпираться. – Лучше долг отдадим.
– Отдадим. – Несколько разноцветных купюр уже были в материнской руке. – А деду было бы приятно.
Саня неуверенно взял деньги и радостно выбежал из квартиры.
Во дворе Женя и Вовка играли в «Квадрат». Илья сидел на скамейке рядом и вел счет.
Вовка ударил по мячу, который попал в линию и покатился.
Илья объявил:
– Очко. Семь – семь.
– Нет! – возмутилась Женя. – Было!
– Семь – шесть, – возражал Вовка.
– Тогда восемь – семь, – заключил Илья.
Женя бросила мяч с рук, Вовка отбил ногой.
Мяч улетел мимо Жени в кусты.
– Чира! – обрадовался Вовка.
– Чего? Да щас! – Женя развернулась и убежала за мячом.
Вовка подмигнул:
– Судья?
– Чира, – подтвердил Илья.
– Ни фига. Мимо. Илюх? – Женя выбросила мяч обратно на площадку.
– Мимо, – мгновенно изменил мнение судья.
– Да чира – я те говорю. – Вовка попытался отобрать у Жени мяч.
– Ага, мимо! – Женя отдернула руку.
Началась нешуточная борьба. Внезапно Вовка оказался сзади и, сам того не ожидая, обнял Женю.
Секунду они вопросительно смотрели друг на друга, а потом рассмеялись. Женя поздно заметила, что Саня вышел из подъезда и уже приблизился к ним.
– О, привет, Сань! – Она высвободилась из рук Вовки.
– Классно вы без меня, да? – пробурчал Саня.
– Прикинь: чира, а она говорит, что не было! – как ни в чем не бывало заявил Вовка.
