Мир! Дружба! Жвачка! Последнее лето детства - Дмитрий Викторович Севастьянов
Надежда и Федор осели на стульях от изумления.
Первой опомнилась Надежда:
– Прям в Америку?
– Ну а че? – взбодрился Алик.
– Да не. Какая Америка-то? У нас здесь Родина, да, Федь? Могилы наших родителей. – В ее голосе зазвучал скептицизм. – Перестань, господи, какая Америка? Кому мы там нужны?
– Мне нужны… – признался Алик и крикнул в соседнюю комнату: – Вика, Санчо, погнали в Америку! «Кока-кола», Диснейленд!
Услышав его, дети вбежали на кухню.
– Ура! – запрыгала Вика.
– Куда? – не понял Саня.
– В Америку!
– Подожди, а… У меня же тут друзья. – Саня не разделял восторг сестры.
Федор наконец связал в голове происходящее. Совпадение получалось на уровне классических комедий.
– Хм. Вот чисто теоретически… оно возможно… – Он налил себе рюмку.
– Подожди, пожалуйста. Ладно? – Надежда взяла Вику за руку и повела в детскую. – Викочка, иди, пожалуйста. Дядя Алик пошутил. – Вернувшись, переключилась на Саню: – Ты че здесь встал? Ступай в свою комнату, пожалуйста! Взрослые разговаривают, а он уши развесил. Америка…
Вскоре дверь детской захлопнулась.
Надежда продолжила:
– Алик, ей-богу, я не знаю, что там у тебя происходит. Честно говоря, я и знать не хочу. Ты выбрал свою дорогу. Хорошо. Иди ты этой своей дорогой. Но почему надо вмешивать мою семью, я понять не могу? – Она оперлась на стол и обратилась к Федору: – Поехать с ним – это… такая же опасность.
Алик разочарованно набрал воздуха в легкие, затем достал из кармана ключи от квартиры и кинул Надежде.
– Лады. План «Б». Лесная, семнадцать, квартира шесть. Про хату, кроме меня, никто не знает. Если… че-то начнется – можно будет переждать. – Он встал, осушил вторую рюмку и на всякий случай сообщил Федору: – В восемь стартую от дома.
– Ага, – кивнул тот.
Когда Алик удалился из кухни, Федор посмотрел на жену и понизил голос:
– Че ты как всегда-то, а?
– А че я-то? Америка…
Закрыв за Аликом входную дверь, Федор вернулся к Надежде.
Жена сидела, уставившись в одну точку.
– Федь, я забыла сказать, там носки в универмаге выбросили. Надо сходить, пока не разобрали.
Федор не сразу решился, однако набрался смелости.
– Надь, а помнишь, ты в Ялте боялась водных лыж, а потом как встала, как полетела по волнам?!
– Когда с меня лифчик сорвало? – фыркнула Надежда. – Стыд какой!
– Нет, – мечтательно протянул Федор. – Я про первый раз. Про ощущение полета. Это была жизнь. В ярчайшем ее проявлении. – Он взял ее за руку. – Давай совершим что-нибудь безумное, а?
– На Ялту денег нет, – безучастно отрезала жена.
– Да нет, я не про это.
– А про что?
– Я про Америку. Поехали с Аликом.
Надежда отпустила руку мужа и уставилась на него, как на последнего олуха.
– Федь, слушай, ты либо с дуба рухнул, либо ты дурак какой-то. Я сказала, не надо никакой Америки, ясно? И вообще, давай закончим этот разговор, ладно? Америка, совсем уже.
Федор замер возле кухонной двери.
– Надь. Я из института уволился.
– В смысле? – опешила она. – Прям уволился, что ли?
– Да. Декана послал. И все.
У Надежды померк взгляд.
– Здорово… А как мы теперь жить будем?
Федор объявил:
– Я… я отослал рукопись в одно американское издательство, им понравилось! Вот-вот-вот. – Он положил на стол сотню долларов. – Аванс. Настоящие!
Надежда просмотрела купюру на свет.
– Ты понимаешь, что это значит? – увлеченно продолжал Федор. – Меня признали! Я могу быть писателем. Не-не-не – я и есть писатель! У меня талант!
– Я тебя поздравляю. – В тоне жены собралось все пренебрежение, на какое способен человек. – Это чудесно, что у тебя талант. Я никак в толк не возьму… если у тебя талант – пиши здесь! Хорошо? Вот почему надо ехать в эту Америку, а?
– Да потому что… – Федор не мог подобрать нужных слов. Нет, он, конечно, представлял все прелести переезда для человека его склада. Но как теперь достучаться до жены – он действительно не знал. Поэтому попытался воззвать к чувствам. – Потому что у нас появился шанс! На нормальную жизнь, где есть место… драме, эмоциям! Полету, в конце концов! А не вот это унизительное существование в очередях за носками. – Он скривился при мысли о прилавке.
Но на Надежду весь его эпатаж не произвел никакого впечатления.
– Да, кстати, я вот что хотела тебе сказать. Ты сходи, пожалуйста, за носками. Ладно? Не забудь. Я так понимаю… у тебя же теперь… куча свободного времени?!
– Ты вообще меня слышишь? – рассердился Федор.
– Слушай, я тебя прекрасно слышу. Поэтому я прошу, пожалуйста, купи пачку носков. Пока их не разобрали. Вот и все.
– А-а-а! Я больше не могу! – Рябинин совершенно отчаялся. – Мы разговариваем на разных языках.
Надежда уперла руки в бока.
– Федя, ей-богу, ты двух слов на английском языке связать не можешь, а еще в Америку собрался! Ну просто смешно. Цирк какой-то!
Федор схватил бутылку водки, наполнил рюмку и гордо выдал:
– Почему же? Могу.
– Что ты можешь?
– Два слова могу. Гуд! Бай! – Он проглотил водку залпом. Его скрючило, как ужа. – Надежда Санна… – Федор отдал честь и направился к выходу.
На лестнице Саня случайно догнал Илью. Прямо у двери его квартиры.
На голове у Ильи красовались две косички. Одна почему-то свисала назад, а вторая шла сбоку челки, ниспадая на лицо. Сразу видно, прическа для рок-концерта.
– О, привет, Илюх.
– Здорово, Сань.
– А че это у тя на башке?
– Да к концерту готовлюсь. Прическу делаю, чтоб не выделяться.
Едва ли Саня мог вообразить себе вселенную, в которой Илья в принципе смог бы «не выделяться». Но ему в голову пришла совершенно дикая мысль.
– Круто. Подожди, я… – Саня обстоятельно и почти пару секунд подбирал, чего бы соврать. – Я просто за тебя переживаю, там же все танцевать будут, а ты не умеешь.
– Получается, я буду выделяться? – расстроился Илья.
– Конечно, конечно. Я про то и говорю. Просто… Давай я за тебя схожу на концерт? Ты понимаешь, ты один будешь стоять, а вокруг все будут танцевать. На тебя станут пальцем показывать, смеяться над тобой.
От перспективы излишнего внимания, да еще и в таком количестве, у Ильи началась паника. Ключ выскользнул из руки и звякнул о кафельный пол.
Паренек растерялся и принялся повторять:
– Мне это не нравится. Мне это не нравится. Мне это не нравится. Мне это не нравится…
Саня подобрал ключ, протянул Илье и сочувственно похлопал по плечу.
– Илюха, извини, извини. Держи, держи. Я же пошутил. Ты просто вот так сделай… – Он сложил пальцы рокерской «козой». –
