Зима, любовь, экстрим и хаски - Женя Онегина
– Нет, Лике бы помочь только.
– У нас Лика сидит. Греется.
– Гоните в баню ее. Там натоплено, – посоветовал Дима и добавил мечтательно: – Мне бы чаю горячего…
– Перебьешься, – вместо Кати ему ответил Костя. – Ты как умудрился вообще?
– Это долгая история, – усмехнулся парень. – Ты один? Кость, я на ногу встать не могу.
– Твой брат пошел за снегоходом. И за Царевичем.
– А Царевич тут зачем? – испугался Димка.
– Живется ему больно скучно, – хохотнул Буров. – Сейчас здесь будут.
И точно. В “Медвежьем углу” заурчал снегоход.
Пока Костя осторожно спускался на берег, я успела завернуть дрожащего Джека в одеяло. Сверху набросила второе. Пес испуганно жался к моим ногам.
– Вам бы быстрее домой попасть, – заметил Костя.
– Альбус и Лондон от меня не отстанут сейчас.
– Так бери их с собой, теплее будет, – посоветовал Дима. – Ты же Джека не оставишь мокрого в вольере.
– Не оставлю, – согласилась я и потянулась к Джеку, чтобы закрепить на шлейке поводок. – Давай-ка, дружище. Нам с тобой надо наверх. Там теплый душ и вкусняшки обещают!
Но подняться наверх пес не смог. Видимо все силы ушли на борьбу с рекой.
Некоторое время Костя с сомнением наблюдал за нашими мучениями, а потом позвал:
– Иди ко мне, парень. Вижу, сам ты никуда не годишься!
Пес обиженно засопел. Костя потрепал его за ушами и легко поднял молодого мокрого хаски на руки.
Но даже здоровяку Бурову подъем дался нелегко. Снега за последние сутки нападало столько, что понять, где проходит тропа было почти невозможно. Как и предугадать, что скрывается под мягким на вид сугробом.
Поднявшись от реки, Костя осторожно поставил пса на землю, а сам рухнул рядом.
– Так вроде про Димона говорили… – глядя на Бурова, протянул Ванька. – Где мой брат, громила?
– Я тут! – крикнул Дима. – И я остался без ноги!
– А я что тебе говорил? – закричал в ответ Ваня. – Утонешь – домой не приходи!
– Так я не потонул! Я вообще эту дуру спас!
– Вот впредь будешь умнее, – пробурчал Ваня и направился вниз. – Нечего дур спасать!
– А не дур? – уточнила я. Просто так.
И вообще Лика не дура, вон как долго Джека держала! Даже обидно за нее стало.
– Если надо спасать, значит, дура, – ответил мне Ванька.
– Иван, постой! – позвал друга Царевич. До сих пор он подозрительно молчал. – Давай, я к Диме спущусь. А ты пока Зою с собакой отвезешь в большой дом.
– А ты?
– А я не умею эту штуку водить, – признался Даниил. – В темноте точно не умею.
– А Костя? – не унимался Ваня.
– Костя здесь нужен.
– А я не нужен?
– Вань?!
– Ребят, хватит! – прикрикнула я. – Даниил и Костя спускаются к реке. Ваня везет нас Джеком в большой дом. Костик, слушай, если Лондон с Альбусом не пойдут за нами, отведи их в вольер, пожалуйста! И Лаки тоже.
– Не волнуйся, сделаю. Но я уверен, что они побегут за вами.
Так и произошло.
Четыре мокрые хаски смотрели на меня голодными глазами.
Я смотрела на хаски и думала, что мое просторное жилье резко уменьшилось в размерах.
Альбус растянулся на диване, но я видела, как блестят из-под опущенных век его глаза-льдинки. Лондон носился по комнате, вытирая сырую шкуру о палас, который теперь, видимо, придется выкинуть. Лаки уселась на мохнатую попу и тянула морду в сторону шкафа, в котором хранились вкусняшки. Она-то это точно знала.
И только Джек все еще подрагивал и ластился ко моим ногам в поисках тепла и заботы. Горячий душ мы с ним принимали практически вместе. Я воевала с огромным перепуганным при виде воды взрослым кобелем и с ужасом думала, что могут сотворить за это время с комнатой три возбужденных пса. Но собаки оказались слишком измотанными приключениями, да и старик Альбус знал на них управу. В общем, переживала я зря.
Лаки и Лондон проглотили корм за секунду. Альбус поклевал носом в тарелке (миска у меня была только одна), недовольно фыркнул и вернулся на диван. А Джек есть отказался. Я испугалась не на шутку – хаски просто так от еды не отказываются – и уже собралась звонить маме, но посмотрела на часы и передумала. На мою кровать Джек забрался охотно. Я укутала его пледом и пошла приводить в порядок ванную комнату. И себя заодно.
Спустя еще полчаса я забралась в постель с твердым желанием уснуть и не просыпаться раньше обеда. Джек тут же привалился к моему боку. Следом на кровать запрыгнула Лаки и скромно улеглась с краю. Лондон чуть не раздавил меня, пытаясь устроиться со всеми удобствами, и, наконец свернувшись в тугой клубок, улегся рядом с братом. Альбус пришел уже после того, как я погасила свет. Хаски были горячими. Прислушиваясь к их мерному дыханию, я провалилась в сон.
Глава одиннадцатая
Даниил
Нога Димки выглядит ужасно. Вывернутая под странным углом она кажется чужеродной, словно оторванная у куклы. Он знает это и без меня. И остальные тоже. Поэтому я глотаю готовое сорваться с языка ругательство и подхожу ближе.
– Стой! Здесь топь! Провалишься! – предупреждает Димка. Голос его звучит глухо и с надрывом одновременно, и я даже представить себе не могу, какую боль он сейчас испытывает. С того момента, как к нам ворвалась перепуганная Юлька, прошло не меньше получаса. А сколько он просидел здесь до этого?
Мощный свет фонаря, который держит в руках Костя, выхватывает огромное поваленное дерево и бледное лицо парня. Место я узнаю. Мы были здесь с Зоей. Но снег сделал его совершенно иным. От реки тонкой дымкой поднимается туман.
– Нужно отправить кого-то за обезболивающим, – говорит Костя. – Просто так мы его не поднимем.
– И скорую нужно вызвать, – напоминаю я.
– Бессмысленно! – Буров раздраженно цокает языком. – Дороги замело, пока они сюда доберуться, утро наступит. Нужно самим его поднимать. И в город вести. Только я один не сдюжу, Дань.
– Надо сделать салазки, – предлагаю я. – Из спальника. Или чего-то такого. Так с черных трасс людей вывозят.
– А ты был там? – спрашивает Димка. И несмотря на боль, в голосе его звучит живой интерес и легкая зависть.
– Был, – отвечаю я. – У нас там многие бывают. И многие вот так возвращаются… Хорошо, если живые.
– Помощь нужна? – кричит Катька. – Я принесла чай, обезбол и одеяла.
– Очень нужна! – отвечает Дима. – Пустите ко мне мою фею.
Фея под два метра ростом кубарем скатывается вниз. Я даже закрываю
