Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда - Владимир Виленович Шигин
…В тот же день к Кауфману прибыла депутация из Самарканда, изъявившая полную покорность. Генерал поблагодарил жителей города за содействие, а главному судье и духовному предводителю повесил на шеи серебряные медали. После этого русские батальоны беспрепятственно вступили в город, заняв самаркандскую цитадель.
Фактически со взятием Самарканда для эмира Музаффара все было кончено. Дело в том, что тот, кто владел Самаркандом, владел всею водой Бухарского эмирата. Ну, а кто в Средней Азии владел водой, тот владел всем. Полагая, что занятие Самарканда образумит Музаффара, Кауфман приостановил дальнейшее движение войск и послал эмиру письмо, в котором предлагал мир на условии уплаты военных издержек и признании за Россией всех приобретений. Ответа на письмо не последовало.
* * *
Художник Верещагин приехал в Самарканд с тыловым обозом, через несколько дней после его занятия. Кауфман встретил живописца со всем радушием и поселил по соседству с собой и начальником канцелярии Гейнсом, только что получившим генерал-майорские погоны.
В Самарканде было что посмотреть! В центре за высокой стеной располагалась цитадель, центром которой был великолепный дворец. В нем и остановился Кауфман со штабом. В окружающих домах расположился гарнизон. Крепостная стена, впрочем, в нескольких местах уже разрушилась, и в ней виднелись проломы. В свободное время Верещагин любовался голубыми куполами мавзолеев Шахи-Зинда, порталами мечети Биби-ханум, величественной площадью Регистан, застроенной уже при внуке Тимура – Улугбеке, посещал его обсерваторию. Спустился и в подземелье усыпальницы Гури-Амира, чтобы прикоснуться к нефритовому надгробию великого самодержца, подержал в руках Коран Османа, послушал лекции в медресе, сделал зарисовки базаров и минаретов, помнивших еще великого Тимура.
«Все мы «завоеватели» Самарканда следом за главным начальником отряда генералом Кауфманом расположились во дворце эмира, – вспоминал впоследствии Верещагин. – Комнаты генерала Кауфмана и наш дворик сообщались со знаменитым тронным залом Тамерлана».
Надо сказать, что, взяв Самарканд, Кауфман предусмотрительно разослал отряды в близлежащие города Чилек, Ургут и Катты-Курган, которые разогнали тамошние бухарские гарнизоны. Однако, несмотря на это, большую часть территории вне взятых городов мы все же не контролировали.
12 мая отряд полковника Абрамова разбил бухарское войско возле города Ургута и штурмом взял город. Неделю спустя казаки и пехота генерал-майора Головачева взяла Катта-Курган. Шахрисабцы были рады, что ими теперь не управляют бухарские эмиры, но и русские у них симпатии не вызывали. Посчитав, что они смелее, сильнее и удачливее бухарцев, шахрисабцы двинули десять тысяч воинов против отряда Абрамова. У кишлака Кара-Тюбе они поняли, что жестоко ошиблись, когда три казачьи сотни казаков и восемь пехотных рот обратили их в бегство. Непонятно почему, но Музаффару донесли о том, что шахрисабцы победили русских. Это так ободрило эмира, что он решил – время для реванша настало.
В мае в Самарканд пришло тревожное донесение из передового отряда генерал-майора Головачева, что недалеко от Катты-Кургана, на Зерабулакских высотах, появился огромный военный лагерь бухарской армии, к которому ежедневно прибывают все новые и новые отряды. По самым скромным подсчетам там было более тридцати тысяч сарбазов. Еще пятнадцать тысяч собралось неподалеку от городка Чилек для атаки на занятый нами Яны-Курган.
Вскоре из Бухары лазутчики донесли Кауфману тревожную весть – эмир Музаффар решился на большую войну и лично выехал во главе войска в сторону Самарканда.
Все так и было. Эмир Музаффар, собрав беков, так изложил им свое видение разгрома русских:
– Подойдя на Зерабулакские высоты, что на полдороге между Бухарой и Самаркандом, мы выманим русских из Самарканда. Пользуясь этим, шахрисабцы нападут на Самарканд, перебьют оставшихся там русских и возвратят его мне. Одновременно я и бухарские беки, выманив русских, будем отходить к Бухаре, отдаляя их от Самарканда. В случае же движения русских против шахрисабцев к Кара-Тюбе, бухарские беки должны во что бы то ни стало овладеть Катта-Курганом, не вовлекаясь в сражение с русским передовым отрядом.
Что и говорить, план эмира Бухары был весьма толковым, теперь осталось его только исполнить.
А Кауфман, выслушивая поступающие донесения о передвижении бухарской армии, только качал головой:
– Теперь водворение мира и закрепление наших успехов зависит исключительно от быстрого и окончательного разгрома противника. Единственный выход – самим двинуться навстречу эмиру и захватить находящуюся на пути в Бухару крепость Катта-Курган.
К этому времени передовой отряд генерал-майора Головачева уже находился недалеко от крепости Катта-Курган, расположенной по дороге на Бухару.
Вскоре эмир с тридцатью тысячами регулярной пехоты с артиллерией и конницей и многотысячным ополчением, основу которого составили жители западной части Зеравшанской долины, уже сосредоточился в десяти верстах от Катта-Кургана на Зерабулакских высотах. Пользуясь огромным преимуществом в силах, бухарцы совершали непрерывные нападения на отряд Головачева, который отбивался от них артиллерией.
Тем временем, раскатав на походном столе карту, Кауфман с начальником штаба Гейнсом колдовали над ней.
– Ваши предложения? – спрашивал Гейнса командующий.
– Сосредоточение противника на Зерабулакских высотах и его пикировки с отрядом Головачева дают повод думать, что эмир хочет принять бой именно на Зерабулакских высотах, как до этого принял на высотах Самаркандских.
– Согласен с вами, – кивал головой Кауфман. – Тогда способ наших действий может быть только один – оставив минимальный гарнизон в Самарканде и собрав все возможные силы в кулак, идти на соединение с Головачевым, чтобы вместе дать эмиру генеральное сражение на Зерабулакских высотах, а затем поспешить на выручку гарнизона Самарканда, если тот будет к этому времени осажден мятежниками. Таким образом, мы должны действовать не только неожиданно, но и предельно быстро.
Для своей экспедиции генерал-губернатор собрал тысячу семьсот солдат, три казачьи сотни, 14 пушек и 6 ракетных станков. Войска начали готовиться к новому походу.
– Василий Васильевич, поехали с нами. У нас предполагается сражение, так что получите незабываемые впечатления! – пригласил Верещагина генерал-майор Гейнс.
Подумав, Верещагин от поездки отказался. У него скопилось много работы: надо было писать старую мечеть «с остатками чудесных изразцов, когда-то ее покрывавших» и этюд весьма живописного афганца. К тому же он стал
