Конь Юлий и большие скачки - Татьяна Игоревна Курочкина

– Ах! Вот он! Сыскал себе могилу на земле чужой! Прости меня, друг дорогой! – на одной ноте завыл конь и разревелся.

Князь закатил глаза и прервал его стенания:

– Юлий! Это корова! Рога не видишь, что ли?

– А, да... У Моисея вроде рогов не было... – задумчиво протянул конь.

Вдруг маленький песчаный холмик поблизости пошёл рябью. Сначала из бархана показались серые уши, а потом на свет выбрался весь ослик целиком.

– Моисей?! Живой! – обрадовался Юлий.

Осёл отряхнулся, огляделся и засеменил прочь.

– Э! Куда пошёл? – сварливо окликнул его Князь.

– Моисей, братишка, ты что? Помоги нам! – взмолился Юлий.

– Иуда он у тебя, а не братишка, – брякнул Князь. – Мне этот осёл никогда не нравился! Ишак, он и есть ишак. Тупое, подлое создание.

Тут на разгневанного правителя упала чёрная тень. Он испуганно обернулся и увидел прямо перед собой Моисея с верёвкой в зубах.

– О, ты уже вернулся? – с деланной весёлостью спросил государь. – А я тут про одного ишака историю рассказывал...

Едва ослик опустил верёвку на песок, как она зашевелилась. А потом и зашипела. Оказалось, что никакая это не верёвка, а самая настоящая змея! Перепуганные насмерть Князь с Юлием заверещали от ужаса и разом выскочили из песка как ошпаренные.

Змея, совершенно не заинтересовавшись такой нервной добычей, уползла восвояси.

А конь с Князем перекатились через бархан и остановились на вершине холма. На горизонте виднелись очертания города с высокими минаретами и пышными куполами мечетей в окружении плоских крыш каменных домов.

– Княже, – ахнул Юлий. – Мы дошли!

* * *

После обрушения моста, который был единственной переправой через ущелье, богатырям пришлось идти в обход. К трудным походам молодцам было не привыкать, так что довольно скоро они уже вышли на след Юлия-похитителя. Пробираясь через горы, все трое в основном молчали. А что тут скажешь? Князь пленён, верный друг оказался предателем, да ещё и в битве проиграли.

Алёша наконец не выдержал и заговорил:

– Илья, мы сперва, конечно, Князя освободим. А потом?

Младшего из богатырей этот вопрос всю дорогу мучил.

– Здоровяка этого разыщем, – хмуро ответил Илья. – Потолковать с ним надо.

– Согласен, – обрадовался Алёша. – Всё-таки честь богатырская задета.

– Трижды. Трижды задета! – вставил Добрыня.

– Тьфу ты, Добрыня! – Алёша всплеснул руками и потерял равновесие на узкой горной тропке.

Он чуть не сорвался со скалы, но, к счастью, Илья успел поймать товарища за руку.

– Ну, не согласен я! – продолжил как ни в чём не бывало Алёша. – Я уже говорил, что это за один раз считать следует.

– Как же за один? – не желал сдаваться Добрыня. – Нас-то трое. Значит, он трижды победил.

На этом они снова замолчали и продолжили путь.

Спустя некоторое время горы сменились пустыней. Трое молодцев вели своих коней через бесконечные барханы, каждый размышлял о чём-то своём.

– А я вот всё думаю, – сказал вдруг Илья. – Ведь что-то хитрое он вначале сделал. А вспомнить никак не могу... Вы ничего не припоминаете?

– Нет, – покачал головой Добрыня. – Алёша, может, ты чего заметил?

– Я ничего не заметил, – хмуро отозвался парень.

– А что же это ты? – прищурился Добрыня. – Нужно внимательнее быть.

– А ты чего не заметил? – запальчиво ответил Алёша.

– Тише-тише, – осадил их Илья. – Не ругайтесь. Смотрите.

Перед ними появились заросли кактусов. В одном из них, самом крупном, зияла дыра, по форме напоминающая силуэт Юлия. Именно в него перед песчаной бурей с размаху врезался конь.

– Значит, мы верно идём, – заключил Илья.

Глава 5

Спустя некоторое время вконец измотанные Князь, Юлий и Моисей подошли к городским стенам. За ними их встретил шумный и людный восточный город с неминуемым базаром, где продавалось столько всякой всячины, что глаза разбегались.

Местные жители явно готовились к какому-то празднику. Узкие извилистые улочки были украшены яркими флажками, на каждом углу продавали воздушные шары в виде разноцветных коней и игрушки всех мастей – от набивных пони до погремушек с жеребятами, а детвора увлечённо скакала на деревянных лошадках. Одним словом, скакуны были здесь в чести. Какой-то босоногий мальчишка даже бросился на шею Юлию и крепко его обнял.

Удивлённо оглядываясь, путники прошли к самому центру города, где находился дворец султана. Они остановились у небольшого фонтана, чтобы перевести дух и утолить жажду.

Вдоволь напившись, Юлий нараспев произнёс:

– Меня переполняют радостные предчувствия...

Теперь, когда они оказались в такой близости от дамы его сердца, конь весь покрылся мурашками от волнения.

– Ты полегче, – осадил его пыл Князь. – Рано радуешься. Вот кобылку твою сосватаем, тогда и плясать будем. – Он освежил в фонтане свою густую шевелюру, чтобы избавиться от застрявшего в волосах песка, и эффектно встряхнул головой. – Всё, пошёл.

И государь земель русских, гордо расправив плечи, решительно направился прямиком к султану.

* * *

В роскошном тронном зале с высокими мраморными сводами, украшенными искусным узором, на мягкой шёлковой подушке восседал султан Рашид. Он принимал дорогого – во всех отношениях – гостя, самого персидского шаха. Это был высокий и статный мужчина с чёрной как смоль бородой, в халате голубого шёлка и высоком тюрбане. Он принёс во дворец удивительную диковинку. Хранилась она в богато украшенном ларце, выполненном в форме цветка.

Шах достал из кармана золотой ключик и повернул в скважине. Цветок тут же раскрылся, обнажив огромный самоцвет – драгоценный камень глубокого синего цвета, сверкающий множеством граней.

– Прекрасный сапфир, – восхищённо вздохнул Рашид.

Его гость сухо заметил:

– Но не менее прекрасна кобыла, которую я получу за свой сапфир. Верно, султан?

– Верно! – с готовностью кивнул тот.

Шах продолжал:

– Но не забывай, брат мой, я приехал не только, чтобы получить Звезду Востока, но и насладиться гонкой. Надеюсь, я не буду разочарован.

– О великий падишах, мой высокородный брат, клянусь, ты останешься доволен, – заверил его султан, с трудом отрывая взгляд от сапфира.

Их разговор прервал внезапно появившийся слуга.

– Да хранит всевышний нашего солнцеподобного владыку от бед и несчастий, от болезней и огорчений, – протараторил он, бухнувшись на колени перед султаном, – и