Конь Юлий и большие скачки - Татьяна Игоревна Курочкина
– Слоны, – пояснил боярин. – Они, оказалось, холода не переносят. – Он немного помолчал, оценивая реакцию слушателей, а потом добавил: – Ну, и местные тоже. Все до единого.
Викинг сглотнул подступивший к горлу комок и чуть не выронил чашку.
– Это там... Где-то рядом с вами было, – сказал Антип северному гостю, подливая масла в огонь. А потом добродушно добавил: – Ну, про слонов-то я пошутил, конечно.
Послы нервно захихикали.
– Они все живы-здоровы, – заверил собравшихся Антип и ткнул пальцем в сторону окна: – Вон, пасутся у меня там. Давайте сейчас сюда приведу?
В тронном зале повисло напряжённое молчание. Все переглядывались, но никто не решался высказать своё мнение.
– Та-а-ак... – хмуро протянул Антип. – Слонов вы, значит, не хотите. А денег, получается, хотите?
Все дружно замахали руками, показывая, что ни слонов, ни денег им не надо.
– Ну и ладно тогда, – с довольной улыбкой подытожил Антип. – Ещё чайку?
* * *
На границе Руси и арабского царства разыгралась нешуточная гроза. Юлий с Моисеем нашли небольшую пещеру, где можно было укрыться от ненастья, и притащили туда Князя. Ослик развёл костёр и стал жарить на нём грибы. Правитель, всё ещё закутанный в одеяло, обиженно молчал. Юлий лежал у стены и глядел в каменный свод. Совесть мучила его. Мысли горькие покоя не давали. Богатырей, друзей своих верных, едва не погубил. Князя силой увёл. А ведь сколько с ним вместе пережили! «Да, предал ты его, Юлий, – думал он. – Неужели ты сможешь после этого спокойно спать?»
– Я так больше не могу! – вдруг закричал он, вскочил на ноги и освободил Князя.
– Вот это правильно. Это зачтётся, – одобрительно сказал Князь, натягивая кафтан, который предусмотрительно прихватил с собой его похититель. – Но на условный, конечно, можешь не рассчитывать... Ну всё, я пошёл! – объявил он и собрался уходить.
– Куда ты пойдёшь, княже? – спросил Юлий, закрывая ему дорогу. – Моста нет, а в обход до границы отсюда вёрст двести будет.
Князь поглядел на хмурое небо, на мрачный скалистый пейзаж и тяжело вздохнул. Действительно, тут далеко не уйдёшь.
– Прости меня, княже, – с чувством проговорил Юлий. – Прости, но я не мог поступить иначе. Как будто затмение какое нашло.
И поведал конь богатырский Князю историю любви своей. Умолял простить и о помощи просил. Даже обещал первого жеребёнка в честь Князя назвать. Это заявление государя, мягко говоря, ошарашило. Он нахмурился:
– Чего?!
– Я в честь Алёши его назову, – тут же исправился Юлий. – Можно?
Вопрос Князь оставил без ответа, но вдруг признался:
– А знаешь... Ведь у меня тоже была одна история. Давно это было. Влюбился я.
– Влюбился? – ахнул Юлий, не ожидавший такой откровенности.
– Да, – кивнул Князь и улыбнулся тёплым воспоминаниям: – Ходили с ней, гуляли... Змея воздушного вместе пускали...
– А потом? – спросил конь.
Князь долго молчал и глядел на дождь, а затем сказал с горестным вздохом:
– Сманил её лиходей один. Из-под носа увёл. Вот что потом. – Ещё немного помолчав, он вдруг махнул рукой и решительно сказал: – Ладно, пошли к султану.
Юлий не мог поверить своему счастью.
– Ох, княже, – залепетал Юлий, – ты для меня теперь самый близкий человек.
Так, за разговорами, и ночь прошла. Дождь закончился. Моисей затоптал ещё тлевшие угольки костра, и отправились наши герои в долгое и опасное путешествие.
Сразу за пещерой дорога уходила вверх, теряясь в высоких скалистых горах. Каждую минуту искатели приключений рисковали сорваться в бездну: им приходилось перебираться со скалы на скалу, перепрыгивать опасные расселины и карабкаться по отвесным склонам.
В какой-то момент их заприметила стая голодных грифов. Опасные и коварные падальщики летели следом за путниками, как бы намекая, что часы их сочтены. Прогнать огромных птиц не удалось ни Князю, ни Юлию, ни даже Моисею, который до сих пор очень ловко справлялся с любыми трудностями. Оставалось только смириться с пугающим соседством.
Долго ли, коротко ли, осталась горная гряда позади. Теперь перед измотанным путешественниками, насколько хватало глаз, раскинулась пустыня.
Поначалу раскалённый песок отчаянно обжигал ноги и копыта. Но вскоре путники заметили, как ловко и быстро перебираются по барханам юркие ящерки. Привыкшие к засухе рептилии широко расставляли лапы и быстро перебирали ими так, чтобы практически не касаться земли. Взяв пример с местной фауны, государь русские и его спутники смогли продолжить путь в относительном комфорте. Правда, Князь настоял, что сядет на Юлия верхом. Обычно конь всадников не признавал, но тут пошёл на уступки.
И троица продолжала путь, изнывая от жары и жажды, теряя счёт времени, пока вдруг прямо перед ними не возникла рощица берёзовая. Тенистая, прохладная – совсем как дома! А среди тоненьких деревцев весело журчал студёный ручей. Потеряв голову от счастья, Юлий бросился туда, желая поскорее испить сверкающей водицы. Каково же было его удивление, когда он на полном скаку врезался в огромный и очень колючий кактус! Князь же перелетел через голову коня и шлёпнулся в самую гущу кактусовых зарослей. Оказалось, это был всего лишь мираж, вызванный долгим пребыванием на палящем солнце.
Долго ещё путники выдёргивали друг из друга колючки под неусыпными взорами голодных грифов. Птицы подбирались всё ближе, словно предвкушая скорый пир.
Внезапно небо потемнело. На горизонте поднялся огромный столб пыли и начал стремительно приближаться. Грифы, заметив его, тут же взмахнули крыльями и улетели прочь.
– Ага, песчаной бури испугались! – торжествующе рассмеялся Князь.
И тут же путников накрыло непроглядной стеной песка.
* * *
Буря закончилась так же неожиданно, как и началась. Когда ветер улёгся, на ровной глади одного из барханов проступили черты двух несчастных, занесённых песком по самую шею. У одного была корона на голове, а у второго – морда конская. Они открыли глаза и увидели в небе над собой стаю грифов.
– Кружат, кружат над нами птицы недобрые, – тоскливо проговорил Юлий, утративший всякую надежду выбраться из пустыни.
– Не дождётесь, – отрезал Князь. – Соберись, Юлий, не ной! Мы ещё на твоей свадьбе плясать будем. Надо как-то выбираться отсюда.
Он попытался вытащить из песка хотя бы руки, но тщетно. Конь тоже начал барахтаться, но и его ждала неудача.
– А где осёл? – спросил Князь, сообразив, что Моисея нигде не видно.
