Борис Лапин - Серебряный остров
— Ладно, согласен. Но все-таки знал или нет?
— А как же ты с ним помирился? Если думаешь, что знал?
— Ну, это совсем другое. Я подумал… Случись со мной такое, как тогда с Павлом Егоровичем, кто со мной ночью в степь пошел бы? Снегирь? Кешка? Едва ли. Разве что Рудик. А Цырен точно, пошел бы. Вот я и решил: дружба должна быть выше. Так знал он?
— Допустим, знал. Ну и что? По-твоему, он из-за этого в степь с тобой не пошел бы? Или куда там… в разведку?
— Да не в разведке же дело, Валюха!
— Смешной ты, — прошептала она. — Какое имеет значение: знал, не знал. Сам же говоришь, разведка одно, а это… совсем другое. Тут у всех права одинаковые. И каждый должен за себя стоять. Знал, наверное. Но еще больше был благодарен, что хоть кто-то оказался рядом. Потому и поделился тайной…
— И обещал взять тебя с собой сокровища Чингисхана искать?
— Не совсем так. Он сказал не «со мной» — «с нами».
— «С нами»? — Санька на минутку задумался и признался чистосердечно: — Дурак же я все-таки! Неисправимый дурак, правда? Постой, а какое это было слово?
— Какое слово?..
— Которым я из тебя дурь вышиб? Надо же мне знать… на следующий раз.
— Следующего раза не будет, — ответила она серьезно. — Да я тебе все равно не поверила бы в следующий раз. Это слово — Маринка…
— Фьюить! — присвистнул Санька. — Вот уж не подумал бы. Все. Точка. Конец разговору.
Нерповщиков они догнали уже у ворот. Гринька с матерью вышли во двор встречать охотников.
— Ну, слава богу, все живы-здоровы. Уж не спрашиваю, с добычей, нет ли, ладно хоть сами вернулись.
— С добычей, Настя! Доброго аргала привезли. Ставь кастрюлю побольше, угостим ребят нерпятинкой.
— Ну ее, нерпятинку, варить долго. Я блинов гору напекла. Валюша, Рудик, Цырен, заходите, будем чай пить!
— Правда, ребята, давайте на блины. Цырен, Рудик!
— Мы всегда — пожалуйста, — сказал Цырен.
— Валюша!
Санька впервые назвал ее так, да еще при всех и сам испугался собственной смелости. Но она нисколько не смутилась, ответила звонко, будто нарочно, чтобы все слышали:
— Спасибо, Санечка. С удовольствием.
* * *
Уже слипались глаза от усталости, когда Рудик сказал:
— Ребята, заскочим ко «мне на минутку. Увидите кое-что…
— Ложились бы лучше спать, — посоветовала тетя Настя. — Завтра вставать чем свет.
— Да нет, еще рано, — поддержал Рудика Цырен.
Он и сам хотел показать товарищам «кое-что», да раньше обстановка не благоприятствовала, а теперь вроде бы снова все уладилось в их компании, даже Санька с Валюхой помирились. Потайной карман, где хранилась восковка, словно жег Цырена, постоянно напоминая о себе.
Рудик плотно прикрыл дверь, задернул штору и только тогда достал из-за шкафа завернутый в газету лист ватмана. Это был Байкал, а по его голубому полю, по зелени тайги, по коричневым складкам гор тут и там пестрели яркие разноцветные знаки.
— У нас ведь та стена школы, что в улицу выходит, совсем глухая, без окон, — пояснил Рудик. — Предлагаю оштукатурить ее и прямо на штукатурке сделать карту богатств Байкала. Чтобы сразу бросалось в глаза: не просто школа, а школа-музей!
Из всех карт, которые когда-либо видел Цырен, эта, без сомнения, была самая роскошная. Голубая гладь Байкала так и переливалась волнами, а горы казались выпуклыми.
— Само озеро, — продолжал Рудик, — будет поглубже, а горы и реки вылепим рельефом. Но главное — все обозначения сделаем не условными, а натуральными. Здесь добывается мрамор — встраиваем в штукатурку кусок мрамора. Здесь слюда — пожалуйста, Здесь лазурит — вот вам голубой камень. По железной дороге побежит электровоз, смастерим со Снегирем, а где поселки — домики поставим, деревянные или кирпичные. Чтобы все как в натуре…
— Вот это да! — пришел в восторг Санька. — Сам придумал?
— А то?! Смотрите, горячие источники — засадим в штукатурку осколки стекла, чтобы блестели. Порт — краны и корабли…
— Молодец, Рудик! — счастливо засмеялась Валюха, будто карта уже красовалась на двухэтажной стене школы. — Только еще к$к посмотрит на это Павел Егорович. Он же сто раз твердил, что денег не хватает, а такую карту отгрохать — не дешево.
— Да мы сами, — загорячился Санька. — Пусть бы только разрешили! Насядем на стену, как муравьи…
— Павел Егорович поддержит, — рассудил Цырен. — Я только вот чего не пойму, Рудик… — Цырен хитро подмигнул Саньке. — Тут у тебя рыбки нарисованы. Если ты думаешь натурального омуля приклеить, очень скоро от нашей карты душок пойдет…
Рудик даже не обиделся.
— Рыбок сделаем из фольги. Целый косяк. А тайгу надо зверьем заселить. Еще не придумал из чего.
— А если из меха сшить? — предложила Валюха.
— Не годится. Дождь, ветер — за год сгниют. А музей на века.
— Придется из дерева резать, из коряжек, — нашелся Санька. — У Маринкиного отца, видали, разные звери из корней стоят на полке?
Валюха покосилась на него, хотела что-то сказать, но промолчала. Цырен, которого так и подмывало скорее перейти к делу более важному, сунул руку за пазуху.
— Принимается единогласно. С добавлениями и замечаниями. А у меня тоже есть кое-что для вас… — И он небрежно бросил на стол драгоценную восковку. Санька расправил ее — и все четверо склонились над новой картой Байкала.
— «Ольхонъ», — прочел Рудик. — Почему с твердым — знаком?
— А я знаю? Так было написано.
— «Усть-Баргузинъ»… «Горячинскъ»… Карта дореволюционная. А что обозначают эти крестики, кружочки, стрелки?
— В том-то и вопрос! Думаю, — Цырен понизил голос до шепота, — карта имеет отношение к верблюдам Чингисхана. И сокровищам Отрара.
— К сокровищам кого? — не понял Санька.
— Не кого, а чего! Отрара! — И Цырен рассказал, друзьям таинственную историю древнего города.
— Да-а-а, — протянул Рудик. — Вот так карта! Всем картам карта! Как же к ней подступиться?
— Дед знает кое-что. Но сказать не хочет. Боится, полезем искать и снова попадем в какую-нибудь переделку… вроде пещеры. Так что от него помощи не жди. Надо самим…
— Постой, постой! А где ты ее откопал?
— У деда и откопал. Он ее хранит как зеницу ока. Под замком. Но я все же успел свести.
— Успел… из-под замка? — насмешливо переспросил Рудик. — Ты хоть представляешь, как это называется?
— Представляю. Но другого выхода не было.
— Сейчас не в этом дело, — торопливо вставила Валюха. — К тому же воспитательная работа уже проведена. Он осознал…
— Как же, осознал, держи карман шире! Не знаю я его!
— Стырил, выходит? — как всегда, с опозданием сообразил Санька.
— Погодите вы! — Цырен попятился в угол под напором наседавших на него товарищей. — Я же не нарочно… не во вред деду… Я же люблю его, сами знаете… Наоборот, с пользой, Найдем клад — деду отдадим, порадуем старика. Все-таки его заслуга…
Тут поднялся такой гвалт, что Цырена пот прошиб. Ребята не верили ему. Даже Валюха, которая как будто поняла и простила. Это оказалось куда больнее, чем несостоявшаяся руготня деда. Цырен уже собрался было забрать карту и хлопнуть дверью, когда Санька рассудительно произнес:
— Ну, будет! Так можно до утра галдеть. Осознал, не осознал — не выбрасывать же теперь карту.
— И то, — согласился Рудик и снова склонился над столом. — Что же ты масштаб не списал?
— Слона-то я и не приметил! — разом приободрившись, хлопнул себя по лбу Цырен.
— Ничего, определим. А условных обозначений не было? Хотя… какие там обозначения, если карта для себя. Еще не хватало, чтобы стрелка прямо указывала: «клад». Интересно! Здесь три линии стрелок, и все сходятся в одном месте. А в горах, почти у самого берега, стоит крестик. Вот он, большой жирный крестик. Он и там был больше других?
— Конечно, я же сводил. Через окно.
— Так этот крестик находится… в районе нашей пещеры!
— Да ну?! — удивился Цырен. — А мне казалось…
— Точно! Плюс-минус километр.
— Если к нему ведут все пути, уж не клад ли он обозначает? Не сокровища ли Отрара?
— Значит…
— В нашей пещере побывал Чингисхан! — воскликнул Санька и прикрыл рот рукой.
Маленькая комната Рудика наполнилась звенящей тишиной. О сне ребята и думать забыли.
— Ну вот что, — сказал наконец Цырен. — Летом на поиски сокровища Отрара отправится хорошо оснащенная экспедиция. В составе четырех робинзонов.
— Трех робинзонов и одной робинзонши, — поправил Рудик.
— Но мы еще Серебряный остров не нашли! — заволновался Санька. — Нельзя же так… бросаться от одного к другому. К тому же здесь напали на след, а там вилами на воде писано…
— Балда! — обнял его Цырен. — Речь же о лете. А сейчас зима. Да мы еще два Серебряных острова найдем! Я тоже включусь. Хотите, завтра с вами поеду?
