Двенадцать лет, семь месяцев и одиннадцать дней - Лоррис Мюрай
Он был так голоден, что не мог вообразить перспективы чудеснее.
Уолден задумался. Может быть, подойти к окну и постучать в стекло? Сюрприз! Или сразу к двери и войти без стука — сюрприз еще лучше. Но он подозревал, что отец все предусмотрел, все подготовил. Почему иначе на огне томились две банки?
В голове всплыли картины начала ночи. Он тревожно покосился в сторону машины — из-за угла хижины было видно только одно переднее крыло, кусок железа, который бомбили кровавыми бликами лунные лучи. Эми стояла под деревьями, в зоне, выкрашенной гризайлью, и Уолден увидел, что она держит «ремингтон» двумя руками, подняв перед собой, — так вцепляются в ручку зонтика на ветру.
Отец еще больше наклонился, или, вернее, он раскачивался, как бывало давным-давно, когда он пел ему песенки. Его тело странно колебалось, отчего он выглядел чужим. Уолден снова засомневался. Он пожалел, что оставил карабин Эми. Лучше бы шагнуть к хижине, выставив вперед ствол, держа палец на спусковом крючке. Водитель в стетсоне, мельком виденный несколько часов назад, казалось, мог появиться в любую минуту, точно безумный призрак Джека Стивенсона. Уолден боялся, что он снова займет место отца.
Внезапно вспыхнул свет, и у него вырвался крик. Свет заполнил все окно, всю хижину и стер на мгновение очертания предметов. Уолден увидел, как силуэт качнулся снова, сильнее, размашистее, а потом, когда он уже ожидал увидеть его самое четкое, самое бесспорное изображение, он вдруг опрокинулся — так падают зайцы, когда в них попадает резиновый наконечник стрелы. За стеклом было теперь лишь блуждающее дыхание огня, и Уолден оттуда, где он стоял, с болью в сердце убедился, что языки пламени покинули очаг и разбежались по хижине.
Маленький фильм прокрутился перед его глазами чередой ярких вспышек. Вот он бежит к окну и разбивает его бейсбольной битой; залезает, не обращая внимания на острые осколки; спрыгивает внутрь. Тут сценарий становился путаным. Он не мог представить себе отца в опасности, не мог представить себя спасающим его. Да и план его был, приходилось признать, глуп. Разве дверь не открыта?
Уолден побежал, и Эми там, за деревьями, быстро опустила карабин, как будто боялась последствий нечаянного неловкого жеста. Он показал пальцем на трубу, откуда дым теперь валил густой и черный, сомневаясь, что она поймет, что происходит за бревенчатыми стенами. Уолден кинулся на дверь плечом вперед — он столько раз видел, как это делают полицейские и пожарные. В первый день, перед уходом, отец показал ему щеколду. Это был всего лишь кусочек металла, довольно ненадежный, под защитой которого он никогда не чувствовал себя в полной безопасности. Он нажал, но дверь не дрогнула, как будто ее держал брус вроде тех, что Джек в свое время навесил на все двери дома в Балтиморе. Он ударил бейсбольной битой на том уровне, где внутри была ручка. Не помогло.
Уолден знал, что в таких случаях лучше всего выломать петли или раму, будь то топором или огнестрельным оружием. Он повернулся к Эми с намерением подозвать ее по-быстрому. Да, он боялся, что «винчестер» 243 калибра войдет в дерево, не нанеся большого ущерба. Но попробовать стоило, и немедленно. Он помахал Эми битой и в эту самую минуту услышал шум заводящегося мотора.
Он не узнавал его. Никогда «Шеви» не издавала такого хриплого кашля. Никогда механическое урчание не сопровождалось таким каскадом звуков. Все смешалось: стон подвески, хлопанье дверей, скрежет железа, стук по капоту осколков ветрового стекла. Но старая «Импала» 95-го года ехала, и ехала она прямо на него. Скрючившийся за рулем водитель показывал ему в темноте салона лишь скрытое тенью стетсона лицо и две руки в перчатках.
Машина резко прибавила скорость, и крышка багажника поднялась полностью.
Намерение было ясно: раздавить его о бревна хижины. Уолден отскочил в сторону, а «Шевроле» помчался прямо на дверь, взметая клубы пыли и мелких камешков. Его левая рука, державшая биту, широко размахнулась. Бита врезалась в бок машины, отскочила, выскользнула из руки.
Он почти нырнул на заднее сиденье. Дверца была открыта, деформированная, она хлопала, и скрипела, и исторгала листок за листком отпечатанные бланки, газетные страницы и даже, показалось ему, банкноты. Рев заставил его отступить. Увидев хрупкую перепуганную фигурку Эми, он раздумал бежать в лес и обошел хижину.
В несколько прыжков он оказался по другую сторону, у окна, полного дымных отсветов пожара. Он едва успел увидеть дрова, последние из его скудного запаса, пылавшие вместе с сундуком Али-Бабы.
Потом он разглядел лежавшее в комнате тело, это тело боролось, пытаясь встать, но не могло, это тело тонуло в мутных волнах огня. Табурет прицепился к нему, как злобный пес, от которого не избавиться.
Уолден пожалел, что выронил биту. Он ударил в стекло локтем, а «Шевроле» между тем снова разгонялся, не ожидая найти его так близко к хижине. Чувствуя лицом горячие струи токсичных паров, Уолден понял, что машина выманивает его. Ей был нужен только он, и она наверняка боялась врезаться в бревенчатую стену. Ее мотор издавал жуткий скрежет, с каждым оборотом колес из него вытекали жидкости (антифриз, масло, бензин?). Возможно, следующего удара она не переживет.
Свет, лившийся из разбитого окна, окружал Уолдена дрожащим нимбом, напомнившим ему концентрические круги мишени. Уолден побежал вдоль стены, завернул за следующий угол, потом, когда вновь появилось красное переднее крыло, решил бегом пересечь поляну и заманить «Шевроле» в лес. Глаза его еще были полны света пламени, и ему показалось, что он бросается в бездну тьмы. Где-то там, вдали, металась Эми — Эми, о которой он почти забыл.
— Стреляйте! — завопил он. — Стреляйте, Эми! В шины!
«Шевроле» подскакивал на неровностях почвы с отчаянным лязгом железа. Уолдену, чтобы увернуться от него, пришлось бежать под прямым углом, и машина врезалась задом в одинокий куст. Водитель казался ему не очень умелым. Отец наверняка сладил бы с машиной куда лучше. Уолден проскользнул между деревьями, оглушенный грозным, нескончаемым звуком на одной ноте. Наверно, заклинило клаксон.
В тридцати метрах от него стояла Эми, уставившись на карабин.
