Лёня Герзон - Приключения Никтошки (сборник)
А молочное чудовище, смазав свои шестереночки свежей сметанкой, весело бежало по дорожке. С обеих ее сторон росли высокие полевые травы. Напуганные ревом мотора кузнечики упрыгивали подальше в поле. Один из них перепутал и скакнул прямо в машину, очутившись рядом с Никтошкой, на соседнем сидении.
– Привет, – осторожно поздоровался Никтошка.
Но кузнечик не ответил. Он смотрел на коротышку огромными коричневыми глазами, гладкими, словно полированная дверца шкафа.
– Надеюсь, ты мне на плечи не прыгнешь? – спросил Никтошка. – А то мы оба в аварию попадем.
Когда Никтошка ходил по полям, кузнечики иногда прыгали на него и сбивали с ног. Для коротышек-то кузнечик не такое уж маленькое существо. Примерно как для нас крупная собака или енот.
– Хочешь поехать со мной в Цветоград? – спросил Никтошка. Кузнечик не поддерживал разговор. Казалось, он следит за тем, как открывается крышка котла и пенкосниматель выкидывает пенки.
– Да, интересное изобретение, – согласился Никтошка. – Я бы до такого вряд ли додумался.
Дорога почти все время шла точно на восток, лишь изредка немного заворачивая к северу.
– Странно, – сказал Никтошка. – Я-то думал, что Цветоград на юге, а мы на восток едем. Ну, Правдюша-то точно знает. Наверное, скоро повернем на юг.
А на самом деле дорога-то на юг поворачивать и не собиралась. Потому что эта дорога вела вовсе не в Цветоград. Дело в том, что Вруша, которого Никтошка ошибочно считал за Правдюшу, не удержался и наврал, указав приятелю неверное направление. Поэтому-то Вруша так и расстраивался. А Никтошка подумал, что это он из-за того, что ему жалко расставаться с ним, с Никтошкой. А на самом деле вовсе не поэтому, а потому, что Вруше самого Никтошку было жаль. Заведет его эта дорога невесть куда! Вруша и сам не знал, куда, но уж точно не в Цветоград.
«Что-то с беднягой будет?» – думал Вруша.
Погруженный в свои мысли, он не слушал брата, который рассказывал про свою поездку в город и как он там добывал коровьи лекарства, как разыскивал необходимые инструменты и прочее.
– А на площади Путешественников установили памятник Воздушному шару – представляешь? – радостно сообщил Правдюша.
– Кому? – переспросил Вруша.
– Воздушному шару.
– А кто это такой?
– А это ученый Знайка со своими коротышками сделали такой огромный шар, понимаешь?
– Нет.
– И полетели на нем путешествовать.
– Путешествовать?
– Да.
– На шаре?
– Да.
– А ты не врешь?
Правдюша обиделся:
– Я не ты. Я никогда не вру.
– Ах да, правда, я и забыл.
– Это ты у нас специалист.
– Да уж…
– Как тебе не надоест врать только?
– Ты знаешь… – задумчиво проговорил Вруша, – иногда надоедает.
– Ну так переставай врать скорее!
– Не могу. Привычка.
– А ты отвыкни.
– Не могу.
– Почему?
– Да я пробовал не врать. Но если не повру хоть полдня, так плохо становится… ногти страшно чешутся, уши потеют, колени зудят. И еще тошнит…
– Да уж… вот до чего ты себя довел.
– Знаешь, давай не будем о грустном. Пошли, братик, лучше коров косить, травку доить… то есть, тьфу, наоборот всё!
– Ну, если наоборот – то пошли, а так – не пойду.
А Никтошка с кузнечиком тем временем все ехали и ехали по дорожке на восток. Изредка на пути встречались огромные жабы. Они сидели до самого последнего момента – когда автомобиль уже, казалось, вот-вот врежется в них. Солидолыч не изобрел для своей машины тормозов. Вместо них он сделал впереди крепкий бампер из толстого чугуна. Этот бампер должен был предохранить машину от разрушения в случае аварии. Гудка у молокомобиля тоже не было, и Никтошка кричал жабам:
– С дороги! С дороги!
Но жабы сидели, как каменные, и не обращали внимания. Они отпрыгивали в сторону, когда машина была уже так близко от них, что Никтошка в ужасе зажмуривал глаза, ожидая страшного столкновения. А кузнечик не боялся. Он сидел на своем месте, не двигаясь, и не мигая смотрел вперед. Наконец, Никтошка тоже перестал обращать на жаб внимание.
– Как ты думаешь, – спросил вдруг кузнечика Никтошка, – это всё был сон или нет? Могло так быть, что я упал с воздушного шара в озеро и попал в подводное царство к царю Нептуну? А оттуда каким-то образом обратно на воздушный шар, с которого меня сразу же опять выкинули?
Конечно кузнечик не мог его понять – откуда кузнечикам знать язык коротышек? Но Никтошка решил, что пусть будет понарошку, как будто кузнечик понимает.
– Значит, ничего не было? – повторил он. – Никакого подводного царства и русалок? Никакой войны с соседнегорцами?
Кузнечик не отвечал.
– Молчание – знак согласия, – сказал Никтошка. – Ты прав. Я тоже так думаю. Всё это мне просто приснилось.
Кузнечик снова не ответил. Никтошка ненадолго отпустил квадратный руль и вытащил из одного кармана трубку, а из другого – табак. В это время молокомобиль подпрыгнул на кочке, и Никтошка вылетел из него. Ремней безопасности-то в молокомобиле не было, и Никтошка был не пристегнут. Он перекувырнулся через голову и упал спиной на огромный лопух, росший возле дороги. К счастью, Никтошка ничего себе не вывихнул, а только немного поцарапал локоть колючкой репейника. Молокомобиль вместе с кузнечиком уехал дальше. Пока Никтошка слез с лопуха, пока разыскал табак и трубку – машины и след простыл.
– Эй! – закричал Никтошка неизвестно кому – автомобилю или кузнечику. – Эй!
Кузнечик не умел рулить. Пока дорога шла прямо, молокомобиль продолжал нестись вперед. Но скоро она стала поворачивать, и машина съехала вбок. На полном ходу она углубилась в травяные заросли. Когда Никтошка добежал до того места, где молокомобиль распрощался с дорогой, тот уже пыхтел где-то в далеко в поле, среди травы и пшеничных колосьев. Пытаясь догнать его, Никтошка протискивался между травяных стеблей и колосьев – а ведь они были толщиной с его руку.
Молокомобиль ревел все громче, а ехал все медленнее, потому что на колеса намоталось полно травы. Наконец он совсем застрял, и Никтошка догнал его. Он хотел взобраться в кабину и выключить конфорку, чтобы заглушить мотор. Но молокомобиль заревел так страшно, что Никтошка невольно отпрянул назад. В моторе грохнуло, и из него вырвалось ярко-оранжевое пламя. Оно подожгло сухую пшеницу вокруг. Ветер подхватил огонь.
– Ой! – закричал Никтошка. – Ой! Пожар будет! Всё поле сгорит!
Тут молокомобиль с грохотом взорвался, и Никтошка свалился ничком на землю. Все молоко, что было в котле и молочном баке, выплеснулось вверх и пролилось на землю теплым молочным дождем. Он-то и затушил огонь. Квадратный руль упал совсем рядом с Никтошкой, какая-то гайка больно ударила его по спине, а на затылок шлепнулось что-то мягкое, но тяжелое, так что Никтошка уткнулся носом прямо в землю. Молокомобиль затих.
Никтошка полежал немного, не решаясь поднять голову – вдруг еще что-нибудь взорвется? Но в поле было тихо. Замолкшие кузнечики снова начали стрекотать, пели птицы. Никтошка встал и, раздвигая траву, пошел к машине. Кабина была вся в сметане. В капоте зияла дыра, из который высовывались разные трубочки и железяки. Наверное, они были очень горячие, потому что от них валил молочный пар. Кузнечика нигде не было видно. «Упрыгал в траву», – решил Никтошка.
Глава семнадцатая
РОЗЫСКИ
Знайка с Напильником и доктором Таблеткиным не оставляли попыток найти Никтошку. «Он с нами живет, значит, мы за него в ответе», – говорил Знайка. А Напильник предложил:
– Давайте на машине объездим окрестности Цветограда. Ведь Пустомеля его за городом в последний раз видел.
Знайка согласился. Они решили каждый день выбирать какой-нибудь участок за городом и обследовать его. Надо же было выйти такому совпадению, что они подъехали к ферме братьев ровно через два часа после того, как Никтошка ее покинул! За рулем был шофер Торопыга. В этот раз к ним присоединился еще и охотник Патрон со своим бультерьером Булькой. Когда охотник еще только обзавелся этим бультерьером, все его так прямо и звали: Бультерьер, потому что других бультерьеров в Цветограде не было. Но постепенно коротышки, которым короткие слова произносить легче, чем длинные, стали звать собачку охотника просто Булькой.
– Ну и грязища здесь! – сказал Таблеткин, стряхнув с белого халата дорожную пыль.
Булька выскочил из машины прямо животом в грязь и с лаем кинулся взбираться на холм.
– Кажется, ферма какая-то, – сказал Напильник. – Вон что-то на столбе написано.
Они подъехали ближе и увидели дощечку с желтой надписью:
ВЬЯ ФЕРМА 5+1
Напильник остановился возле вывески, а доктор Таблеткин спросил:
– Что такое «вья ферма»?
– Тут не хватает нескольких букв, – предположил Знайка.
Напильник заглушил мотор и спрыгнул на землю. Хорошо, что на ногах у него были высокие резиновые сапоги, потому что грязи здесь было по колено. Патрон закинул за спину охотничье ружье и тоже прыгнул в грязь.
