Эмили Родда - Дело о хитром писателе

Дело о хитром писателе

Глава I

ДОМ КЕЙНА

— Эбнер Кейн? Лиз, ты не шутишь? Мы будем работать у Эбнера Кейна? — восторженно завопил Том, отбросив в сторону свой альбом.

И тут же подавился хот-догом. Лицо его покраснело от кашля.

Ник осуждающе вскинул бровь.

— Убавь громкость, Мойстен, — лениво растягивая слова, произнес он. — Зачем орать на всю округу?

— Ник, ты не понимаешь — Эбнер Кейн! — Том захлебывался от возбуждения и при этом так таращил глаза, что, казалось, они вот-вот вылезут из орбит. — Он, что же, позвонил тебе? Вот прямо так — взял и позвонил? Лиз, ты в самом деле разговаривала с ним?

Я самодовольно кивнула. Предугадать реакцию Тома было нетрудно. Для него Эбнер Кейн — величайший писатель всех времен и народов. Том вообще без ума от «ужастиков», а Эбнер Кейн — большой мастер по части того, как наводить страх на читателя.

Том наклонил голову к столу и слегка постучал лбом о полированную поверхность.

— Мы будем работать у Эбнера Кейна, — бормотал он. — С ума сойти! Не могу в это поверить…

В кафе, где мы сидели, в это время дня всегда полно народу, и за соседними столиками послышались смешки. Ришель тут же слегка отодвинулась от нас вместе со стулом и принялась нетерпеливо поглядывать на дверь. Потом отбросила назад свои золотистые волосы и сделала скучающее лицо. Наверное, рассчитывала таким образом убедить всех, что она просто на минутку присела к нашему столику в ожидании, когда придет ее компания.

— Том, пока что мы не можем определенно сказать, что у него работаем, — охладила его пыл Санни. — Сначала мы все должны согласиться с этим предложением, ведь так? Какую работу он нам предлагает?

— Санни, ты что, спятила? — взорвался Том. — Да я бы согласился на что угодно, только бы работать у Эбнера Кейна! Пусть даже выгуливать хоть каких-нибудь его воронковых пауков![1]

— А я — нет, — пожала плечами Санни.

Я вздохнула. Санни Чан — моя лучшая подруга. Но она так невозмутима и расчетлива, что иногда меня это просто бесит. Единственное, к чему она относится с нескрываемым энтузиазмом, — гимнастика. Санни занимается еще таэквандо и йогой, но это для нее как бы побочные увлечения. А настоящая страсть — гимнастика. Она отдает этому всю себя. И когда Санни думает о своем будущем, то прежде всего видит себя в спортивном зале. Из-за этого ребята иногда посмеиваются над ней. Но и уважают. И, кроме того, все они уже вполне определились со своим будущим.

Ришель мечтает стать манекенщицей. Ник хочет торговать компьютерами и заработать этим кучу денег. Элмо собирается стать журналистом, а Том — художником, как и его отец. Так же, как у Санни, у каждого из них в придачу к честолюбивым планам есть свой талант.

Я посмотрела на ребят — вот они сидят вокруг стола, спорят. Не знаю, почему, но у меня вдруг слегка испортилось настроение. Изо всей нашей компании только у одной меня не было никаких особых талантов. Правда, раньше меня это не смущало. Наверное, я об этом просто не задумывалась. Но теперь, когда вдруг поняла, эти мысли уже не отставали от меня, как упрямое серое облачко.

Тряхнув головой, я вновь подключилась к их разговору.

— Нельзя ли ближе к делу? — с обычной небрежной медлительностью говорил Ник, поглядывая на часы.

— Да, вот именно, — вставил Элмо. — Мне еще нужно в редакцию «Пера» — помочь кое в чем. Но я тоже хочу знать.

Я сделала глубокий вдох и попыталась вернуть себе прежний энтузиазм. Мне давно не терпелось выложить им все. И, конечно, Том, страстный поклонник триллеров, должен был оказаться после этого прямиком на седьмом небе.

— Мистер Кейн всего несколько месяцев назад переехал в новый дом, — объявила я, — и он хочет, чтобы мы помогли привести в божеский вид его кабинет.

— Понятно: распаковывать ящики, разбирать, расставлять, — кивнул Элмо. — По-моему, работа подходящая.

— Вполне, но это еще не все, — я выдержала эффектную паузу. — Кроме того, он хочет, чтобы мы печатали рукопись его новой книги — набирали на компьютере! Мы будем первыми ее читателями. Мы сможем прочесть ее даже раньше издателей! Ну, что на это скажете?!

Том лишился дара речи. И на этот раз, могу поклясться, потрясен был не он один. Что неудивительно. Потому что работа и впрямь необыкновенная.

Последнее время дела нашей команды — акционерного общества «Великолепная шестерка» — шли хорошо, недостатка в работе не ощущалось. Может быть, благодаря удачной рекламной кампании, которую мы провели. Но по какой-то причине работа, за которую берется «Великолепная шестерка», к большому огорчению моей мамы, оборачивается таинственными и рискованными приключениями. Почему-то так повелось с первых дней существования нашего АО. Хотя сами мы расследований не ищем, но, похоже, расследования ищут нас. Так что наши имена и даже фотографии уже несколько раз появлялись в газете.

Конечно, больше всего писала про нас местная газета Рейвен-Хилла под названием «Перо». Потому что, во-первых, мы все жители Рейвен-Хилла. А, во-вторых, издает эту газету отец Элмо, мистер Циммер, которого мы называли просто Цим. Наша команда занимается доставкой «Пера» подписчикам каждое утро по четвергам. Так что у Цима хватает причин печатать о нас статьи.

Одним словом, без работы мы не сидели. Но все это была самая обычная работа — выгуливать собак, присматривать за детьми, убирать во дворах, — короче, вы понимаете, что я имею в виду.

Работа у знаменитого писателя — это, несомненно, ступенькой выше. А уж печатать рукопись популярного автора триллеров и помогать ему обустраивать кабинет — об этом вообще можно только мечтать. Во всяком случае, так считали Том и я. Правда, как я заметила, остальные нашего буйного восторга не разделяли. Что ж, этого следовало ожидать. Но все же и на них мое известие произвело впечатление. И немалое.

На всех, кроме Ришель. Но это, я думаю, объяснялось тем, что она секунду назад обнаружила белое пятнышко у себя на ногте и в данный момент изучала его, разглядывая со всех сторон, и ей просто было некогда думать о пустяках. Поэтому ожидать от нее какой-либо реакции было делом безнадежным, до тех пор, пока она не решит, грозит ли ей это пятнышко смертельной опасностью или нет.

Реакцию остальных можно было считать вполне удовлетворительной.

— Просто невероятно! — выдохнул Том, обретя, наконец, дар речи.

— Это точно! Но почему для такой важной работы ему понадобились именно мы? — удивилась Санни. — Разве мало профессиональных машинисток, которые…

— Он сказал, что не хочет иметь дело с профессиональными машинистками, — поспешила объяснить я. — Ему нужна наша команда. Он прочитал о нас в «Пере» — как раз вчера. Он говорит, что это, наверное, судьба.

— А он случайно не псих какой-нибудь? — засомневалась Санни. — С меня уже этих чокнутых хватит.

— О, Боже, какой еще псих! — возмутился Том. — Ты что, не поняла? Речь идет о писателе Эбнере Кейне! Величайшем…

— Величайшем? Да у него все в прошлом! — вмешался Ник. Поклонение кумирам всегда раздражало его. Особенно, если это был кумир Тома. — У твоего Эбнера Кейна уже давным-давно не было ни одной оригинальной идеи, — продолжал он. — И это всем известно. Ты читал рецензию на этот его шедевр «Клыки» в «Курьере»? «Новый Кейн — жалкое зрелище» — так она называется.

— Что я слышу! Неужели и ты читал «Клыки»? — вежливо осведомился Том.

— Разумеется, нет, — отрезал Ник. — Я такую ерунду не читаю.

— Вот именно, не читаешь, и этим все сказано. Так что лучше помалкивай, — процедил Том сквозь зубы, краснея от негодования.

Ник снисходительно улыбнулся своей особой, бесившей собеседников улыбкой и ничего не ответил.

Я заметила, что Элмо начинает терять терпение. В том, что Том и Ник подкалывают друг друга, нет ничего интересного. Этим зрелищем можно наслаждаться по двадцать раз на день триста шестьдесят пять дней в году.

— Так что, соглашаемся мы на эту работу или нет? — напрямик спросила я. — Лично я — за.

Санни, Элмо и Том дружно кивнули. Немного выждав, Ник тоже кивнул.

Ришель к этому моменту перешла от ревизии ногтей к детальной проверке своих великолепных волос — с целью выявления посеченных концов. Наклонившись через стол, я похлопала ее по руке.

— Ришель, а ты как? За или против?

Она вскинула на меня свои огромные голубые глазищи:

— А о чем речь, какая работа?

Я собрала в кулак остатки терпения.

— Печатать рукопись и убирать в кабинете Эбнера Кейна, — раздельно и внятно произнесла я.

Ришель вздохнула.

— Лиз, ты же знаешь, печатать я не умею, — пожаловалась она. — И опять мне, наверное, придется копаться в скучных старых вырезках, раскладывая их по полкам или еще что-нибудь в этом роде. Всегда мне достается самая противная работа.