Рейн и Рийна - Холгер Янович Пукк
17
Отношение Рейна к математике действительно вполне можно назвать любовным, в нем было и глубокое уважение и вдумчивость, и математика, так сказать, в долгу не оставалась — раскрывала перед ним без утайки все свои секреты и законы.
Так что завтрашняя контрольная в сущности не слишком беспокоила Рейна. Конечно, кое-что может из головы вылететь, бывает, ну хоть ты тресни, уравнение никак не решается, но вообще-то Рейн был хорошо подкован, и не только в математике.
Рейн повторил извлечение корней, логарифмы, времени еще оставалось достаточно, и он взялся за реферат о Пушкине. А это задачка не из простых. Пушкин есть Пушкин, мало того, русский язык сам по себе тоже крепкий орешек. И самое удивительное — Рейн учит его уже девятый год, а так до сих пор и не владеет им. И не он один. Да никто в их классе как следует говорить по-русски не умеет. А ведь девять лёт учат! Так что, наверное, дело не в учениках, а в том, как учат. Методика все же чертовски важна! Например, у одного тренера спортсмен годами ничего не может добиться, а попадет к другому — и начинает бить рекорды.
В работе над рефератом проходит едва ли не целый час. Пора идти в мастерскую за фотоаппаратом.
На углу Рейн встречает Яака Вареса — Ворона. Под глазом у него фонарь, бровь залеплена пластырем. Вид недовольный, мрачный.
Рейн разглядывает его с любопытством и чувством легкого превосходства. Длинный свое обещание выполнил — никаких сомнений нет.
Яак останавливается, ждет, когда Рейн поравняется с ним, и пересиливая себя, не глядя на Рейна, спрашивает:
— Что я должен тебе купить?
От неожиданности Рейн замирает на месте. Лицо его расплывается в насмешливой улыбке. Выходит, Ильмар решил, что отлупить «воронят» мало, и приказал им, так сказать, материально компенсировать причиненные убытки. А эти мелкие вымогатели и поджали хвост. Нет, в этих компаниях сильному, похоже, повинуются беспрекословно, а сильные жалости не знают.
— Пошли вместе в мастерскую. Заплатишь за ремонт, — в тоне Рейна звучат пренебрежительные нотки. Интересно, как в данной ситуации повел бы себя Ильмар?
Яак послушно следует за Рейном. Они долго шагают молча, потом Яак с легким упреком, однако же с нескрываемым уважением, выдавливает из себя:
— Так бы и сказал, что ты Ильмаров дружок… Откуда мне было знать…
Ощущая безграничное превосходство над Яаком, понимая теперь, что Ильмар и его приятели не просто компания, а своего рода аристократия, сила, с которой остальные, без сомнения, считаются, Рейн бросает коротко:
— Теперь знаешь.
И даже не удостоив Яака взглядом, заходит в мастерскую.
В мастерской приходится подождать, и Рейн мысленно возвращается к недавнему эпизоду. В памяти оживает все происшедшее, в ушах снова звучат сказанные слова… и Рейн вдруг пугается. Ведь короткое «Теперь знаешь» означает только одно…
Он мельком взглядывает на стоящего рядом Яака, в нем зарождается смутная потребность объяснить что к чему, внести ясность, как-то разрушить однозначность вырвавшихся слов.
Но подходит очередь Рейна, и эта смутная потребность мгновенно улетучивается.
Фотоаппарат приведен в исправность, и Яак безропотно расплачивается за ремонт. Ребята выходят на улицу, вместе им идти всего два шага — до тротуара, там Рейн, не прощаясь, поворачивается к Яаку спиной и уходит, демонстративно игнорируя того, в ком он больше не нуждается.
Чувство превосходства — приятное, упоительное чувство. Рейн шагает спокойно, уверенно. И в походке его, и в выражении лица появляется какая-то самонадеянность. Посмотреть со стороны, так этот молодой человек явно пребывает на седьмом небе.
А то как же! Ведь кроме неясного чувства превосходства, есть еще кое-что — совершенно конкретное, от чего можно действительно прийти в восторг. Он же все еще настоящий богач! Ремонт фотоаппарата не стоил ему ни копейки. А за двадцать рэ в фотомагазине можно столько всего купить… Да-а, но если ты обладаешь такой суммой, то совсем необязательно с деланно равнодушным видом проходить мимо того же кафе под открытым небом.
Несколько ступенек ведут в скверик, окруженный живой изгородью. Без малейших колебаний Рейн поднимается по лестнице, лавируя между столиками, направляется к стойке и заказывает коктейль. Апельсиновый коктейль с джином! Да-да! Именно этот. Интересно вообще-то, какой он на вкус…
Со стаканом в руке он подходит к столику, за которым несколько мальчишек едят мороженое. Рейн, ни слова не говоря, отодвигает вазочку одного из них в сторону и бесцеремонно ставит на ее место свой стакан с соломинкой.
В каждом его движении, жесте, в том, как он посасывает через соломинку свой коктейль, в том, как закидывает ногу на ногу, — во всем ощущается подчеркнутое чувство собственного достоинства. И это не поза, не игра, а естественное состояние молодого человека, который может позволить себе широкий жест, которому не надо трястись над каждой копейкой.
Посасывая коктейль, Рейн замечает вдруг в витрине газетного киоска билеты спортлото. Единым духом допив коктейль, он спешит к киоску и становится обладателем шести билетов. Такого он себе еще никогда не позволял. Последний раз, летом, когда в садоводстве выдали им аванс, он купил два билета. Те деньги, заработанные нелегким трудом, тратить на авось было жаль.
Так, а теперь Рейн Эрма может направиться с уверенным видом в магазин фототоваров!
Он идет, а за ним следует Лори. Она следит за ним уже с той минуты, когда Рейн встретился на углу с Яаком. Лори оказалась на их улице не случайно. Ей тоже, как и Яаку, надо было встретиться с Рейном. Но Рейн с Яаком сразу же отправились в сторону центра, и ей не оставалось ничего иного, как, соблюдая определенную дистанцию, следовать за ними. В кафе вполне можно было бы правдоподобно разыграть неожиданную встречу, но тут Лори встретила девушку из их деревни. «Здравствуй, здравствуй, ну как колхозники поживают?» — «Спасибо, вроде неплохо…» — «Ага, у меня тоже полный порядок! Отработаю свое на фабрике… А вечером танцы, вино, сама вся нарядная, освещенные улицы… хлюпать по грязи не приходится…» — «Так что ты, можно сказать, довольна? Райская жизнь? Добилась своего?» — «Добилась!» Последнее прозвучало резковато, но Лори терпеть не может, чтоб кто-то сомневался, довольна ли она своей жизнью.
— О, Рейн! — восклицает она оживленно. — Вот здорово, что я тебя встретила!
— A-а, здравствуй, Лори! — Рейн отвешивает неловкий поклон и сам про себя удивляется, как здорово удалось ему скрыть свою радость. Симпатичная, одетая по последней моде девушка — завидная спутница, особенно для школяра в убогой курточке. Вот бы
