Думай как великие. Говорим с мыслителями о самом важном - Алекс Белл
– Какое же?
– Я стану тем самым единственным архитектором, отцом новой всемирной науки и философии.
Я взглянул ему в лицо, чтобы понять, была ли эта фраза произнесена с иронией. Но нет – Декарт казался совершенно серьезным.
– Первым делом я перестал перечитывать старые труды. Чтение книг – это прекрасный разговор с умнейшими людьми прошедших времен, во время которого они сообщают тебе свои лучшие, самые глубокие мысли. Книга – это воображаемое путешествие. Однако, тот, кто тратит слишком много времени на путешествия, рискует стать чужим в своей стране. Я родился с таким умом, что мне доставляет куда большее удовольствие находить истины самому, чем узнавать их от кого-то.
– Какие же истины вам удалось отыскать?
– Я понял, что меня интересуют многие науки, но одному человеку, естественно, не под силу совершить прорыв в каждой. Надо на чем-то сосредоточиться. Из всех наук важнейшими мне видятся две – метафизика, суть которой – основа философии, и математика. Ими я и занимаюсь всю жизнь.
– Какая из этих двух наук сложнее?
– Разумеется, философия, ибо она всеобъемлюща. В ней я ощущаю себя бредущим в темноте наощупь, и потому стараюсь ступать как можно осторожнее: может, я и не найду истину, но хотя бы не упаду в грязь, не стану предметом насмешек. Основы философии зыбки. Даже самую чудную и странную идею за тысячи лет философии уже кто-нибудь да высказывал. Но все это были лишь рассуждения. «Мыслю – значит, существую» – первое в истории философии суждение, которое обосновано логически и при этом абсолютно очевидно. Чтобы двигаться дальше, требуется метод, схема познания мыслимой нами действительности. Вот этот метод. Первое: принимать за истинное только то, что является абсолютно очевидным и доказанным. Второе: делить каждую проблему на столь много частей, сколько нужно, чтобы ее разрешить. Третье: рассуждать строго логически и начинать от простого, восходя, как по ступеням, ко все более сложному. Последнее: составлять перечни сделанных в исследовании шагов, чтобы ничего не упустить.
– Я думаю, многие ученые и раньше хотя бы интуитивно следовали таким принципам.
– Возможно, но дело науки – работать, исследовать свой предмет по строгим правилам, а не по наитию. Есть важное следствие идеи «мыслю – значит, существую». Для всякого человека мышление первично, а материя вторична. Если бы я лежал парализованным, но мог думать, я по-прежнему оставался бы собой. А вот когда я пребываю во сне без сновидений или без сознания, меня уже нет, даже если я при этом совершенно здоров.
– Стало быть, материи не существует?
Ученый остановился, разглядывая небо и перистые облака необычной формы.
– Ну почему же, существует. Однако для нас, людей, живущих только в нашем собственном сознании, материя мертва. Величайшие философы прошлого ломали копья о вопрос, что первично – материя или сознание. Кажется, я легко разрешил этот конфликт, расплел вечный узел. Ничто не первично. Материя и сознание – это две независимые половины одного целого – мира, созданного Богом, как противоположности: лед и пламень Вселенной, если хотите.
– И все же, они как-то соединяются, взаимодействуют? В людях, в животных?
– В животных – нет. Все живые существа на Земле, кроме человека, лишены души. Это просто механизмы, управляемые своими врожденными инстинктами и рефлексами. Аристотель считал, что есть три типа души: растений, животных и человека. Я же убежден, что есть только одна душа – человеческая. Даже наши тела – это невероятно сложные, но бездушные механизмы. Бог создал их так же, как часовщики делают часы: собрал из мелких деталей один раз, завел механизм – и дальше они работают сами. Растения и животные в этом смысле мало чем отличаются от механизмов. Разумеется, пружины в них тоньше, ведь Создатель бесконечно умнее и искуснее людей. Да, телами-механизмами надо как-то управлять. Для этого, и только для этого, в нашем мозге есть небольшой отдел – шишковидная железа, где дух и материя соединяются.
– И что же следует из этого заключения?
– Из него следует, что духовное и материальное нельзя смешивать, что нужно рассматривать их строго по отдельности. Познание духовного – это сфера Господа и религии. Наука здесь неприменима.
– Странно. Вас часто обвиняют в пропаганде атеизма, а вы столь искренне говорите о Боге.
– Не просто говорю, а даже придумал собственное доказательство Бога в духе Фомы Аквинского. Вот оно. Мы осознаем то, что наши мысли – гораздо выше и сложнее, чем все те вещи, которые нас окружают. Однако, мы понимаем и то, что одни наши идеи лучше, прекраснее, гармоничнее других. Глубина и совершенство идей могут расти бесконечно. Что служит источником высоких идей, что представляет собой вершина совершенства, недостижимая для людей? Разумеется, это Бог.
– Мне кажется, это близко к четвертому из пяти доказательств Фомы – Бог как эталон, мера всего сущего.
Декарт взглянул на меня с уважением. Далеко не все даже в его эпоху были знакомы с работами великого схоласта.
– Моя формулировка точнее. Я бы добавил к ней и то, что человек несовершенен, но мы можем представить себе совершенство. Идею о совершенстве может внушить только совершенный. Значит, Бог существует. Однако вернемся к материи и сознанию. Что делает их столь принципиально различными? Их природа и структура. Материя постоянно меняет свою форму, тела рождаются и умирают, дух же вечен. Наконец, все духовное не имеет размера и неделимо. Материя, наоборот, бесконечна, заполняет все пространство вокруг, даже то пространство, что нам кажется пустым, и бесконечно делима. Не существует никаких неделимых атомов, сгустков, единиц материи.
Я кивнул. Интересный парадокс – отрицание атомов и утверждение, что материя заполняет любую пустоту, до середины XX века считалось самым слабым и единственным антинаучным местом доктрины Декарта. А потом было открыто, что атомы – не мельчайшие единицы материи: они делятся на еще меньшие части – кварки, а те в свою очередь делятся на частицы еще более мелкие, о которых нам ничего не известно. Кроме того, оказалось, что вакуум космоса наполнен таинственной темной материей, а значит, абсолютной пустоты во Вселенной и вправду не бывает.
– Материя и сознание имеют свои производные – модусы: модусы материи – это форма, движение, положение в пространстве, модус мышления – чувства, желания, ощущения. Они вторичны, но именно по ее модусам мы можем изучать материю.
Несмотря на долгий майский вечер, небо над морем начало краснеть, дело шло к закату.
– Расскажите, пожалуйста, о ваших открытиях в математике.
– Помимо переоткрытия начал философии я задался целью сделать то же самое в отношении математики. Эта наука мне нравится своей точностью. Мне импонирует, что, вопреки системе Бэкона,
