Астрид Линдгрен - Мадикен (сборник)
– Поставим его возле лаза в живой изгороди, будет ей, злодейке, сюрприз!
Радостно посмеиваясь, дядя Нильсон настораживает[21] пружину капкана.
– Я уж давно ломал себе голову, как подарить мамане к зиме меховой воротник. Как ты считаешь, Мадикен: хорош будет воротник из рыжей лисы?
Мадикен считает, что да. Но ржавый капкан наводит на неё страх, и ей становится жаль лисицу.
– Послушай, папаня! А вдруг сюда вместо лисы угодит кто-нибудь другой? – говорит Аббе.
Но дядя Нильсон об этом не тревожится. Ничего страшного! Сейчас поставим рядом табличку с предупреждением. Как ни странно, его рвение всё ещё не остыло. Дядя Нильсон снова принимается за работу, и вскоре табличка готова. «Осторожно. Лисий капкан», – написал он крупными буквами на куске картона. Затем он берёт своё объявление, прикрепляет его к длинной палке и втыкает палку рядом с капканом.
– А что, если лиса умеет читать? – говорит Аббе, скрывая улыбку.
Но дяде Нильсону такие шуточки не по душе.
– Если кому-то не нравится – пожалуйста, я могу убрать и капкан, и табличку! Только не приходи ко мне плакаться, когда твои крольчата передохнут от разрыва сердца.
– Да ну тебя, папаня! Что ты, шуток не понимаешь? – говорит ему Аббе.
Аббе убеждает дядю Нильсона, что ему всё понравилось – и капкан, и табличка. И дядя Нильсон, наконец поверив, опять заулыбался. Напоследок он ещё раз проверяет свой капкан.
– Ладно, ладно, – говорит он сыну. – Можешь меня не благодарить. Всегда зови папу, когда тебе нужна будет помощь.
Вернувшись домой, Мадикен рассказывает Альве про крольчат и капкан, и про лису, и про меховой воротник, который получит тётя Нильсон!
– Ха-ха! – смеётся Альва. – Хотела бы я посмотреть на этот воротник!
Проходит несколько дней и ночей, но почему-то ни одна лиса не попадается в капкан. Надпись на табличке выцвела от дождя и от солнца, дядя Нильсон время от времени её подновляет. Не тот он человек, чтобы так просто махнуть рукой на начатое дело!
– Уж коли я пообещал мамане меховой воротник, значит, она его получит, – говорит дядя Нильсон.
А Мадикен тем временем вовсю наслаждается каникулами. Они с Лисабет купаются возле мостков, наводят порядок в своих игрушках, качаются в саду на качелях, моют в корыте пуделя Сассо, поливают грядки на детском огородике, играют в крокет, а на чердаке сарая с катальным станком устраивают уголок, чтобы было куда спрятаться от дождя.
Иногда Мадикен вспоминает про лисий капкан и бежит его проведать, но он пуст и ни одна лисица в него ещё не попадала. Потом она бежит домой сообщить эту новость Альве. Альва только смеётся, и на лице у неё написано: «А что я тебе говорила?»
– Меховой воротник! – ворчит Альва. – Интересно будет на него посмотреть!
– А может быть, лисица всё-таки умеет читать, – размышляет вслух Мадикен, почёсывая голову.
– Сдаётся мне, что у этой лисицы ума не больше, чем у дяди Нильсона, – говорит Альва и вдруг взволнованно вскрикивает: – Что это ты всё скребёшь в голове, Мадикен?
Точно коршун, Альва набрасывается на Мадикен и начинает искать у неё в волосах.
– Так и есть! Ты же совсем обовшивела! – говорит Альва.
В Юнибаккене начался большой переполох. Альва громко зовёт маму, перепуганная мама запыхавшись прибегает на её зов, потому что Альва подняла крик, словно в доме начался пожар. Действительно, вши – очень большая неприятность, но мама сказала, что на них есть управа – сабадилловый уксус. От него все вши перемрут, так что не стоит приходить в отчаяние, говорит мама. Надо сейчас же пойти в аптеку и купить несколько бутылок. Вши ещё пожалеют, что они полезли на Мадикен!
Потом они на всякий случай осмотрели голову Лисабет, но у неё не обнаружили ни одной вошки.
– Конечно, – говорит Лисабет, – я же не грязнуля, как ты!
– Молчи в тряпочку! – говорит ей Мадикен. – А то вот возьму и напущу на тебя своих вшей.
Как бы там ни было, а Мадикен решила, что это очень интересное происшествие, и очень здорово будет, когда мама принесёт из аптеки сабадилловый уксус и начнётся борьба со вшами. Мама пойдёт в аптеку немного попозже, потому что сначала ей надо проведать Линус Иду. У Линус Иды разболелась нога, и она сейчас лежит в постели.
– Ой, возьми и меня с собой! – говорит Лисабет.
Мадикен тоже хочет идти навестить Линус Иду. Неужели же ей сидеть дома из-за каких-то вшей!
Чистенькая Лисабет, у которой ничего не нашли в голове, удивляется:
– Неужели ты тоже хочешь куда-то идти? У тебя же полно вшей!
– А ты подумай, ведь моих бедных вошиков ждёт неминучая смерть. Надо же мне их немного порадовать перед кончиной!
У Линус Иды есть на что порадоваться, это все знают. Она и на гитаре сыграет, и споёт, и расскажет что-нибудь интересное. И больная нога ей не помешает.
– Правильно! – говорит Лисабет. – Мы её попросим, чтобы она спела для вшей что-нибудь не очень грустное.
Лисабет тоже понимает, что это, наверноее, печально – быть несчастной вошью, которую не ждёт ничего хорошего, а только сабадилловый уксус.
Линус Ида обрадовалась их приходу. Она любит поболтать с Мадикен и Лисабет, к тому же мама принесла ей мазь для больной ноги, килограмм кофе и пять булочек. Как же Линус Иде не радоваться! Мама оставила девочек у Линус Иды, а сама пошла за сабадилловым уксусом и другими покупками.
Линус Ида сидит с гитарой, положив больную ногу на табуретку, и поёт писклявым, тоненьким голоском. Но уж больно грустные её песни. Линус Ида спела песню «В больничной палате», потом «В лачуге пьяниц». Вряд ли вошки повеселели.
Кончив петь, Линус Ида говорит:
– Этот пьянчуга хоть под конец раскаялся. А вот Нильсон из Люгнета – невозможный человек. Право слово, он когда-нибудь плохо кончит!
– Ой, неужели? – говорит Мадикен.
Она испугалась за дядю Нильсона, потому что хорошо к нему относится и не хочет, чтобы с ним случилось что-то плохое.
Но Линус Ида уверяет, что так оно и будет.
– Если бы он прислушивался к предупреждениям! Так нет же! Я недавно встретила его, когда он шёл в кабак. Я говорю ему: «По этой дорожке ты, Нильсон, в рай не придёшь!» И знаешь, что он мне ответил? «А я, мол, вовсе и не туда. Куда мне так далеко! Я только в „Забегайку”, пивка попить». Право слово, досталось бедной Эмме испытание от Бога – мучиться с таким муженьком!
Лисабет надоело слушать про пьяниц. Она отошла к окну и стала высматривать среди мусорных баков, не покажется ли хотя бы Маттис. Она ведь живёт в домишке напротив Линус Иды. Лисабет это запомнила с тех пор, как они с Маттис подрались тут, во дворе.
– Глянь-ка, а вон и Мия! – говорит она вдруг.
Мадикен подошла к окошку и тоже выглянула. И правда, там показалась копна огненно-рыжих волос. Это идёт, помахивая старенькой скакалочкой, Мия. Мадикен наверняка знает, что именно из рыжей копны на неё перешли вши. Должно быть, им стало там слишком тесно, бедненьким вошикам! Мадикен машет Мии рукой. Она вспомнила трюфели, которые ей принесла Мия, и вообще, какой смысл им ссориться, когда они обе вшивые! У Мадикен такое чувство, словно у них с Мией появилось что-то общее, что их соединяет. А всё благодаря вошкам! И Мадикен вдруг захотелось выйти во двор и потолковать с Мией, какие они теперь одинаковые, вшивые девочки.
– Я пошла. Мне надо поговорить с Мией, – говорит Мадикен.
Линус Ида покачала головой:
– Как хочешь! Мия – плохая девчонка. Но разве она, бедная, виновата при такой матери!
Завидев Мадикен, Мия перестает скакать. Она поглядывает на Мадикен исподлобья, но жабой не обзывает.
– Здравствуй! – говорит Мадикен. – Если бы ты знала, сколько у меня вшей!
Мия в этой новости не видит ничего удивительного:
– У всех ребятишек бывают вши. Так говорит моя мама. – Мия усмехается: – Может быть, это на тебя моих граммчиков сто просыпалось. А ты на меня не сердишься?
– Не-а, – отвечает Мадикен. – Всё равно ведь, не успеет скрыться солнце, как их ждёт неминучая смерть.
– Почему? – спрашивает Мия.
Она никогда не слыхала про сабадилловый уксус и впервые слышит от Мадикен, как просто, оказывается, можно расправиться со вшами.
– Мама уже пошла в аптеку покупать сабадиллу, – говорит Мадикен.
У Мии сделалось задумчивое лицо.
– Какая же я дура, что купила шоколадных трюфелей! – говорит она. – Надо было вместо конфет купить этой самой сабадиллы. Мало радости ходить вшивой. Да ещё ребята дразнятся и обзывают меня «вшивая Мия»…
Мадикен вспомнила, что один раз и она обозвала Мию, и ей стало очень стыдно.
– Зато теперь ты можешь сколько угодно раз назвать меня «вшивая Мадикен», и это будет по справедливости.
Мия засмеялась.
