Астрид Линдгрен - Мадикен (сборник)
– Я думаю, она бы и попросила прощения, если бы осталась вдвоём с нашей учительницей, – говорит Мадикен.
– Возможно, – говорит папа. – Впрочем, не уверен.
Лисабет кончила есть и принялась вылизывать тарелку.
– Нет, Лисабет! – говорит мама. – Так нельзя. Никогда не вылизывай тарелку, пожалуйста!
Лисабет задумалась. Поразмыслив, она говорит:
– Зачем же тогда люди придумали слово «вылизывать», раз это всё равно нельзя делать?
Лисабет часто задумывается над разными словами.
Наконец-то всё немного утряслось, и жизнь, как считает Мадикен, снова вошла в свою обычную колею. Она решила забыть этот день в школе, чтобы никогда больше о нём не вспоминать, и забыть, как она путешествовала по крыше. Ей немножко стыдно, что она ничего не сказала об этом маме и папе.
«Может быть, когда-нибудь в другой раз я расскажу папе, – думает Мадикен. – Хотя и не наверняка».
Мадикен быстренько сделала уроки и отправилась играть с Лисабет в крокет. Мадикен несколько раз крокировала[19] шар сестры и выиграла, оставив её далеко позади.
Тогда Лисабет сказала:
– Знаешь, Мадикен, кто ты такая? Я не буду это говорить, но слово начинается на букву «з».
Девочки немного поиграли с Сассо, а потом пошли нюхать сирень, которая недавно распустилась. Затем они налили молока для ёжика, который наведывается за ним по ночам, а когда покончили со всеми делами, оказалось, что пора ложиться спать. Но у Лисабет нашлось ещё одно важное дело. И она рассказала об этом сестре:
– Теперь я залезу в шкаф, закроюсь изнутри и скажу «засранец». Я пять раз скажу это слово перед тем, как лягу. Смотри только не рассказывай маме!
– Ну и хороша ты, нечего сказать! – говорит Мадикен. – Только не забудь, что потом ещё надо помолиться перед сном!
– А вот и не надо! Я уже в воскресенье молилась целых семь раз! Теперь мне хватит на всю неделю.
Лисабет убежала домой и уж наверное сделала всё, как сказано. Мадикен в этом не сомневается. А Мадикен осталась немного погулять, чтобы дождаться ёжика. Ёжик пришёл. Было очень интересно смотреть, как он лакает из блюдечка.
Когда Мадикен смотрела на ёжика, кто-то вдруг свистнул. Мадикен обернулась и увидела у калитки Мию. Ну что ей там ещё надо? Неужели эта девчонка никогда не отвяжется? Мадикен неохотно подходит к калитке.
– Слушай, – говорит Мия. – У меня ещё осталось два трюфеля. Хочешь, я тебе дам?
Она протягивает руку через калитку и отдаёт удивлённой Мадикен две размякшие шоколадные конфетки. А потом она поворачивается и убегает, не дожидаясь, когда Мадикен скажет спасибо.
Летняя вошебойка
И вот настал день экзамена. Первого экзамена в жизни Мадикен. Для неё это очень торжественный день, нисколько не похожий на обычные школьные будни. Ей не верится, что она сидит в том самом классе, где недавно происходили ужасные события. Он украшен цветами и зелёными ветками, и все вокруг удивительно нарядные! Почти все девочки – в новеньких платьицах, а мальчиков просто невозможно узнать, такие они аккуратные в новеньких матросских костюмчиках, в чистых рубашках, с подстриженными волосами! Учительница пришла в голубом платье с белым воротничком, она прекрасна, как в сказке, а сама Мадикен красуется в новом гипюровом платье на розовом чехле и млеет от счастья. Шляпку, к сожалению, пришлось оставить в коридоре на вешалке, но её можно будет надеть потом, когда придёт пора отправляться в церковь. Да, в таком настроении трудно усидеть за партой. Мамы и папы, тоже нарядные, сидят сбоку у стены и слушают, как их дети читают, считают и поют, как хорошо они знают Закон Божий. Ведь в этот торжественный день все стараются отличиться. Но если вдруг запутаешься или ошибёшься, это тоже не беда и не конец света, как сказала учительница.
Мадикен достался вопрос про милосердного самаритянина[20], которого она очень любит. Она бы тоже хотела быть такой доброй и так же помогать людям. Мадикен словно сама видела, как это всё произошло на дороге между Иерусалимом и Иерихоном, как подъехал верхом на осле самаритянин, как он заметил на обочине окровавленного человека, которого чуть не убили разбойники, и как потом самаритянин смазал его раны маслом и вином, уложил беднягу на своего осла и отвёз в гостиницу и заплатил за него, чтобы он мог там остаться, пока не выздоровеет!
Мадикен так хорошо рассказывает, что мама с папой не могут на неё нарадоваться! Но самое лучшее – прекрасные слова, которые самаритянин сказал на прощание хозяину гостиницы, – ещё впереди: «Позаботься о нём, если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе».
За эти слова Мадикен обожает самаритянина и предвкушает, как она произнесёт их сейчас при маме, и папе, и всех, кто её слушает.
Но тут учительница говорит, чтобы дальше продолжал Виктор, а этот балбес конечно же всё переврал: «Позаботься о нём, и если издержишь что более, когда возвращусь, задам тебе!»
Ну и дурень Виктор! Мадикен так хорошо рассказывала, а он под конец всё испортил и только насмешил всех. Особенно смеялась Лисабет. Она тоже сидела в классе в белой кружевной шляпке с розочками и смеялась громче всех.
А вот Мия вообще не пришла на экзамен. Она не ходила в школу всю неделю. С того самого ужасного дня. Папа поговорил со старшим учителем, иначе Мию, наверное, привели бы в школу силком. Потому что все дети, хотят они или не хотят, должны ходить в школу. А Мия не хочет. И ей позволили до осени не ходить на занятия. А до осени ещё далеко. Сперва будет чудное, долгое лето.
После экзамена все пошли в церковь и спели псалом о чудном лете, а потом Мадикен с мамой и папой и с Лисабет вернулись домой, и Альва накормила их блинчиками. Лисабет, хоть и не сдавала экзамена, тоже получила блинчики. Вся семья сидит на веранде, кушает, смотрит, как ласточки залетают в свои гнёзда под крышей. Окна отворены, и в саду так хорошо пахнет сиренью, и тут Мадикен чувствует, что её куснул комар – первый комар в этом году. И только тогда Мадикен поняла: начались летние каникулы! Такое счастье! Неужели это взаправду!
Потом Мадикен бежит в Люгнет. Надо, чтобы и Аббе узнал, что она уже не первоклассница, не какая-то там малышка! Мадикен всё время ему это подчёркивала, но, как ни странно, он эту новость оставил без внимания.
– Теперь я уже перешла во второй класс. Понимаешь, насколько я стала старше? – говорит ему Мадикен.
Аббе мельком взглянул на неё:
– А как же! Я вижу, что ты совсем постарела. Хочешь, я буду называть тебя тётенькой?
Нет, этого Мадикен не хочет.
Они беседуют возле кроличьей клетки. У Папани уже родились крольчата. Они ещё совсем крошечные и невзрачные, но Аббе очень радуется, глядя, как уютно они лежат на своей подстилке. Аббе говорит, что их нельзя трогать, но охотно позволяет Мадикен смотреть на них сквозь проволочную сетку. Сетка нужна, чтобы защитить крольчат от лис и ястребов и других опасностей.
– Кто только не точит на них зубы! – говорит Аббе. – По ночам сюда повадилась лисица. Ничего, я её как-нибудь подкараулю!
Дядя Нильсон расположился на качелях и, верно, опять занимается своими непонятными спиккуляциями. Он расслышал, что говорил Аббе.
– Нет, это никуда не годится! – говорит дядя Нильсон. – Лиса может их напугать до смерти, тут никакая сетка не поможет.
– Вот и я боюсь, – говорит Аббе.
Дядя Нильсон ещё немного поразмышлял, затем он решительно поднялся с качелей:
– Сын мой, Аббе! У меня, помнится, где-то был лисий капкан. Пока у тебя есть отец, ты можешь не опасаться диких лесных зверей.
И дядя Нильсон, оживившись, с деловитым видом направился к дровяному сараю.
– Он туда, наверное, уже два года не заглядывал, – говорит Аббе.
Мадикен и сама знает, что, если бы не Аббе, никто бы не позаботился даже дров запасти.
Но кроме дров там много всякого другого добра. Аббе только посмеивается, слушая, как отец, ругаясь на чём свет стоит, с грохотом разгребает завалы. Дяде Нильсону самому ни за что не отыскать лисий капкан, и Мадикен подумала, что Аббе мог бы ему помочь.
– Нет уж! Пускай его покопается, раз ему в кои-то веки вздумалось этим заняться.
Наконец дядя Нильсон, гордый и счастливый, выходит из сарая, держа в руках лисий капкан.
– Вот так-то! Что ни говорите, но в одном мне всё-таки не откажешь – у меня всегда всё на месте!
Он показывает капкан и объясняет Мадикен, как он действует:
– Вот сюда лиса сунет лапу, и тогда всё – попалась злодейка. Ни в эту ночь и ни в какую следующую ей уже не охотиться.
Мадикен ещё не видала дядю Нильсона таким деловитым и оживлённым. Оказывается, он умеет ставить капканы.
– Поставим его возле лаза в живой изгороди, будет ей, злодейке, сюрприз!
