Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Принц-полукровка ( перевод Народный)
Гойл пронзительно завопил, подбросил весы в воздух и помчался прочь, исчезнув с глаз намного раньше, чем звук грохнувшихся весов прекратил эхом отдаваться по всему коридору… Смеясь, гриффиндорец обернулся и осмотрел пустую стену, за которой, как он был убеждён, застыв на месте, сейчас стоял Драко Малфой, уже оповещённый о незваном госте снаружи и не смевший выйти. Осознание сего факта придало Гарри весьма приятное чувство могущества, в то время как он пытался вспомнить, какие формулировки ещё не испытывал.
Эйфория продлилась недолго. Полчаса спустя, перебрав множество всевозможных вариантов приказа «Покажи, что там делает Малфой», он по-прежнему не видел в стене никакой двери. Юноша был невероятно расстроен: слитеринец мог находиться всего в футе от него, но это ни на йоту не проясняло, чем он там занимался. Полностью потеряв терпение, Гарри подбежал к стене и пнул её.
— Ой!
Ему показалось, что он сломал палец. Да ещё, пока, сжимая руками пострадавшую ногу, незадачливый открыватель Пожелай-комнаты прыгал на другой, плащ-невидимка соскользнул на пол.
— Гарри?
Разворачиваясь на одной ноге, он упал. И, к своему крайнему изумлению, увидел Тонкс, приближавшуюся к нему с таким видом, будто она частенько прогуливается по этому коридору.
— Что ты тут делаешь? — спросил юноша, снова схватившись за ступню. И почему Нимфадора всегда находит его лежащим на полу?
— Я пришла к Дамблдору, — объяснила она. А Гарри подумал, что молодая женщина выглядит просто ужасно: ещё более худая, чем обычно, мышиного цвета волосы прилизаны…
— Его кабинет не здесь, — возразил гриффиндорец, — он с другой стороны замка, за горгульей.
— Я знаю, — вздохнула она. — Директора там нет. Очевидно, он снова куда-то отправился.
— Да? — юноша поудобнее пристроил свою ушибленную ногу. — Э… полагаю, ты не знаешь, куда он ушёл?
— Нет.
— А зачем ты его хотела видеть?
— Ничего особенного, — Тонкс машинально теребила рукав своей мантии. — Я только подумала — может, он знает, что происходит. До меня дошли слухи… пострадали люди…
— Да, я знаю, в газете писали, — кивнул Гарри. — Маленький ребёнок, пытавшийся убить ба…
— «Пророк» отстаёт от жизни, — перебила Нимфадора, хотя, казалось, думает она о другом. — Ты давно не получал писем от кого-нибудь из Ордена?
— Никто из Ордена мне больше не пишет с тех пор, как Сириус… — начал юноша и тут заметил её наполняющиеся слезами глаза. — Прости, — неловко пробормотал он. — Я хотел сказать… Я тоже скучаю по нему…
— Что? — безучастно переспросила Тонкс, как будто и не слышала. — Ладно, ещё увидимся, Гарри.
Она внезапно развернулась и пошла обратно по коридору. Юноша проводил её долгим взглядом.
Чуть погодя Гарри накинул плащ-невидимку и возобновил свои попытки попасть в Пожелай-комнату, хотя уже потерял к этому занятию всякий интерес. В конце концов он ощутил пустоту в желудке и, зная, что Рон и Эрмиона скоро вернутся на обед, прекратил бесплодные старания. Покинутый коридор оставался на откуп Малфою, который, как надеялся Гарри, побоится выйти ещё несколько часов.
В Большом зале он нашёл уже приступивших к обеду друзей.
— Я сделал это… ну, в некоторой степени, — с энтузиазмом поведал Рон, поймав взгляд друга. — Я должен был рематериализоваться перед чайной госпожи Лапулис, но немного промахнулся и оказался около магазинчика перьев Скриптенштука. Но, по крайней мере, я переместился!
— Молодец, — похвалил его Гарри. — А как твои успехи, Эрмиона?
— О, у неё, естественно, блестяще, — влез Рон, прежде чем девушка успела раскрыть рот. — Безукоризненные Сопротивление, Соглашение, Самомнение или как оно там… А потом мы заглянули пропустить по стаканчику в «Три метлы», и ты бы слышал, как о ней говорит Тамитут! Я сильно удивлюсь, если он вскорости не сделает ей предложение…
— А ты, Гарри? — Эрмиона будто и не слышала поддёвки Рона. — Всё это время провёл у Пожелай-комнаты?
— Ага, — откликнулся Гарри. — И угадай, кого я там встретил?.. Тонкс!
— Тонкс? — хором удивились его друзья.
— Да. Она сказала, что приходила к Дамблдору.
— Если хочешь знать, я думаю, что она немного двинулась в последнее время, — заявил Рон, когда Гарри закончил пересказывать свой разговор с Нимфадорой. — Потеряла уверенность в себе после событий в Министерстве.
— Непонятно, — нахмурилась Эрмиона. — Обязанность Тонкс — охранять школу. Почему же она вдруг оставила свой пост и пошла к директору, когда его здесь даже нет?
— Мне тут пришло в голову… — проговорил Гарри нерешительно. Ему было непривычно произносить такие вещи вслух, поскольку обычно этим занималась Эрмиона, а отнюдь не он. — Ты не думаешь, что она может быть… ну, знаешь… влюблена в Сириуса?
Девушка уставилась на него.
— Почему ты так думаешь?
— Не знаю, — Гарри пожал плечами, — она едва не заплакала, когда я упомянул его имя, и её Покровитель теперь большой и четырёхлапый. Я подумал, не это ли стало… ну, ты понимаешь…
— Это мысль, — признала Эрмиона задумчиво. — Но я всё ещё не могу взять в толк, почему она внезапно прибежала в замок, чтобы увидеть Дамблдора. Если, конечно, она действительно приходила сюда ради этого.
— Я же говорю, слетела с катушек, — опять встрял Рон, загребая в рот картофельное пюре. — Потеряла уверенность в себе. Женщины, — с умудрённым видом обратился он к приятелю, — легко расстраиваются.
— А я, например, сильно сомневаюсь, — едко произнесла Эрмиона, встряхнув головой и отогнав задумчивость, — в существовании на свете женщины, которая целых полчаса будет злиться на весь мир только из-за того, что мадам Розмерта не посмеялась над её шуткой о чародейке[8], целителе и Бормотухе обормотчатой.
Рон надул губы.
Глава двадцать вторая. После похорон
Над башнями замка, в просветах между облаками, начали появляться кусочки голубого неба. Однако эти признаки приближения лета не радовали Гарри. Ему до сих пор не удалось узнать, чем занимается Малфой. Попытки поговорить с Хорохорном, убедить его поделиться воспоминанием, которое тот скрывал, кажется, уже не один десяток лет, тоже ни к чему не привели.
— Забудь ты наконец про Малфоя! — твёрдо сказала Эрмиона.
После обеда троица расположилась в солнечном уголке внутреннего дворика. Рон и Эрмиона вцепились в министерские листовки «Типичные ошибки при телепортации и их предупреждение» — через пару часов им предстоял экзамен. Пока что листочки успокоиться не помогали: когда из-за угла показалась девушка, Рон вздрогнул и попытался спрятаться за Эрмионой.
— Это не Лаванда, — устало произнесла она.
— Вот и здорово, — с облегчением отозвался Рон.
— Гарри Поттер? — спросила девушка. — Меня попросили передать…
— Спасибо…
Сердце Гарри ухнуло вниз, когда он взял у неё маленький свиток пергамента. Не успела девушка отойти, как он выпалил:
— Дамблдор ведь сказал, что занятий не будет, пока я не получу воспоминание!
— Может, он хочет узнать, чего ты добился? — предположила Эрмиона, пока Гарри разворачивал записку. Но вместо узкого, наклонного почерка Дамблдора он обнаружил неопрятные каракули, которые едва можно было разобрать из-за множества клякс.
Дорогие Гарри, Рон и Эрмиона!
Прошлой ночью Арагог умер. Гарри, Рон, вы его видали и знаете, каким он был необыкновенным. Эрмиона, он бы тебе наверняка понравился. Я был бы вам очень обязан, если бы вы смогли вечерком отлучиться из школы на похороны. Собираюсь их устроить, когда начнёт темнеть… он так любил это время. Знаю, вам нельзя выходить так поздно, но вы можете накинуть плащ. Не стал бы просить, но один я боюсь не выдержать.
Хагрид.— Ну и как тебе это? — спросил Гарри, протянув записку Эрмионе.
Быстро проглядев её, она не смогла удержаться:
— Боже ты мой!
Эрмиона передала записку Рону. Тот читал, не веря своим глазам.
— Нет, Хагрид просто ненормальный, — возмутился он. — Эта тварь разрешила своему выводку сожрать меня и Гарри! Угощайтесь, типа! А теперь он хочет, чтобы мы пришли порыдать над его жутким волосатым трупом!
— Мало того, — добавила Эрмиона, — Хагрид просит нас выйти из замка ночью, хотя знает, что охрану усилили в миллион раз, и у нас будет куча неприятностей, если нас поймают…
— Но мы ведь уже ходили к нему по вечерам, — возразил Гарри.
— Да, но тогда всё было по-другому! — не унималась Эрмиона. — Мы здорово рисковали ради Хагрида, но тут-то… Арагога ведь уже не вернуть. Вот если б нужно было его спасти…
— …тогда бы я тем более не пошёл, — решительно заявил Рон. — Эрмиона, ты его не видела. Поверь, смерть ему только на пользу.
Гарри забрал записку у Рона и уставился на чернильные кляксы, покрывавшие её. Похоже, пергамент заливали ручьи слёз.
