Проклятие Энтаны - Брюс Алина
Наверняка Тени добрались и до этого острова.
Окованная медью дверь, ведущая прямо из домика на маяк, открылась туго, с протяжным скрипом. Из темноты на нас пахнуло прохладой и затхлостью. Справа вверх вилась каменная лестница, а слева довольно крутые ступени уходили вниз, к еще одной двери. Тишина внутри маяка была плотной, застоявшейся – даже грохот грома и шум ливня, доносящиеся сзади через разбитое окно, не могли ее поколебать. Переглянувшись, мы начали спускаться, Ферн с фонарем шел впереди.
Дверь в усыпальницу первых смотрителей тоже была окована медью, и, чтобы ее открыть, Нейту с Ферном опять пришлось объединить усилия. Внутри нас встретила еще более глубокая тишина. Сводчатый потолок нависал, образуя несколько ниш. Прямо, в северной части, располагался небольшой алтарь, посвященный Прародителям. Свет люминария выхватил их фигуры, высеченные в барельефе за алтарем, по обе стороны от которого стояли пустые подсвечники. В трех остальных нишах, идущих кругом, находились простые каменные саркофаги – от более позднего к самому раннему, где был, очевидно, захоронен самый первый смотритель маяка, хотя по какой-то причине табличка с его именем и датами рождения и смерти отсутствовала.
Казалось, что теневое сердце здесь стучало отчетливее, поэтому, осматривая усыпальницу, мы старались быть особенно внимательными. Однако, завершая поиски у самой старой гробницы, я уже чувствовала, что камень, скорее всего, не здесь.
– Посветите-ка, – вдруг попросила Кьяра, стоя у саркофага на коленях и ощупывая нижнюю часть чуть выступающей крышки. – Похоже, тут что-то вырезано.
Нейт с готовностью поднес фонарь ближе, и сестра наклонилась, изучая насечки.
– Это… слова, – озадаченно сказала она. – Древнесеррийский. Первое не разберу, второе – сердце, а дальше…
Я опустилась рядом с ней и, присмотревшись, изумленно вдохнула.
– «Каково сердце, таков и камень», – медленно произнесла я.
– Ты уверена? – спросил Нейт.
Кьяра, нахмурившись, перечитала надпись и кивнула, подтверждая мою догадку. Нейт с Ферном переглянулись, а я еще раз коснулась поверхности, которая показалась мне на удивление теплой.
– Ты же говорила, что это было зашифровано в карте, которую оставил Ронс Террен? – задумчиво произнес Нейт, посмотрев на меня. – Как думаете, а он не мог оставить здесь эту надпись? Он же был путешественником, объездил всю Серру…
Сестра уверенно покачала головой.
– Нет, видно, что слова вырезаны давно, в какие-то незапамятные времена. Скорее уж, Ронс Террен обнаружил их, а потом зашифровал в карте.
– Но если так, то откуда здесь эта надпись? – спросил Нейт. – Она ведь о камне-сердце, верно? Кто мог ее вырезать? И зачем?
– Понятия не имею, – ответила Кьяра. – Даже Тевея о ней не…
– Слушайте, – прервал ее Ферн, – всё это дико интересно, но мы пришли сюда за камнем, а не за историей. Либо мы вскрываем гробницы, либо ищем его наверху.
Кьяра тут же вскочила на ноги.
– Давайте сначала наверх.
Каменная винтовая лестница, упорно идущая ввысь, напомнила мне неожиданно о Башне Изгнания. Пытаясь отогнать это воспоминание, я выглянула в узкое окно, попавшееся на пути, но снаружи было черным-черно – буря продолжала бушевать.
С каждой новой ступенькой теневое сердце билось всё быстрее.
Наконец мы очутились в небольшой комнатке, обшитой деревом, где не было ничего, кроме круглого окошка, еще одной двери – к открытой галерее башни – и железного трапа, ведущего на самый верх. Ферн, не оглядываясь, полез первым, за ним Нейт с фонарем, потом Кьяра и я.
Едва я поднялась, как теневое сердце застучало сильнее. Нейт медленно осветил круглое помещение. Со всех сторон оно было застеклено – лишь сверху нависал металлический купол, а в середине на постаменте, выточенном из белого камня, стояла такая же чаша. В ней поблескивала хитроумно сделанная лампа, похоже, из пластин люмисса.
Сгрудившись у чаши, мы осторожно открыли лампу, однако специальное гнездо в центре, предназначенное для люминария, пустовало.
Молния, расчертившая небо, высветила озадаченные лица друзей. Не сговариваясь, мы начали осматривать чашу и постамент – кроме них, искать было негде. И вскоре мои пальцы наткнулись на небольшую горизонтальную выемку. Подцепив ее, я потянула планку на себя и выдвинула узкий ящичек с несколькими отсеками. Возможно, раньше там хранились разной силы люминарии, теперь же во всех отсеках, кроме самого дальнего, было пусто. В нем поблескивала металлическая шкатулочка, очень похожая на ту, с помощью которой мы хотели заманить Тайли в ловушку.
Переглянувшись с остальными, я достала шкатулочку и с предельной осторожностью поставила ее на широкий край чаши. Потом сняла с шеи веревочку с амарантиевым ключом и, глубоко вздохнув, вставила его в замок и повернула. Он мягко щелкнул, и дрожащей рукой я открыла крышку.
Теневое сердце застучало так, будто хотело пробить грудную клетку. В шкатулке на серебристом бархате лежал камень-сердце – и в нем черным туманом клубились Тени.
Маяк сотряс свирепый рокот грома, но даже он не мог заставить нас оторваться от почерневшего камня. Мы всё-таки его нашли, но… Тевея говорила правду.
– И что будем делать? – спросила наконец Кьяра.
– Что делать? Отдать этой Немее, и всё, – решительно заявил Ферн. – Они просили достать камень – вот камень. Остальное не наша забота.
– Имрока Дейна это не устроит, – тихо возразила я. – Он сказал, что ему нужен неразбуженный камень-сердце, а этим он воспользоваться не сможет.
Ферн пожал плечами.
– Ну так а мы при чем? Мы не камневидцы. Пусть разбирается с ним сам.
Часть меня хотела согласиться с Ферном. В конце концов, мы нашли камень-сердце, именно это от нас и требовалось, а о том, в каком он состоянии, мы предупреждали. Не наша вина, что нам не поверили. Миссия выполнена. Теперь Имрок Дейн должен будет нас отпустить – всех, включая Кинна.
Но… получалось, что Тевея говорила правду. И до тех пор, пока камень-сердце осквернен, Тени будут властвовать над Серрой. Будут властвовать над нами.
Я подняла взгляд на Нейта и Кьяру и в их глазах увидела свое сомнение.
– Мы не можем отдать ему камень, – произнесла я и услышала в своем голосе мольбу.
– Так что, просто оставим его здесь? – не понял Ферн.
– Нет, – прошептала я, всматриваясь в черную переменчивую глубину и чувствуя, как растет внутри решимость. – Нужно сделать то, что хотела Тевея.
– Что, прости? – спросил он.
– Камень-сердце – нужно попытаться его очистить, – сказала я, встречаясь с Ферном взглядом.
– Ты ведь сейчас не серьезно? Очистить? Это как? Тряпочкой протереть? – ядовито поинтересовался он.
Проигнорировав его выпад, я повернулась к Нейту и Кьяре.
– Тевея сама не знала, как это сделать, но поняла после того, как я рассказала ей нашу историю…
Молния вновь осветила помещение, и я вспомнила тот момент. Тевея пораженно охнула со словами: «Так вот как!..», когда я описывала, как мне удалось пробудить осколок.
– «Каково сердце, таков и камень», – медленно проговорила я, и внезапно из переплетения нитей наконец-то вырисовался цельный узор, отчего мое дыхание перехватило.
Всё это время ответ был у меня!..
Прикрыв глаза, я дала себе время немного прийти в чувство, а потом тихо сказала:
– Я должна была умереть тогда, у Черного леса. – Взглянув на растерянные лица друзей, я окрепшим голосом произнесла: – Если бы я была обычным человеком, я бы умерла, коснувшись Тени, однако я дремера, и мне удалось ее развеять. Но я была готова на самом деле отдать свою жизнь за Кинна, и камень-сердце… принял мою жертву. Так я его пробудила.
Ошеломленные, друзья молчали. Я же вновь заговорила:
– Помните, Серра пробудила камень-сердце, а потом скоропостижно, в тот же день, скончалась?
– Ты… думаешь… – с запинкой начала Кьяра.
– Она отдала свою жизнь ради процветания потомков, – чувствуя нарастающую уверенность, сказала я.
