Майте Карранса - Избранница
— Я знаю, ты больше так делать не будешь. Теперь ты знаешь, как я страдаю, и будешь держаться от Цицерона подальше. Я это знаю, потому что ты хорошая подруга, которая держит слово. Правда?
Растроганная Марина согласно кивнула и была готова расплакаться. Луси, точно солнце, озарила ее подлинную сущность, заглянула в ее душу.
— И чем он тебе нравится? — спросила заинтригованная Марина, не осмелившись сказать, что видит в Цицероне лишь сдвинутого на компах и играх чудака.
Луси вытаращила глаза:
— Он загадочный.
С этим Марина была согласна. Она ничего не знала о Цицероне.
— У него очень богатый внутренний мир, — добавила Луси.
Марина смутно почувствовала это, когда они целовались. Она почувствовала его богатый внутренний мир, но воздержалась от комментариев, которые могли бы обидеть Луси или снова заставить ее страдать.
— А под его внешними выдающимися чертами скрыты многие другие достоинства, — вздохнула та.
Марина удивилась. Вдруг окажется, что она не одна скрывается под чужим именем!
— Прежде всего, Цицерон мне нравится, потому что он очень красивый.
Луси была взволнована, у нее горели глаза, дрожал голос, пока она мысленно воссоздавала свой образ Цицерона.
— Он такой смуглый, такой худощавый, у него едва заметная кривая усмешка, такие густые и интригующие брови, что его взгляд кажется печальным. И эти глаза медового цвета, которые жгут, точно раскаленные уголья…
Портрет, нарисованный Луси, был столь впечатляющим, что Марине пришлось унять холодную дрожь.
— Продолжай, продолжай, пожалуйста…
Луси незаметно понизила голос:
— А эти длинные и крепкие ноги?
— Откуда тебе известно, что у него крепкие ноги?
— Я представила их в своем воображении.
Марина глазами Луси увидела нового Цицерона.
Цицерона, ставшего предметом мечтаний и желаний другой девушки. Запретного Цицерона, на котором красуется табличка со словом «занят». Знойного, загадочного и мускулистого Цицерона.
Марина не решилась сказать Луси, что спала в обнимку с этим столь бесподобным представителем противоположного пола.
Луси взяла ее за руки:
— Спасибо, что помогла мне. Я буду благодарить тебя всю жизнь. Знаешь, рассказывай ему обо мне только хорошее. Намекни, что сегодня вечером в интернет-кафе его ждет большой сюрприз. Затем подтверди, что встречаешься с Патриком. Это ведь правда, разве не так? Больше ничего не говори. Обещаешь?
Марина сглотнула, взглянула во влажные глаза Луси и не смогла отказать ей.
— Обещаю, — отчетливо произнесла она.
Марина подскочила, услышав неожиданный крик.
Дверь туалета распахнулась и в него влетела испуганная Антавиана, размахивая бесплатной ежедневной газетой. Она швырнула газету в лицо Марине, взяла Луси под руку и потащила прочь, крича от страха:
— Бежим, скорей же!
Оставшись одна, растерянная Марина заметила на странице газеты фотографию Патрика и текст, набранный крупными буквами.
Исчезновение Патрика О’Коннора. Молодого человека 21 года последний раз видели вместе с неизвестной девушкой, с которой его застали целующимся в Башне Замка. Затем он вместе с ней уехал на автобусе. Просим всех, кому что-либо известно о его местонахождении, сообщить в полицию.
Марина второй раз за день оказалась на грани обморока.
Цицерон
«Женские туалеты — одна из самых загадочных тайн цивилизации», — думал Цицерон, оказавшись вынужденным стоять возле одного из них.
Написаны тысячи книг о пирамидах, об острове Пасхи и других таинственных местах, но еще никто не предложил серьезно исследовать странные паранормальные явления, которые происходят внутри женских туалетов. Туда входят девочки двенадцати лет, а выходят девицы двадцати четырех лет, входят бледные — выходят смуглые, входят подругами — выходят врагами. Именно так оно происходило, причем всегда. И эта тайна еще не нашла своей разгадки ни в одной книге, ни на одном из сайтов Интернета.
В какой же именно момент Цицерон пришел к твердому убеждению, что это место столь опасно и девушка, которую он ждет у туалета, исчезнет с лица Земли?
Однажды вечером, примерно год назад, Мими оставила его у двери туалета дискотеки, сказав: «Подожди меня чуть-чуть и присмотри за моим рюкзаком». И больше не появилась.
Спустя час Цицерон пришел в отчаяние. Открыть дверь женского туалета означало пойти на верную смерть под градом ударов, наносимых сумками, и оглохнуть от криков. Что же делать? Ему пришло в голову, что раз на автобусных остановках и в аэропортах имеются информационные щиты, то близ женских туалетов надо бы разместить цифровые табло, на которых объявлялось бы, сколько еще придется ждать, когда каждая из девиц выйдет, и отменялся бы выход тех, кто исчезли.
«Мими: выход отменяется» — такое объявление должно было бы непрерывно мелькать крупными светящимися буквами в тот вечер, когда он тщетно ждал ее. Однако тогда Цицерон не располагал столь ценной информацией и караулил Мими не один час, сторожа ее забитый книгами рюкзак перед дверью туалета и чувствуя себя полным дураком, но потом ему явилось озарение, и он решил унести ноги.
На следующий день исчезнувшая Мими явилась в колледж, потребовала от него рюкзак и даже имела наглость спросить, почему он бросил ее одну и не исправил ли он случайно ее задачи по математике, пока ее дожидался?
И теперь Цицерон совершал ту же ошибку. До того как исчезнуть за таинственной дверью туалета, Анхела сказала: «Подожди меня, я ненадолго», и он ей поверил.
Что же творится в женском туалете дублинской школы, где преподают английский язык? И почему он, как идиот, ждет, когда Анхела оттуда выйдет? Видно, его опыта оказалось недостаточно, чтобы сообразить, что он снова делает что-то не то.
Прошло уже двадцать минут, как туда зашли улыбающиеся Антавиана и Луси по обе стороны Анхелы, став таким образом ее личными телохранительницами, прогнав таких назойливых мух, как он.
Затем оттуда донеслись крики.
Затем послышался плач.
Затем торопливо вышла Антавиана с непроницаемым лицом человека, хранившего чрезвычайно важный секрет.
Сколько бы он ни просил ее сказать ему, что происходит там, внутри, та не уступила. Антавиана следовала второму золотому правилу девушек — никогда не говорить о том, что происходит в туалетах. Это была тайна, скрепленная обетом молчания.
Эта ситуация Цицерону совсем не нравилась. Анхела оказалась в руках Луси, причем он знал, что Луси — это Мириор. Уф!
Ему надо было бы махнуть на все рукой и воспользоваться перерывом, чтобы перекусить в кафетерии, потратив часть своего нового богатства, или размять ноги под непрекращавшимся дождем, гуляя по зеленым паркам, или отправиться в интернет-кафе, подключиться к Сети и пропустить уроки.
Однако Цицерон не смог так поступить: он ждал Анхелу, ему хотелось снова увидеть Анхелу, ему надо было поговорить с Анхелой.
Нет. Нет, нет. Не-е-е-е-т!
Он полностью зависел от Анхелы…
Цицерон это знал, он знал, что эта девица потихоньку прибирает к рукам его волю и занимает место в его жизни — толкая его локтями и не соблюдая приличий, — и она уж точно нашла место в его груди!
Она топтала ногами или расталкивала локтями кого надо, чтобы приблизиться к нему, стучалась в его дверь, влезала в окно его комнаты, забиралась в его постель, надевала его одежду и теряла сознание в его объятиях. Она встречалась ему повсюду и, точно вампир, впитывала его мысли, его мечты и желания. Будто в мире больше никого не было, будто все начиналось и кончалось кончиком ее носа, ее ресницами, ее двухцветными глазами и губами.
Черт подери!
Хотя Цицерон не хотел в этом признаться, ему было плевать. Он снова проявил слабость и сдался перед прелестями крашеной блондинки, хотя от рождения испытывал отвращение к особам противоположного пола.
С того момента, как она ограбила его, когда в самолете он стоял в очереди в туалет, до сего мгновения, когда он ждал ее перед закрытой дверью туалета, невидимая паутина туалетов и тайна истинной природы Анхелы захватила его в плен и держала в подвешенном состоянии. Он уже не думал о том, чтобы вернуть себе роль Раэйна или разоблачить его двойника.
Цицерона уже не тревожили ни судьба Мириора, ни исчезновение Херхеса. Он уже не вздыхал по Тане и не разрабатывал стратегию поведения Нур, своего нового женского персонажа. Все отошло на второй план, стало незначительным и бессмысленным, особенно с момента, как Цицерон решил, что никогда больше не сможет войти в игру, опороченную его родителями.
Однако псевдоблондинка его не обманула. Она не поддавалась чужому воздействию, была дикой, неукротимой и непредсказуемой. Она завладела им без остатка. Какой еще сюрприз она ему преподнесет?
