К. Сэнсом - Камни вместо сердец
На лице Хью появилось пренебрежение:
– Когда, наконец, сэр, вы поймете, что мне это безразлично? A теперь, мастер Шардлейк, прошу вас оставить меня в покое!
На дороге мы видели все новые и новые направляющиеся на юг повозки, груженные всем, чем угодно, – от плотницкого инструмента до пик и шлемов. Один раз нам пришлось выехать на обочину, чтобы пропустить очередную роту стрелков. «Как-то там идут дела у людей Ликона, – подумалось мне, – погрузили их уже на корабли или нет?»
Около полудня мы свернули на ведущую в Сассекс дорогу. Когда мы остановились, чтобы перекусить в гостинице, которую я посещал в своей прошлой поездке, Барак за кружкой пива проговорил:
– Что-то ты слишком притих… У тебя на лице такое выражение, какое бывает, когда тебе докучает какая-то мысль.
– Я подумал о том, что после своего прибытия в Хойленд занимался только тем, что обзаводился врагами, – вздохнул я и рассказал ему о своем разговоре с Хью, а также о словах Николаса, увидевшего во мне свою Немезиду. – Хоббей навел меня на мысль о том, что если бы я не приехал сюда, то Абигайль, вполне возможно, была бы еще жива.
– Нечто подобное должно было случиться в семье рано или поздно, – возразил мой клерк. – Все они здесь безумны… просто банка с пауками.
– А кто убил Абигайль, Джек? Хоббей был прав – ее никто не любил – но вот убил-то ее кто?
– Они повесят это убийство на Эттиса, если сумеют это сделать.
– На мой взгляд, Дирик рассматривает только такую возможность. Однако доказательств виновности Леонарда нет.
– В таких местах суд часто вершится по чьему-либо произволению. Если хочешь сделать что-либо полезное, постарайся приглядеть за тем, чтобы расследование провели по закону.
– Да. И ты прав относительно самой семейки. Их взаимоотношения настолько извращены, что я не могу избавиться от мысли о том, что убил ее кто-то из домашних.
– Но кто?
– Фальстоу пользуется здесь не положенной управителю властью. Слуга получает власть над господином обычно в том случае, когда знает какой-нибудь его важный секрет. Настолько важный, что нельзя допустить того, чтобы его могла выболтать неуравновешенная женщина.
– Но какой именно?
– Не знаю. – Я посмотрел на собеседника. – Спасибо за то, что поехал со мной.
– Сказать по правде, оставаясь там, я только расхаживал бы по приорству, дожидаясь очередного гонца. Жить не могу без вестей от Тамасин!
– Быть может, даже королевским гонцам ныне трудно проехать по дорогам.
– Если бы я только мог вернуться домой! – воскликнул Джек с внезапным пылом.
Я скорбно улыбнулся:
– А не кажется ли тебе странным, что даже после собственной смерти бедная Абигайль остается докукой в столь многих глазах? Ее убил умелый лучник. Но это оставляет открытыми столько возможностей: оба юноши, Фальстоу, Эттис… Даже Дирик говорил, что некогда он был искусным стрелком и собирается учить стрелять своих детей.
– Но только не старший Хоббей?
Я покачал головой.
– Он не обладает нужным для этого мастерством или… или страстью. Убийство было произведено со страстью, с гневом. Кем-то, кто знал, что за такое дело его повесят, если поймают, однако в тот момент, когда он увидел ее в одиночестве, такая перспектива его не смущала.
– Значит, это и не старуха Урсула. Она действительно ненавидела Абигайль, однако не могу представить себе, чтобы эта женщина сумела натянуть лук.
– Не говори глупости. – Я осушил свою кружку пива. – Пойдем, нам пора вернуться на дорогу.
– Я просто пытаюсь привести тебя в хорошее расположение духа. Ведает Бог, что оно необходимо нам обоим!
Глава 33
До Рольфсвуда мы добрались уже основательно за полдень. Небо потемнело, и казалось, что собирается очередная летняя гроза. Крохотный городок пребывал все в том же сонном настроении, что и прежде. Я указал на дом Батресса:
– Прежде он принадлежал Эллен. И нынешний хозяин купил его задешево. Он – друг Приддиса или, по крайней мере, был им прежде.
– Не могло ли случиться, что оплата пребывания Эллен в Бедламе составляет часть сделки? – предположил Джек.
Я покачал головой:
– Дом столько не стоит.
Затем я указал за поля на церковь:
– А там в церковном домике живет Секфорд.
Барак, прищурившись, посмотрел на дом священника:
– Жилище, довольно запущенное с виду.
– Так и есть. Каков дом, таков и хозяин, увы.
– Смотри-ка, а из дверей той гостиницы на нас смотрит какая-то женщина, – негромко произнес мой помощник.
Я посмотрел в ту сторону. Немолодая женщина, познакомившая меня с Уилфом, стояла в дверях, скрестив руки на груди и холодно глядя на нас.
– Это мамаша Белл, она познакомила меня с Уилфом Харридансом, – рассказал я. – Едва ли мне симпатизируют в этом заведении, так что сомневаюсь в том, что нам удастся здесь заночевать.
– Тогда где мы будем спать сегодня? Дорога была долгой…
– Быть может, Секфорд сумеет помочь нам. Поехали к церкви, нам по той тропе.
Подъехав к церковному дому, мы привязали коней. Усталых животных, как и нас самих, покрывала пыль. Проходя по тропе, я посмотрел на вишневое дерево и подумал, следует ли Джон Секфорд по-прежнему своему обету не пить, пока тени не достигнут определенной длины. Я постучал в дверь и услышал шаркающую походку старика. Наконец в открывшейся двери появилась его круглая физиономия, выражавшая явное облегчение.
– Так вы приехали, сэр… – проговорил он. – Слава богу! – Потом, заметив Барака, он спросил резким тоном: – А это кто?
– Мой помощник, – объяснил я.
Священник кивнул:
– Простите, но мы так встревожились… Входите. Уилф сидит здесь почти с самого утра, надеясь на ваш приезд.
Уловив идущий от отца Джона запашок, я понял, что оба старика успели с утра как следует угоститься. Хозяин дома провел нас в свою неопрятную гостиную. Уилф Харриданс поднялся с табурета, и лежавший рядом с ним большой пес тоже вскочил и завилял хвостом. Светлые глаза Уилфа с тревогой смотрели на нас с морщинистого худого лица.
– Не думал, что вы приедете, сэр, – проговорил он, – после того, как мои сыновья… Простите их, они всего лишь хотели защитить меня.
– Я понимаю это, Уилф, – заверил я старика.
– А что слышно о французах? – спросил Секфорд.
– Говорят, что корабли их уже плывут по Каналу к Портсмуту.
– Да поможет всем нам Господь! Пожалуйста, садитесь, – предложил священник.
Мы с благодарностью опустились на скамью, поднимая облачка пыли.
– Выпьете, сэры? – спросил Джон, протягивая руку к стоявшему на буфете кувшину.
– Да, пожалуйста, – ответил Барак. – Мы умираем от жажды.
Секфорд налил две кружки. Руки у него тряслись куда больше, чем помнилось мне по прошлому визиту. Подав нам пиво, он опустился в кресло. Уилф настороженно посмотрел на чуть наклонившегося вперед священника. При том, что Секфорд был уже слегка пьян, в голосе его чувствовались новая острота и властность.
– После вашего визита, мастер Шардлейк, мастер Батресс обошел весь город, пытаясь выяснить, кто именно рассказал вам о пожаре. Зная, что вы разговаривали со мной, он явился сюда в великой ярости, утверждая, что вы якобы оспаривали его право на владение этим домом, – рассказал отец Джон.
– Ничего подобного я не делал. Я просто сказал ему, что вы рассказали мне эту старую повесть. Простите, мне следовало сказать вам об этом перед отъездом. – Я повернулся к Уилфу: – Но о том, что я еще разговаривал с вами, я не говорил.
– Тем не менее он пришел в гостиницу и принялся расспрашивать меня. Ему известно, что я всегда говорил, что Приддис что-то скрыл в своем расследовании. Я сказал, что не разговаривал с вами. Теперь мне неловко, сэр.
– Мастер Хэмфри Батресс – человек жесткий, он обладает в нашем городе большой властью, – добавил Секфорд. – Простите меня, сэр, но я должен спросить. Вы и в самом деле расспрашивали о семье Феттиплейсов ради ищущего родственников клиента?
Я глубоко вздохнул:
– Нет. Простите меня за то, что ввел вас в заблуждение, но я пытаюсь выяснить судьбу Эллен Феттиплейс, по… личным причинам.
– То есть вы сказали неправду, сэр.
– Сказал. Простите меня за это.
– И вы не действуете по чьему-либо поручению? По указанию Приддиса, например?
– Нет, уверяю вас! Никто другой в этом деле не замешан. Большего я сказать не могу, однако с готовностью поклянусь на Библии в том, что действую только исходя из собственных интересов и дел, благодаря поступившим ко мне в Лондоне сведениям о том, что при расследовании этого случая действительно было скрыто нечто важное. Однако что именно, я не знаю, и говорить больше небезопасно. Будьте добры, сэр, дайте мне свою Библию, и я принесу клятву.
