К. Сэнсом - Камни вместо сердец
– И вам случается бывать там?
– Нет. После смерти матери десять лет назад, упокой Господь ее душу, я там не бывал. В тех краях жило ее семейство. А разве у вас есть там родственники, сержант Шардлейк? Не припомню, чтобы прежде слышал вашу фамилию.
– У меня есть клиент, предполагавший, что у него может быть родня в Рольфсвуде. Он просил меня съездить туда и посмотреть, не удастся ли кого найти. Я и съездил туда несколько дней назад.
– И нашли их? – поинтересовался Эдвард с приятной улыбкой, по-прежнему глядя на меня проницательным взглядом.
– Нет, но я заночевал там и узнал о трагедии, происшедшей в этом городке девятнадцать лет назад. Тогда начисто сгорела плавильня, а ее хозяин погиб вместе с одним из своих помощников. Дочь его в результате всего этого сошла с ума. Фамилия их была Феттиплейс – именно этих людей и разыскивал мой клиент. Насколько мне известно, ваш отец был тогда здесь коронером.
Эдвард задумался:
– Было что-то такое. Но тогда меня не было здесь, я начинал учиться в Кембридже. Прежде чем поступить в Грейс-инн, я получил там степень, – с гордостью добавил он. – Но помню, что мой отец каким-то образом помогал сошедшей с ума девушке.
– Достойный поступок, – нейтральным тоном прокомментировал я. Ну да, промелькнуло в моей голове, я успел достаточно познакомиться с твоим отцом, чтобы понять, что в душе его не найдется ни капли милости к ближним. Я вспомнил рассказ преподобного Секфорда о том, как Приддис распоряжался насильственным извлечением Эллен из казавшегося ей безопасным уголка.
– Он не такой жесткий человек, как о нем думают люди, – сухо промолвил Приддис-младший. – Просто ему приходится исполнять трудные дела.
– Там мне рассказывали еще об одном семействе, которое вы должны знать. Об Уэстах.
– O, да, они там – важные землевладельцы! Мистрис Уэст всегда правила всем курятником вокруг Рольфсвуда. Так вы встречались и с ней?
– Я только слышал о ней и о ее сыне. Теперь он – офицер королевского флота. Филип Уэст. Примерно ваш ровесник, кстати.
– В детстве я раз или два встречался с ним. Однако я редко бывал в этом городке после того, как поступил в Кембридж. А вы, брат Шардлейк, подробно ознакомились с теми краями!
– Мне было интересно.
Эдвард остановил своего коня и обвел взглядом ландшафт:
– По правде сказать, сэр, на мой взгляд, невозможно установить, какие деревья росли здесь прежде. Старые пни утонули в подлеске. И мы приближаемся к краю леса сильнее, чем это устраивает меня.
– А вы посмотрите на поднимающиеся молодые деревца, – ответил я. – Добрая половина из них – дубки. A какие высокие старые дубы стоят перед нами в лесу!
Мой спутник с полным правдоподобием изобразил, что внимательно оглядывается по сторонам, хотя я не сомневался в том, что он заметил все то же, что и я. После чего, повернувшись ко мне, он негромко спросил:
– Чего вы вообще хотите добиться в этом деле, мастер Шардлейк?
– Справедливости для Хью Кертиса. С моей точки зрения, очевидно, что лес этот состоял в основном из дуба, хотя согласно отчетам мастера Хоббея дуб составлял неполную четверть поваленных деревьев.
– Но сам Хью Кертис сказал в Ратуше, что он всем доволен.
– Он еще молод и не имеет деловой жилки. Кроме того, когда рубили эти деревья, он вообще был ребенком.
– Словом, вы намереваетесь обратиться в Опекунский суд и потребовать, как его… возмещения? На это, брат, уйдет много времени и денег… Лишние хлопоты для всей семьи, которая только что претерпела огромную трагедию. В том числе и лишние хлопоты для самого Хью. Придется оплатить землемера, a он, скорее всего, не найдет убедительных доказательств. Подумайте, мастер Шардлейк, стоит ли оно того? Особенно если вспомнить, что мастер Хоббей предложил разумный подход к оплате издержек.
– Вам известно о его предложении?
– Брат Дирик рассказал мне перед тем, как мы выехали. – Младший Приддис приподнял кустистую бровь. – Коллега, кажется, весьма раздражен этим делом.
Я встретил его взгляд и подумал: «Доля этих доходов досталась тебе и твоему отцу». Однако я уже решил принять предложение Винсента. Без поддержки самого Хью я не мог сделать абсолютно ничего. Впрочем, выкладывать собственные намерения не было необходимости, тем более что нам предстояло провести пару дней в этом доме.
– Я еще подумаю на эту тему, – ответил я уклончиво.
Мой спутник пожал плечами:
– Как вам угодно. Но при всем при этом, думаю, вам понятно, что пора прекратить поиски. Так что – поворачиваем? Я опасаюсь за отца, боюсь, как бы он не переутомился.
– Хорошо.
Когда Эдвард поворачивал коня, я заметил на его лице плохо скрытую улыбку, отражавшую уверенность в том, что дело закрыто.
Когда мы вернулись, в доме царили тишина и уныние, а старый Приддис в одиночестве восседал перед пустым камином. Поглядев на нас, он спросил:
– Ну, как, Эдвард, все ли в порядке с лесными угодьями?
– Мы с мастером Шардлейком пришли к разумному соглашению, – отозвался его сын.
Сэр Квинтин пристально посмотрел на меня и буркнул:
– Помоги мне, Эдвард, я хочу встать.
Приддис-младший помог отцу подняться на ноги. Старик тяжело дышал, и его бесполезная рука бессильно раскачивалась. Белизна усохшей ладони напомнила мне мертвое лицо бедной Абигайль, и я невольно поежился.
– Довольно с меня этого дома! – раздраженным тоном проговорил Квинтин. – Здесь все не в себе. Я хочу уехать.
– Отлично, – умиротворяющим тоном согласился Эдвард. – Пойду, приготовлю коней. И, кстати, отец, – добавил он непринужденно, – мастер Шардлейк побывал в Рольфсвуде. Он говорил о той трагедии в плавильне, помнишь… Ну, которая приключилась, когда ты был коронером?
Глаза феодария сузились, и он пристально посмотрел на меня, а затем шевельнул здоровой рукой и произнес:
– Я уже почти и не помню, это было целую вечность назад. За всю мою жизнь мне пришлось рассмотреть столько разных дел! Пойдем, Эдвард, помоги мне выйти отсюда.
Затем он склонился вперед, впившись взглядом в мое лицо:
– Прощайте, мастер Шардлейк. Надеюсь, у вас хватит здравого смысла прекратить разбирательство. Этим людям и без того хватает неприятностей.
Я поднялся в свою комнату и остановился возле окна, разглядывая стрельбище. Итак, мне не удалось ничего узнать от Приддисов. Я ощущал беспомощный гнев и разочарование. В дверь постучали, и вошел Барак. Он был заметно встревожен.
– Как там члены семейства? – спросил я его. – В большом зале внизу никого нет…
– Фальстоу велел мне убираться из дома почти сразу после твоего отъезда, – пожаловался мой клерк. – Но пока я выходил, к дому подъехал гонец с письмом для тебя. Я надеялся, что пришли какие-то вести из Лондона, однако не узнал почерк.
Он запустил руку в дублет и извлек листок дешевой бумаги, небрежно сложенный и запечатанный воском. Спереди было написано мое имя и адрес – «Хойлендское приорство». Я вскрыл письмо.
– Из дома? – с интересом спросил Джек.
Я покачал головой:
– Нет.
Письмо было написано неловкой рукой, датировано вчерашним днем, двенадцатым июля, и подписано: «Джон Секфорд, приходский священник Рольфсвуда».
«Мастер Шардлейк, – писал он, – жаль беспокоить вас, однако у меня побывал старый мастер Харриданс. Он обнаружил нечто ужасное, касающееся того дела, о котором мы говорили. Пожалуйста, мы просим вас приехать и помочь нам. Мы в жестоком страхе и не знаем, что делать».
Глава 32
Я передал записку Бараку. Прочитав, он вернул мне бумагу и жестко посмотрел на меня:
– Это еще что за чертовщина? О чем он пишет?
– Не знаю. – Я принялся ходить по комнате. – Должно быть, нечто серьезное. Я могу завтра же поехать туда и вернуться на следующий день, в среду… Коронер к этому времени еще не приедет.
– Признайся, а ты ведь рад тому, что завтра нам не надо ехать домой? – негромко спросил мой помощник.
– Это нечестно – так говорить! – ответил я с жаром, потому что слова его угодили в цель. – Мы уехали бы, если бы не гибель Абигайль. Откуда мне было знать, что это случится? Не можешь ведь ты думать, что я радуюсь смерти этой бедной женщины! Хотя, впрочем, расследование обстоятельств убийства способно поведать о том, что здесь происходит.
– Ну, хорошо. Но какой-то частью себя ты все-таки рад, так ведь?
– У нас есть шанс разом разрешить оба дела…
– Ты забываешь о том, что в восьми милях отсюда в любой день может состояться сражение. И если мы проиграем, французские солдаты придут сюда по дороге. Прекрасный дом, есть что грабить!
– Есть такая возможность, да. Однако, – я посмотрел на Джека, – завтра мне надо ехать в Рольфсвуд.
– Ну, вот что, я еду с тобой, – ответил Барак не допускающим возражения тоном. – Я не останусь в одиночестве в этом сумасшедшем доме.
