Возраст гусеницы - Татьяна Русуберг
— Запрос в коммуну Яммербугт я тебе послать помогу, — продолжала тем временем Маша. — И на связи буду. Но вот в Рандерс ты сам давай двигай.
— Я считаю, нам нужно держаться вместе, — сказал я, немного придя в себя. — Уже ведь совсем немного осталось!
Что бы Мария ни ответила, ее слова потонули в реве мотоциклетного мотора. Я бросил раздраженный взгляд на дорогу. Обтекаемый, как болид, угольно-черный байк несся в нашу сторону, лавируя среди редких машин.
— Что ты сказала? — проорал я, шагнув ближе к Маше.
Но она не смотрела на меня. Ее взгляд был устремлен на дорогу, а на лице застыло выражение ужаса, смешанного с отчаянием.
— Блин, Медведь, бежим! — Она схватила меня за плечо и сдернула с места.
Ничего не понимая, я потрусил за ней.
— Быстрее! — тащила она меня вперед по тротуару.
Рев мотора сзади нарастал. Я оглянулся через плечо. Черный байк был уже совсем близко. В другое время я бы заценил его чистые обтекаемые линии, низкую посадку, мощь и скорость. Но сейчас у меня возникло подозрение, что удираем мы именно от мотоцикла. Вернее, от человека в черном шлеме, сидящего на нем.
— Да что за на фиг происходит?! — выкрикнул я на бегу в Машину спину.
— Потом!
Мы вылетели к перекрестку, на другой стороне которого я заметил знак автобусной остановки. Но вместо того, чтобы пересечь дорогу, Мария резко свернула влево, к парковке на берегу пруда.
Я снова обернулся. Байк по плавной дуге повернул за нами.
— Фак, фак, фак! — Маша поддала ходу.
Я понял, что мы в ловушке. В лесу мы могли бы легко скрыться между деревьями. Здесь же, на голом месте, нам оставалось только в пруд сигануть — если, конечно, загадочный байкер действительно…
Мотор оглушительно рыкнул так близко, что я подпрыгнул, как заяц, и метнулся в сторону. Вписался прямо Маше в спину и сбил ее с ног. Мы оба покатились по асфальту. Я грохнулся на спину поперек Марии, больно ударившись копчиком, и на какое-то жуткое мгновение весь мир заслонило вращающееся в воздухе надо мной широкое черное колесо. Я заорал, беспомощно прикрываясь руками, но сам себя не услышал — уши рвало рычание двигателя. На меня повеяло идущим от него теплом и острой вонью выхлопа. А потом вдруг рев стал тише, начал отдаляться. В поле зрения мелькнула спина, обтянутая черной кожанкой с оранжево-красной нашивкой, которая кому-то могла бы показаться смешной: бородатый мужичок в сомбреро с револьвером в одной руке и мачете в другой [52].
— Эй, ребята, вы в порядке? — склонился над нами старичок в спортивном костюме и светоотражающем жилете. На дороге притормаживали машины — видимо, чтобы посмотреть, не нужна ли помощь. — Вызвать скорую? Или полицию?
— Не надо никого вызывать. — Маша завозилась подо мной. — Мы в порядке. Просто испугались.
— Вот рокеры проклятые! — послышались возбужденные голоса. — Совсем обнаглели. Среди бела дня людей своими мотоциклами давят! А полиция управу на них найти не может. — К нам подоспели еще несколько свидетелей происшествия.
— Полиция? У меня месяц назад квартиру обчистили, и что? Они даже не чешутся!
— Валим отсюда, — прошипела Маша, поднимаясь на ноги. — Быстро!
Я заметил, что она ободрала ладони об асфальт и придерживала локоть. Я, кажется, отделался синяками и ушибленным копчиком.
Прихрамывая, потрусил за Марией через парковку к пешеходному переходу. Через пару минут мы уже стояли на автобусной остановке. Я достал из рюкзака аптечку, которую мудро прихватил с собой из «фольксвагена», и стал обрабатывать Машины ссадины.
— Что это вообще такое было? — спросил я, убедившись, что ей не грозит ни истечь кровью, ни подцепить инфекцию.
— Я почем знаю? — Она тряхнула головой. — Мало ли вокруг психов.
— Этот псих был на «харлее» и в кожанке с нашивкой, — заметил я. — А ты, кажется, уверяла, что рокеры не будут заморачиваться из-за какого-то мелкого курьера.
— Может, мы просто случайно попали под горячую руку, — предположила Маша, но прозвучало это как-то неубедительно.
— А может, нас выследили. Так что, — я наклеил на поцарапанную ладошку последний пластырь, — все еще не хочешь ехать со мной в Рандерс?
Маша для пробы несколько раз сжала и разжала кулак.
— Думаю, мне пойдет на пользу смена обстановки. А то местные птички какие-то… агрессивные.
— Энгри бёрдз, — хмыкнул я и мысленно поблагодарил байкера за своевременное появление.
7
Квартира Мартина находилась в двухэтажном кирпичном доме, на первом этаже которого размещалась парикмахерская, носившая кокетливое название «Салон Шериʹ». Небольшой сквер с притулившейся на углу автобусной остановкой отделял здание от шумной улицы. Через дорогу напротив желто-зеленая вывеска зазывала посетителей в кафешку с фастфудом, делившую полупустую парковку с небольшим супермаркетом «Спар». По крайней мере, помереть голодной смертью тут брату не грозило.
Мы с Машей зашли в довольно чистый подъезд без домофона и тут же наткнулись на короткий ряд почтовых ящиков. Судя по их количеству, в доме было всего четыре квартиры: две на втором этаже, две — на первом плюс салон. На всех ящиках приклеены стикеры с фамилиями жильцов, только на том, что относился к квартире брата, он был содран — остался только клочок с нижними половинками букв.
— Блин, походу, он переехал, — заметила Маша.
— Почему тогда из регистра не прислали новый адрес? — засомневался я.
— Ну, туда информация не всегда сразу приходит. Особенно если человек никому не сообщил о переезде, а новый жилец еще не въехал, — пояснила она.
— Так что, мы зря в Рандерс перлись? — Я устало подпер плечом стенку, внезапно остро почувствовав вес рюкзака и отбитый при падении копчик.
— Да погоди ты панику наводить, — отмахнулась Маша. — Давай хоть в квартиру сначала позвоним. Если там никого, спросим соседей. Вдруг они знают, где он. Если что, зайдем и в парикмахерскую. Может, Мартин там стригся.
Эта мысль меня слегка приободрила. Мы поднялись на несколько ступенек и оказались перед крашенной в белый цвет дверью без таблички с именем жильца. На соседней была косо налеплена бумажка с надписью ручкой: Дэвид Сёренсен. Чуть выше желтела огромная наклейка с крупными черными буквами: I HATE FCK! [53]
— Фанаты, — хмыкнула Маша. — Ну, звонить будешь или как?
Я отодвинул ее в сторону, сглотнул и нажал пластмассовую кнопку.
Внутри звонко зачирикало птичкой. Я опустил руку и прислушался. Показалось или из квартиры донесся какой-то шорох? Я снова надавил на звонок. И снова. Наконец за дверью послышались
