Черный часослов - Эва Гарсиа Саэнс де Уртури
Отец поддерживает Гаэля. Сам он тоже несколько лет прожил в столице, когда был отправлен на фронт. Он знает, что Гаэль тоже вернется – как когда-то он сам.
– Сынок, мне кажется правильным то, что ты решил попробовать себя в чем-то другом, земледелием ты всегда успеешь заняться. Я не собираюсь продавать участок.
Мать собирает для него банки с вареньем и грушами в вине.
На следующий день Гаэль едет на машине в дом семьи Микаэлы. Проезжая по извилистой дороге в буковой роще, он вспоминает, как играл там в прятки, когда был ребенком. Он очень любит эту рощу и дает себе слово, что и своему сыну обязательно привьет любовь к этим местам.
Гаэль везет с собой чемодан с подгузниками, молочной смесью и прочими необходимыми вещами, о которых он прочитал в журналах по уходу за младенцами.
Он нажимает на кнопку звонка, весь превратившись в клубок нервов, взволнованный как никогда прежде.
Микаэла открывает дверь и впускает его в дом.
– Как она? Как Итака?
– Роды прошли легко, твой сын родился быстро. Итака сейчас без сил и очень грустит. Но она все решила. Возьми, это Унаи, ваш сын. Он родился двенадцатого августа, в ночь Персеид, слез святого Лоренсо. Это было первое, что увидели они вместе, мать с сыном. Надеюсь, это счастливое предзнаменование.
С этими словами Микаэла передает Гаэлю комочек, завернутый в одеяло.
Малыш пристально уставляется на отца своими большими черными глазами, словно он и в самом деле может его видеть. Потом хватает палец Гаэля и сжимает его своей ладошкой.
Микаэла отходит, растроганная, чтобы оставить отца и сына наедине.
– Я буду искать ее, сынок. Я найду твою маму, и мы все будем вместе.
68. Крещение в библиофилии
Май 2022 года
Позвонив Алистеру Моргану, я зашел в его «Книжный магазин Души», чтобы попрощаться, и в очередной раз убедился, что в мире библиофилов невозможно хранить секреты. Менсия и Гаспар тоже встретили меня с бокалом шампанского в руке, едва я переступил порог этого дышавшего стариной заведения.
– Кто бы мог подумать, что наш замечательный типограф на самом деле серийный убийца, – произнес Гаспар. – Мы много лет были хорошими друзьями, и я его искренне любил… Я думаю, он обманул нас всех.
– А если б не появился «Черный часослов», то, возможно, Хуан де ла Куэста никогда бы никого не убил и сейчас пил бы шампанское вместе с нами, – заметил я.
– Я постараюсь не думать о ваших словах этой ночью, когда лягу спать, инспектор Кракен, – ответил Гаспар и одним глотком осушил свой бокал.
– Обними за меня своего дедушку; может быть, он как-нибудь выберется в Виторию, – вмешался Алистер.
– Приезжай в Вильяверде, тебе нужно посетить наше кладбище. Наша семья ведь уже исполнила свою часть ритуала. А вообще дедушка будет очень рад тебя видеть, – сказал я, подмигнув ему.
– В таком случае я просто не могу не приехать, – ответил Алистер и протянул мне какой-то предмет, завернутый в крафт-бумагу.
– Что это? Ну что ты, не стоило… – тронутый, пробормотал я, разрывая упаковку.
– Это твое крещение в библиофилии. Ты знаешь, что я не люблю разглагольствования об изданиях чрезвычайной редкости. Это «Потерянный рай» Мильтона. Прочитай его, – велел он мне.
Я почувствовал волнение, взяв в руки экземпляр. Он был в твердом переплете из коричневой кожи; кое-где на ней виднелись потертости, но для меня это не имело никакого значения. Это была настоящая старинная книга, и я собирался обеспечить ей должный уход в своей библиотеке.
Крепко обняв на прощание Гаспара и Алистера, мы с Менсией отправились прогуляться по улочкам квартала Лас-Летрас.
– У меня тоже есть для тебя подарок, – сказала она и вручила мне маленькую зеленую книжку на английском языке, «Паломничество Эгерии», в мягкой обложке. – Издание тысяча девятьсот девятнадцатого года. Этот экземпляр мне подарила твоя мама, и он мне очень дорог, но теперь пришло время, чтобы он перешел к тебе. Ты это заслужил. И нет, это не подделка.
* * *
Я покинул Мадрид с комом в горле, увозя с собой пару библиофильских драгоценностей, которым предстояло стать самыми почетными экземплярами в моей библиотеке.
Не въезжая в Виторию, я свернул с дороги, чтобы заглянуть в Фонд Санчо Мудрого. Мне обязательно нужно было кое с кем поговорить.
Я сразу же спустился на первый этаж здания, где обнаружил Тельмо, занимавшегося каталогизацией наклеек, принадлежащих разным квадрильям «блуз».
– Ты оказал мне большую услугу, теперь я твой должник, – сказал я, приблизившись к его столу.
– Ну, это мне, наверное, нужно благодарить тебя: я отлично провел время за этим расследованием. Если тебе еще что-то понадобится, можешь рассчитывать на меня, – ответил Тельмо, хлопнув меня по спине так, что я едва удержался на ногах. – Начальница сейчас в хранилище.
Когда я вошел, Гойя сосредоточенно изучала две стопки пергаментных листов, облаченная в свой неизменный белый халат.
– Привет, Гойя! Мама передает тебе привет, хотя она по-прежнему зовет тебя Микаэлой.
– Вот это да… Меня уже давно никто так не называет, – произнесла Гойя и взяла меня за руку. – Так, значит, вы наконец встретились?
– Да, но теперь она снова сменила личность и будет жить дальше по ту сторону закона.
– Всю жизнь в скитаниях… не вини ее. Ей досталась нелегкая судьба.
– Я думаю, ты можешь больше, чем кто-то другой, рассказать мне о ней. Я был бы очень благодарен тебе за это. И мне бы хотелось, чтобы мы продолжали общаться, ведь нас обоих связывает Итака.
– Ты даже не представляешь, насколько я этому рада. Ведь я была первым человеком, встретившим тебя в этом мире. Итака доверилась мне, и нам повезло – роды были легкие, без каких-либо осложнений.
– Где же я все-таки родился?
– В доме моей семьи, в Бахаури.
Мое лицо расплылось в широкой улыбке – мне было очень приятно узнать, что я родился совсем недалеко от Вильяверде, в этом прекрасном месте, окруженном сказочным буковым лесом.
– Вот почему ты была так взволнована, когда я появился здесь несколько недель назад, – заметил я.
– После того, как прошло больше сорока лет… И ты так похож на Гаэля! Твоя мама была для него всем, но ему хватило сил понять и отпустить ее. Твои родители очень любили друг друга и тебя,
