Черный часослов - Эва Гарсиа Саэнс де Уртури
Я – гавань родная,
Я – остров в тумане,
Но целая вечность —
Дорога домой.
Не стану я твердой землей под ногами,
Я – имя на карте,
Я – курс корабля.
Вся жизнь от рожденья
Цепочка загадок,
И тайной окутано
Имя мое.
Никто не узнает – и так будет вечно.
Пусть жить продолжает
Легенда.
64. Фугу
Май 2022 года
Менсия позвонила мне, когда я отдыхал в гостинице. Рана в боку давала о себе знать, как только проходило действие обезболивающих. Несмотря на это, я сразу же подскочил, едва услышав звонок телефона.
– Улица Сьерпе, ты знаешь где. В двенадцать ночи. Мобильный с собой не бери и никому ничего не рассказывай.
– Менсия, я надеюсь, ты не собираешься меня подставить?
С меня уже было достаточно того, что мне чуть не проломили голову и проделали дыру в боку.
– Скорее, это я сама рискую ради тебя. Но я понимаю, что это мой долг перед тобой, тебе это нужно. Удачи, – коротко произнесла Менсия и отключилась.
Я сделал так, как она велела: никому ничего не сказал и не взял с собой телефон. Однако я написал отложенное сообщение для Альбы и Эстибалис с информацией о том, где меня можно найти: они должны были получить это послание через несколько часов после полуночи, если я не отменю его. Мало ли что могло произойти…
Я взял ключ, полученный от Менсии: как и следовало ожидать, он открывал подъезд номер три. Я поднялся по лестнице в темноте, чтобы не переполошить соседей. В квартире по-прежнему был выломан замок, и я просто отклеил ленточку с надписью «Не входить».
Я вошел в прихожую и услышал голос:
– Не включай свет. – Это был женский, незнакомый мне голос. – Пойдем в гостиную, там мы сможем спокойно поговорить.
Я пошел вперед по коридору, и женщина последовала за мной. К счастью, через большие окна гостиной проникало достаточно лунного света.
Тень предложила мне сесть на огромный диван, царствовавший в комнате. Сама она тоже села рядом со мной.
Постепенно мои глаза привыкли к полумраку, и я смог различить ее черты.
– Я же видел тебя мертвой, – прошептал я и протянул руку к ее лицу. – Я прикасался к твоей коже, твое тело уже остывало…
– Ты слышал когда-нибудь о тетродотоксине?
Я помотал головой.
– Его можно получить из некоторых рыб – например, из рыбы-ежа, обитающей в Карибском море. В Японии она известна как фугу. Этот нейротоксин приводит к мгновенной смерти из-за остановки дыхания и сердца. Однако человек, принявший этот яд в сублетальной дозе, остается парализованным на протяжении нескольких часов, с непрощупываемым пульсом, хотя и продолжает все осознавать. Это один из компонентов «порошка зомби», который используют колдуны вуду на Таити для имитации смерти. После погребения человека возвращают к жизни с помощью дурмана, или травы дьявола. У нас он известен также как «датура страмониум». Все это делается, чтобы сломить и подчинить волю «воскрешенного». Мне же нужно было просто вернуться к жизни спустя несколько часов.
– Выходит, ты приняла этот нейротоксин, чтобы разыграть передо мной свою смерть? – спросил я, все еще не в силах поверить в услышанное.
– Не только перед тобой. Габриэла Милтон должна была умереть. Тебе удалось заполучить очень точный фоторобот и раздобыть этот адрес. Ты знаешь, что я существую в серой зоне, по ту сторону закона. Я не хочу попасть в полицейскую базу данных, так что единственный выход – это свидетельство о смерти и жизнь с чистого листа.
– Значит, Менсия забрала твое парализованное тело из морга судебно-медицинской экспертизы и потом… Как она тебя реанимировала?
– Сейчас я принимаю неостигмин… и большое количество активированного угля, – улыбнулась мне Итака из полумрака.
– Я вижу, ты в этом хорошо разбираешься.
– Любопытно, что про токсин рыбы фугу я узнала из книги, которую подделывала, – так я получила один из первых своих уроков. Это был бестиарий, описывавший фауну Карибского моря. Очень скоро я поняла, что всегда буду одинокой женщиной, скитающейся по миру, и некоторые познания в химии, возможно, мне пригодятся.
– Может быть, даже станут твоим оружием, – заговорил во мне профайлер. – Ты должна многое объяснить мне этой ночью. Я хочу знать свою историю и твою историю, что заставило тебя покинуть меня и что заставило моего отца сделать моей мамой другую женщину.
– Я знаю, сегодня время пришло. Я больше сорока лет мечтала об этой встрече; можно… можно мне обнять тебя? Я держала тебя в своих объятиях лишь несколько часов – в ту ночь, когда ты родился.
Я пододвинулся к ней, и мы долго сидели молча, обнявшись. Потом наконец начался наш разговор; моя голова лежала на коленях у мамы, она гладила мои волосы и проводила кончиками пальцев по моему лицу, словно запоминая мои черты.
– Я расскажу тебе о своем детстве и юности, о тех годах, которые я прожила в Витории.
– Расскажи мне все как можно подробнее. Называй имена и фамилии. Ты до сих пор не знаешь, кто такой Калибан?
– Это Хуан де ла Куэста, вы же его задержали.
– Нет, он не совсем тот, за кого себя выдает. Он тебя знает, это что-то личное. Я хочу, чтобы ты рассказала мне все детали, которые помнишь.
– Хорошо, тогда я должна буду рассказать тебе о матери Магдалене, школе Веракрус и моей подруге Микаэле, о сестре Акилине и ее прошлом, когда она была еще Хименой Гарай, – и, конечно, о семье Оливьер. Все дело в том, что когда-то давно, много десятилетий назад, между двумя библиофилами началась война. И мы с тобой – побочные жертвы этой вражды.
И несколько часов подряд она рассказывала мне о Школе искусств и ремесел, о доне Хосе Мария и падре Ласаро, о моем отце и их необыкновенной истории любви.
– Я всегда боялась, что дон Касто выследит меня и отправит ко мне убийц, как он сделал с отцом сестры Акилины. И я не могла растить ребенка, живя такой жизнью – постоянно переезжая с места на место и меняя свою личность, все время в бегах. Я хотела, чтобы у тебя были семья и дом. И Гаэль мог тебе это дать.
– Но ты же могла вернуться. Дон Касто умер, прошло много лет. Работу наемных убийц невозможно оплатить на бесконечно долгое время.
– Да, я вернулась ради тебя, Унаи. Я
