Черный часослов - Эва Гарсиа Саэнс де Уртури
Твоя подруга Микаэла тем временем сидит за пианино в своей квартире, готовясь к прослушиванию в консерватории. Ее отца, как всегда, нет дома.
Ты настойчиво нажимаешь на кнопку звонка, Микаэла выглядывает и, увидев тебя, тотчас распахивает дверь.
– Проходи, – бормочет она и поспешно увлекает тебя за собой, чтобы поскорее закрыть дверь. – Что случилось?
– Я не могу рассказать тебе, что произошло, – иначе ты станешь моей соучастницей, а я не хочу разрушать твою жизнь. Я заберу чемодан со своими деньгами, и сегодня же вечером мне нужно уехать в Вильяверде.
– Ты наконец-то сбежала от Оливьеров?
– Вроде того.
– Если нужно, я отвезу тебя в Вильяверде, но ты можешь остаться и в нашем доме в Бахаури. Там стоит наша старая машина, ты можешь ездить на ней в Вильяверде. В будние дни если ехать через буковые рощи, то никто тебя там не увидит. Кстати, отец сейчас уехал по делам, так что я сегодня ночую одна. Хочешь, останусь вместе с тобой?
– Я не могу впутывать тебя в это дело, Микаэла, это слишком серьезно. Просто отвези меня в Бахаури.
К счастью, ее машина припаркована на тихой улочке и уже почти стемнело. Вы осторожно выходите, стараясь никому не попасться на глаза. Микаэла собрала тебе в чемодан одежду и другие необходимые вещи.
Во время вашей поездки по уже хорошо известной тебе извилистой дороге вы только и делаете, что вспоминаете ваши школьные истории, дни рождения и праздники Белой Девы. Вы безудержно хохочете – вероятно, осознавая, что этот этап жизни подходит к концу и неизвестно, увидитесь ли вы когда-нибудь снова.
Вы подъезжаете к дому в Бахаури с выключенными фарами, и ты предпочитаешь сначала обходиться без света. Только закрыв все ставни, соглашаешься зажечь свечу, чтобы не упасть в темноте с лестницы.
Микаэла прощается с тобой молча.
Вы с ней придумали план, и ты знаешь, как сможешь связаться со своей подругой, не подвергая ее опасности: ты понимаешь, что дон Касто теперь самый опасный человек на свете и что он поднимет весь город на поиски убийцы своего наследника.
Это был самый тяжелый день в твоей жизни, но в то же время ты не чувствуешь себя одинокой – тебя успокаивает, когда ты гладишь свой растущий живот, думая о том, что там растет твой ребенок и теперь вас двое.
Ты выжидаешь время, пока Гаэль со своими родителями поужинают и лягут спать: тебе нужно обязательно поговорить с ним этой ночью.
Затем открываешь свой чемодан, где лежат деньги, одежда Микаэлы и материалы, взятые из мастерской. Берешь папку с вырезанными из книг форзацами и начинаешь перебирать их один за другим, чтобы оценить, сколько их осталось в твоем распоряжении.
…И между двумя форзацами вдруг обнаруживаешь письмо.
Письмо, написанное сестрой Акилиной и адресованное тебе.
60. Калибан
Май 2022 года
Я во второй раз, меньше чем за двадцать четыре часа, оказался в отделении неотложной помощи – и все по милости Хуана де ла Куэсты. К счастью, у меня была не такая большая кровопотеря, как у моей мамы, так что мне на память остался лишь очередной шов, а также указание соблюдать покой в течение нескольких дней.
Теперь, когда Калибан наконец задержан, действительно можно позволить себе отдохнуть.
Я позвонил в Вильяверде и рассказал обо всех последних событиях, лишь вскользь упомянув о своих ранениях, как о легких царапинах, полученных при задержании. Меня слишком мучило чувство вины, когда я видел, как беспокоятся за меня Альба, Герман, дедушка и Эсти.
Я знал, что мне придется давать еще много объяснений по возвращении, но мне было легче нести свой груз самому. Это была моя одержимость, я не хотел втягивать их в свой хаос – и в то же время понимал, что, как всегда, опять это сделал. Возможно, именно поэтому я не мог избавиться от чувства вины, зная, что все это повторится снова и снова. Несмотря ни на что. Если б Калибан вдруг позвонил мне опять и стал б шантажировать меня моей мертвой матерью, то я вновь, бросив все, отправился бы на поиски того, что он от меня требовал.
Менсия дала мне время немного прийти в себя, чтобы я смог присутствовать на допросе.
Во время разговора Хуан де ла Куэста сидел все время с опущенной головой. Это был плохой знак: он упорно избегал зрительного контакта. Преступник полностью закрылся – дело не обещало быть легким.
– У нас целый список обвинений, которые будут вам предъявлены: попытка убийства, нападение, кража из Института Сервантеса, – начала инспектор.
– Я ничего не крал из Института Сервантеса. У вас нет никаких доказательств.
Мы с Менсией переглянулись. Запись с камеры видеонаблюдения за тот день, как мы и боялись, оказалась удалена, и восстановить ее было невозможно. Как бы то ни было, в нашем распоряжении были также записи с других камер, и мы искали свидетелей, видевших Хуана де ла Куэсту в этот промежуток времени.
– Так, значит, вы отрицаете, что завладели «Черным часословом» Констанции Наваррской?
– Я никогда не видел этот экземпляр и тем более не держал его в руках, – уверенно заявил он, не поднимая глаз.
– У нас есть две записи голоса, хотя и искаженного модулятором; мы сравним его с вашим. Если лабораторией криминалистической акустики будет установлено совпадение голоса, у нас появится основание для обвинения вас в похищении и вымогательстве. И пойдем дальше: похищение трупа Габриэлы Милтон…
Хуан де ла Куэста не дал Менсии договорить.
– Для чего мне похищать чей-то труп? – оскорбленно воскликнул он.
Впервые за все это время Хуан поднял голову, и эта реакция была настолько спонтанной и полной ярости, что мы с Менсией вздрогнули от неожиданности.
– Как насчет убийства Эдмундо и Сары? Это вы тоже будете отрицать?
– Да, я отрицаю. Я все отрицаю, – коротко отчеканил он, неподвижно уставившись на поверхность стола.
С этого момента Хуан де ла Куэста больше не произнес ни звука.
После почти часа безуспешных попыток чего-то от него добиться – когда все наши вопросы натыкались на безмолвную стену, словно сидевший перед нами человек впал в летаргический сон, – мы покинули допросную, чрезвычайно разочарованные.
– Пока он будет находиться в изоляторе временного содержания – до суда за попытку твоего убийства. Но остальное, боюсь, нам еще нужно будет доказать. Он явно не намерен сознаваться ни в одном из преступлений, по которым
