Шарлатаны - Робин Кук
Пятнадцать минут спустя Ной уже вышагивал по отделению, созывая свою армию ординаторов и выводя их на поле боя — вечерний обход. Он перемещался из палаты в палату и, охваченный рвением, требовал от каждого ординатора-новичка детального отчета о состоянии вверенных ему пациентов. Ротхаузер придирался к мелочам, задавал уточняющие вопросы и выяснял, знакомы ли ординаторы с новейшими статьями в медицинских журналах. В результате рутинная процедура превратилась в полноценный семинар.
Когда с обходом было покончено, Ной навестил прооперированных им пациентов, расспросил о самочувствии, рассказал, как вести себя в дальнейшем, и выписал троих. Затем зашел к двум пациентам, назначенным на завтра. Обоих перевели в клинику из больниц в западной части штата, где их неудачно прооперировали, и теперь требовалось повторное хирургическое вмешательство.
Поскольку на отделении работы больше не осталось, Ной спустился на третий этаж в кабинет ординатуры. К счастью, здесь было пусто: все сотрудники давным-давно разошлись по домам. Ротхаузер собирался почитать кое-что в «Анналах хирургии» и подготовиться к ближайшей конференции по науке. Но, усевшись за компьютер, помедлил мгновение и набрал в поисковой строке «Университет Бразоса».
Сайт производил впечатление: более двухсот фотографий, на которых были изображены многочисленные учебные корпуса из кирпича, стекла и бетона.
Ноя удивило обилие растительности на территории университета: ему казалось, что Западный Техас напоминает выжженную солнцем пустыню. Позади городка виднелась плоская равнина, уходящая за горизонт и сливающаяся с небом, неправдоподобно высоким и величественным. Ной никогда не бывал в Техасе, он вообще не принадлежал к той категории людей, которых можно назвать заядлыми путешественниками. Дальше Южной Каролины он не выбирался, да и то в школьные годы вместе с родителями.
Ной заглянул в раздел сайта, посвященный медицинскому факультету и клинике. Больница выглядела даже более современной, чем остальные университетские постройки. Центру Сэма Уэстона посвящалась отдельная страница, где его называли одним из ведущих мировых центров, обучающих врачей на роботах-симуляторах и медицинских манекенах. Ной щелкнул по фотогалерее, и перед ним открылась целая серия снимков: прекрасно оборудованные аудитории общей площадью тридцать тысяч квадратных футов не шли ни в какое сравнение с тесными классами в цокольном этаже Стэнхоуп-Билдинг, в которых вечно не хватало места. Продолжая разглядывать интерьеры, Ротхаузер подивился реалистичным симуляторам родильного отделения, реанимации на несколько кроватей, неотложной помощи и травматологии, а также двум полностью функционирующим операционным. Ною не составило труда вообразить, как Ава отрабатывает здесь различные навыки, в том числе умение справляться со сложными случаями вроде злокачественной гипертермии.
Затем он проверил, имеются ли у факультета и больницы необходимые сертификаты. Все было в порядке, включая аккредитацию Совета последипломного медицинского образования; это означало, что сам медвуз и программа ординатуры полностью соответствуют квалификационным требованиям.
После нескольких часов напряженной работы, последовавшей за утренними и дневными операциями, Ной оторвался наконец от монитора и взглянул на часы. Почти половина восьмого, а от Авы по-прежнему ни звука. Он вздохнул, с болезненной покорностью принимая, что его надеждам не суждено оправдаться: никаких дополнительных сообщений не будет. Короткая записка — это все, на что он может рассчитывать до ее возвращения.
Чувствуя себя разбитым и подавленным, Ной поднялся из-за стола. Так плохо ему не было с тех пор, как ушла Лесли, оставив его одного в разоренной квартире с голыми стенами. Он никак не мог решить, вернуться ли в свое мрачное логово или остаться ночевать в больнице в комнате дежурных ординаторов. Формально Ной не был на дежурстве, но место для отдыха там всегда найдется. Поскольку мозг отказывался мыслить логически, молодой врач по привычке остался в больнице.
Глава 23
Суббота, 29 июля, 16:50
Три ночи подряд, в среду, четверг и пятницу, Ной провел в комнате для дежурных. Лишь в субботу днем, закончив в больнице все дела, какие только мог придумать, он почувствовал необходимость вернуться домой. К этому моменту план лекций по фундаментальной науке и повестка заседания Журнального клуба были составлены на две недели вперед, а расписание занятий и дежурств младших и старших ординаторов — на два месяца.
В вихре этих безумных дней главный ординатор провернул такой объем работы, что самому не верилось. Но больше заняться было нечем, и он заметил, что окружающих удивляет его безвылазное присутствие в больнице. Вдобавок ко всему в четверг и пятницу двое ординаторов напрямую спросили, что он делает в дежурном отделении. Похоже, оба волновались, что его постоянное присутствие указывает на сомнения в их компетентности, словно он боится оставить подопечных без присмотра. Ной искренне заверил коллег, что это не так. Правда, у него создалось впечатление, что ни тот, ни другой ему не поверили.
Увы, за все это время от Авы не пришло ни слова. Несколько раз Ной принимался спорить с самим собой, следует ли ему написать или даже позвонить ей. Но после сомнений и колебаний гордость брала верх. Ему казалось, что первый шаг должна сделать Ава, ведь это она неожиданно уехала. В данных обстоятельствах попытка связаться с ней окончательно подорвет остатки самоуважения, которые Ной тщетно пытался сохранить.
Возвращение домой еще больше испортило ему настроение. Убогая квартирка выглядела даже хуже обычного, подчеркивая одиночество хозяина и напоминая, как он скучает по Аве. И в то же время ситуация в целом заставляла задуматься о том, являются ли его чувства взаимными. Разве на месте Авы он бы отделался короткой эсэмэской, брошенной как будто впопыхах? Тем не менее Ной старался найти оправдание ее поступку. Он убедил себя, что его возлюбленная — уникальная и чрезвычайно целеустремленная личность, выросшая в совершенно иной среде, чем он, которая школьницей пережила самоубийство отца, а в двадцать лет — обман и предательство мужа. Ной неустанно напоминал себе, что следует учитывать эти обстоятельства. Ведь именно так он объяснял пристрастие Авы к социальным сетям, называя его подростковым.
Думая об эгоцентризме подруги, Ной задавался вопросом, не превращают ли социальные сети людей в нарциссов, предоставляя возможность до бесконечности выставлять себя напоказ, или наоборот — по этой же причине виртуальное общение привлекает нарциссов. Одним из отличительных признаков нарциссизма является отсутствие эмпатии. И если все дело в социальных сетях, если погружение в виртуальный мир так повлияло на характер Авы, есть надежда, что она просто не осознаёт, какую боль причиняет партнеру, а значит, поймет его чувства, когда он скажет о них.
Не зная, чем заняться, и надеясь, что виртуальный мир даст хотя бы ощущение
