Шарлатаны - Робин Кук
После каждой операции Ной отправлялся в специальную кабинку для диктовки и делал аудиозапись — отчет для истории болезни. Некоторые хирурги оставляли эту работу на конец дня, однако Ной предпочитал записывать сразу, пока подробности свежи в памяти. И всякий раз поглядывал по сторонам в надежде увидеть Аву и перекинуться с ней хотя бы парой слов. Увы, тщетно: за весь день их пути так и не пересеклись.
Четвертая операция, открытая холецистэктомия, благополучно завершилась, и Ной снова попытался отыскать Аву. Он заглянул в палату послеоперационного наблюдения — в свое время их первый настоящий разговор состоялся именно здесь, — и снова мимо. Тогда Ной вернулся на центральный пост и проверил расписание анестезиологов. Оказалось, последняя операция, в которой сегодня участвовала Ава, закончилась на час раньше. А это значит, что, скорее всего, она уже ушла домой. Ной почувствовал некоторое разочарование, но ничего не попишешь, и он стал с нетерпением ждать вечернего свидания. С тех пор как Ава вернулась из Вашингтона, он почти каждую ночь проводил на Луисбург-сквер, но накануне из-за экстренной операции Ною пришлось остаться в больнице.
Устроившись в одной из кабинок для диктовки, он вдруг обнаружил, что строит планы на вечер. На Чарльз-стрит есть неплохой винный магазинчик «Бикон-Хилл вайн», надо прихватить по дороге бутылку шампанского и отпраздновать благополучное завершение конференции. По крайней мере, Аве больше ничто не угрожает.
Перед выходом из больницы он позвонит ей и спросит, что заказать на ужин, или, может быть, они даже сходят в настоящий ресторан — если не сегодня, то в ближайшие выходные. Конечно, неизвестно, как отреагирует Ава, но Ною нравилось играть этой мыслью. Почему бы и нет? В конце концов, разве тайное не стало явным? После того как доктор Мейсон объявил во всеуслышание об их романе, вряд ли имеет смысл и дальше делать вид, будто они едва замечают друг друга.
Продиктовав отчет, Ной снова отправился в послеоперационную палату — проверить, все ли в порядке у пациента после холецистэктомии. Ротхаузер ушел из операционного зала, когда шестидюймовый разрез в верхней части живота оставался открытым и за дело взялись доктор Клим и младший ординатор. Это был стандартный учебный протокол: после того как основная часть работы сделана, главный ординатор покидает операционную, давая возможность ассистирующему старшему ординатору обучить первогодку базовой технике наложения шва.
Ной бегло просмотрел лист назначений, которые сделал младший ординатор, — также обычный порядок, который не менялся годами. Обучение врачей в целом не сильно изменилось за последнее столетие, несмотря на развитие самой науки и кардинальные открытия в медицинских технологиях.
Затем Ной вернулся в ординаторскую и сел за компьютер. У него накопилась масса бумажной работы, с которой он надеялся расправиться к шести вечера, чтобы успеть добраться до Авы еще до начала ее тренировки. А к тому моменту, когда она отзанимается и примет душ, Ной уже приготовит праздничный ужин, включая шампанское.
Все складывалось как нельзя лучше. Два часа спустя он покинул ординаторскую и уже шагал в раздевалку, когда лежащий в кармане мобильник отрывисто пискнул. Ной удивился: кому вздумалось присылать сообщение на его личный номер вместо больничного планшета? Он вытащил телефон и увидел, что эсэмэска пришла от Авы. Сердце радостно подпрыгнуло: наконец-то она дала о себе знать. Со смешанным чувством облегчения и любопытства Ной нажал «Открыть».
И остановился как вкопанный. Эйфория мигом испарилась. Ной дважды перечитал текст, поскольку смысл никак не укладывался у него в голове. Между тем сообщение был простым и коротким: «Уехала в командировку на несколько дней. Напишу, когда вернусь».
Все еще держа телефон в руке, Ротхаузер опустился на низкую скамейку в мужской раздевалке и в недоумении уставился на дисплей. Неужели Ава настолько бесчувственна, что сочла возможным отделаться сухой запиской, лишенной даже намека на эмоцию? На какой-то миг Ною показалось, что подруга намеренно хотела причинить ему боль. Или она действительно не понимает, что поступает жестоко? Впрочем, оба объяснения не утешали. И тут же в голове возник еще один вопрос: давно ли она знала о предстоящей поездке? Или в лоббировании интересов производителей пищевых добавок случилась неотложная ситуация, если такие у них вообще бывают? Ной надеялся, что это именно тот случай, ведь иначе Ава сообщила бы ему о командировке.
Но чем дольше он размышлял, тем больше возникало вопросов. Ной вдруг сообразил, что у подруги должно быть нечто вроде короткого отпуска. Всю последнюю неделю она работала без выходных, включая и минувший уик-энд. Мысль о том, что доктор Лондон редко работает больше пяти дней подряд, не приходила ему в голову, поскольку для самого Ноя такой распорядок был привычен. Тогда тем более странно, что она ни словом не обмолвилась о запланированном отпуске.
— Вероятно, какая-то чрезвычайная ситуация, — вслух произнес Ной в тщетной попытке удержать радостное настроение, рассеивающееся как утренний туман. — Конечно, она спешила. И при первой же возможности напишет подробнее. Нужно только подождать.
Увы, самоуговоры не увенчались успехом. Ведь Аве ничего не стоило прибавить хоть пару ласковых слов, даже в таком коротеньком сообщении, и все выглядело бы совершенно иначе.
Ной попытался восстановить пошатнувшуюся самооценку, придумав другое объяснение. Учитывая, сколько времени Ава проводит в социальных сетях, ей, возможно, невдомек, что любовника заденет ее внезапный отъезд без предупреждения и холодность сообщения. Привычка к виртуальным коммуникациям с их скудостью невербальных сигналов, присущих живым контактам в реальном времени, сделало Аву менее чуткой к настроению других людей. По ее собственному признанию, она вращалась в пространстве, где все решается щелчком мыши и беседу с виртуальным собеседником можно прервать без особых церемоний. Судя по чудесной близости, которой любовники наслаждались все это время, Ава ни за что не хотела бы намеренно обидеть Ноя. Скорее всего, ее поступок был оплошностью, но никак не целенаправленным действием.
Ротхаузер вскочил: вместо того чтобы сидеть в раздевалке и жалеть себя, лучше самому позаботиться о тех, кто нуждается в помощи и сострадании. Он скинул мятый операционный костюм и переоделся в белые брюки и куртку, в которых обычно ходил по больнице. Ной даже решил забежать по дороге в прачечную и взять свежевыстиранную и отутюженную униформу, чтобы
