21 день - Анн-Кристин Гелдер
Я не могу не сочувствовать Астрид. Она психически больна. Хотя внешне и кажется спокойной, внутри вся поглощена жаждой мести. Желание поквитаться стало для нее жизненной целью — первой и, похоже, единственной. На большее места нет — видимо, на долгие годы вперед, так как она разочаровалась в родителях и окружающих. Что бы я ни говорила, сколько бы я ни выражала раскаяние и сожаление, это не изменит ее плана. Мы должны были остановиться тогда, а сейчас, как ни крути, Астрид права: слишком уж поздно.
Когда тишину нарушает далекий перестук колес поезда, мне становится дурно.
— Смотри-ка, прибывает с точностью до минуты, — удовлетворенно отмечает Астрид позади меня.
Я пристально смотрю в ночь, но ничего не разбираю.
— Встань на парапет, — приказывает она.
И теперь уже последние надежды и сомнения угасают. Она столкнет меня с моста, и я попаду под поезд. Так было и с ней. Однако, в отличие от нее, я не смогу спастись в последний момент, откатившись в сторону.
Кладу обе руки на ограждение высотой по пояс, подтягиваюсь, упираюсь сначала одним коленом в грубый камень, затем другим. Выпрямляюсь. Опасно покачиваюсь, пока не нахожу равновесие. Парапет довольно широкий, но вряд ли это спасет меня. Может, притвориться, что и правда потеряла равновесие, спрыгнуть и перекатиться при приземлении? Сколько метров до земли? Пять? Шесть?
— Не двигайся, пока я не скажу, — приказывает Астрид, словно услышав мои мысли, и я чувствую, как дуло пистолета упирается мне в ногу.
Если она сейчас нажмет на курок… Я на мгновение закрываю глаза, и ветер запускает свои ледяные пальцы под лохмотья рубашки. Меня всю трясет, я боюсь. Зубы бесконтрольно стучат. Я-то думала, что за эти последние несколько недель хорошо узнала, что такое страх смерти. Оказалось, не имела и малейшего представления.
— Спрыгнешь раньше времени — обещаю, пристрелю тебя в полете, — говорит Астрид с каким-то пугающим добродушием в голосе. — А станешь мешкать — умрешь до того, как грохнешься наземь или на крышу поезда. Понятно объясняю?
— Понятно, — шепчу я, и порыв ветра срывает слова с моих губ.
Дождь усилился, я промокла до нитки. Внезапно впереди я вижу три круглых глаза поезда. Они приближаются. Как долго я протяну? Три минуты, пять?
На ум приходят образы из прошлого четверга, когда мы с Астрид стояли бок о бок на этом месте, а внизу приближался поезд. Похожая ситуация — и в то же время совсем другая.
Парапет вибрирует под моими ногами, и на мгновение мне кажется, что я теряю равновесие и лечу в темноту.
Земля начинает дрожать. Рельсы вибрируют.
Я сосредоточиваюсь на своем дыхании, когда три конуса света, прорезающие тьму, становятся все больше.
Полночь. Время почти пришло.
Он уже здесь.
Грохот катящегося по рельсам пассажирского состава уже почти оглушает, когда я понимаю, что должна действовать, что я впустую потеряла столько времени. Я не буду добровольно прыгать и не буду ждать, пока Астрид выстрелит в меня. Какая же я дура, что даже не попыталась сопротивляться. И в то же время я понимаю, что Астрид отвлекла меня. Она говорила так много не только ради того, чтобы все разложить по полочкам, но и чтобы дождаться поезда. Она рассчитала все до конца, до последней секунды.
Поезд совсем близко, и я не знаю, что предпринять, жить осталось всего чуть-чуть.
Краем глаза я замечаю какое-то движение в темноте справа, там, где начинается мост, и хотя я стараюсь ничем не выдать это, Астрид тоже не упускает из виду помеху.
— Еще чего! — шипит она, когда из тени появляются Фил, а за ним Джози.
Воспользовавшись ее замешательством, я осторожно поворачиваюсь. Поезд близок, план Астрид почти осуществился, но у меня реально появился последний шанс, и я должна его использовать.
Астрид впервые за все время кажется подавленной. Пистолет дрожит в ее руке. Она колеблется, явно не в силах решить, в кого нужно целиться — в меня или в них.
— Стоило убедиться, что ты подох! — выплевывает она в Фила. Очевидно, она о том выстреле, который я услышала, когда бежала через лес.
— Астрид, — говорит Фил, толкая Джози себе за спину и успокаивающе поднимая обе руки. — Да хватит уже. Бросай пистолет. Так дела не делаются.
— Еще как делаются, — отвечает она, и ее едва слышно в реве приближающегося поезда. — Это единственный возможный конец!
Сейчас или никогда.
Со всей возможной силой я ударяю Астрид ногой по руке с пистолетом. Тот вылетает и катится по мосту. Грохот нарастает, осталось несколько секунд. Фил бежит ко мне, но тут Астрид запрыгивает на парапет, цепляясь за меня.
— Нет! — кричит она.
Я с ужасом понимаю, что это значит. Ее не волнует собственная судьба. Она столкнет меня под поезд, даже если полетит следом. Возмездие будет совершено.
Я хочу стряхнуть ее и окончательно теряю равновесие.
В этот момент стальная хватка сжимает мою лодыжку, вырывая из смертоносных объятий Астрид. Она царапает воздух руками, чтобы схватиться за меня, но у нее не получается.
Слишком поздно.
Астрид падает как раз в тот момент, когда поезд въезжает под мост.
Оглушительный лязг. Вопль стали. Финал неизбежен. Его не остановить.
Все мельтешит перед глазами. Слышен чей-то душераздирающий крик. Ее ли, мой — не пойму. Нестерпимо громко скрежещут тормоза.
Колеса высекают искры.
А потом все пропадает.
Смерть.
ЭПИЛОГ
Острая боль пронзает бедро, когда я падаю на мост. Я почти плачу, но это не мешает мне испытывать невероятную благодарность Филу за то, что он успел. Я бы упала под поезд — одна или вместе с Астрид, — не вмешайся он вовремя.
Несколько секунд лежу неподвижно, чувствуя дождинки на голых руках, камешки под щекой и свербёж во всем теле. Ощущений целый ворох, и я так рада, что испытываю их. Я жива.
— Она упала на рельсы прямо перед поездом, — говорит Фил, возвращая меня с небес на землю.
Упираясь ладонями, перекладываю вес на колени и кое-как поднимаюсь. Последние несколько часов израсходовали все мои запасы энергии. Не уверена, что ноги выдержат мой вес.
Фил смотрит в темноту под мостом, в которой лишь смутно угадываются вагоны. Он судорожно выдыхает, затем переходит на другую сторону моста и смотрит в том направлении, где встал локомотив.
— Боже мой, — бормочет Джози, и только сейчас я вспоминаю о ее
