Тонущая женщина - Хардинг Робин
Когда мой гнев немного поостыл, я решаю воспользоваться ее советом – ищу на «Ютьюбе» видео с йогой. Нужно найти такой комплекс упражнений, который помог бы мне успокоиться, добиться внутренней сосредоточенности и побороть чувство бессилия. Вариантов множество:
Йога для начинающих
Йога для детей
Йога для женщин на этапе менопаузы
Йога для женщин, которым стало известно, что мужья задались целью их убить.
Выбрав сорокапятиминутный комплекс для снятия стресса, я вертикально ставлю мобильник на журнальном столике. Только собираюсь приступить к занятиям, как тишину дома оглашает телефонный звонок. Это мой адвокат.
– Утром мне звонила следователь Френч, – сообщает Рашель. – Она связалась с польской полицией. По поводу Каролины Лаваль.
– И что же? – Сердце заходится в груди. Тон у нее бесстрастный, но я надеюсь, что новости хорошие. Что полиция раскопала материалы, которые обвинение сумеет использовать против Бенджамина.
– Польская полиция провела тщательное расследование аварии и пришла к заключению, что это был несчастный случай. Высокая скорость и мокрая дорога явились способствующими факторами.
– Это они так обставили! – восклицаю я. – Но она покончила с собой! И к самоубийству ее подтолкнул Бенджамин!
– Кто так обставил?
– Не… не знаю, – с запинкой отвечаю я. – Полиция?
– Это серьезное обвинение, Хейзел, – говорит Рашель сдержанным тоном. – Не советую на этом настаивать.
– Они должны поговорить с Петером Брусом, – не сдаюсь я, хотя чувствую себя как ребенок, получивший нагоняй. – Он утверждал, что Бенджамин мучил его сестру. Что Каролина умышленно врезалась в бетонное ограждение.
– Френч беседовала с матерью Каролины, – сообщает адвокат. – Пришлось привлечь переводчика, владеющего польским языком. И миссис Брус оказалась очень общительной женщиной.
– Что она сказала?
– Она очень тепло отзывалась о бывшем зяте, – со вздохом отвечает Рашель. – Сказала, что Бенджамин и Каролина многие годы жили счастливо вместе, но потом ее дочь захотела вернуться домой. Но даже после развода Бенджамин помогал ее родным.
Мерзкое чувство поселяется в душе. Я уже знаю, к чему это ведет.
– Когда Каролина попала в аварию, Бенджамин взял на себя медицинские расходы. А когда она скончалась, оплатил ее похороны. Миссис Брус сказала полиции, что он учредил на имя Каролины мемориальный фонд в помощь ее родным.
– Френч поговорит с братом Каролины?
– Судя по всему, Петер Брус – больной человек.
– Что значит больной?
– Он страдает алкоголизмом и наркоманией. У него параноидный бред. Родная мать с ним не общается.
Классическая тактика моего мужа. Он щедро заплатил родным Каролины. Любого, кого нельзя купить, он уничтожает, выставляет душевнобольным, наркоманом. Со мной еще легче, ведь у меня никого нет.
– Полицейские Сиэтла по-прежнему собирают доказательную базу, – продолжает Рашель. – Они не сдаются. Но к гибели первой миссис Лаваль ваш муж не причастен.
Еще как причастен. Я в этом уверена. И Петер уверен.
– Постарайтесь не нервничать, – мягко произносит мой адвокат. – Вы в безопасности. Бенджамин больше не может навредить вам.
Закончив разговор, я издаю гортанный вопль. Горло, лицо, живот горят от гнева и досады. Мой муж – сущий Макиавелли, в два счета нейтрализовал семью Каролины. Полиция тоже в подметки ему не годится. С журнального столика я одну за другой хватаю художественно разложенные книги и журналы, расшвыриваю их по комнате. На приставном столике стоит тяжелая декоративная ваза авторской работы. Я поднимаю ее над головой и с размаху бросаю на пол. Осколки закаленного стекла разлетаются по деревянным половицам. Наше черно-белое свадебное фото, стоявшее на самом видном месте, я швыряю в дальнюю стену. Раздается оглушительный треск стекла.
Я останавливаюсь, оглядывая учиненный бардак, и внезапно робею. Камеры… Кто наблюдает за мной теперь? Куда идут материалы видеозаписи? Должно быть, я выгляжу обезумевшей, дикой, исступленной. Или, быть может, больше похожа на избалованную истеричную принцессу. Ни тот, ни другой образ мне не льстят. Я беру веник, сметаю осколки. Аккуратно раскладываю журналы на столе. Когда поднимаю с пола свадебное фото, снова звонит мой телефон. Это из лечебницы «Земляничное дерево». С трудом переводя дух, я отвечаю на звонок.
– Хейзел Лаваль?
– Да.
– Это Грета Уильямс, – мрачным тоном представляется женщина. – Из лечебницы, куда вы поместили вашу мать.
Сердце сжимается от паники.
– Что с мамой?
– К сожалению, должна вам сообщить, что… – голос у нее дрожит, – ваша мама пропала.
– Пропала? Что значит пропала?
Миниатюрная женщина тяжело вздыхает.
– Все говорит о том, что она ушла из лечебницы.
– Как такое могло произойти?! – кричу я. – У вас ведь всюду замки, охрана.
– Мы и сами в недоумении, – со слезами в голосе отвечает Грета. – Мы стараемся обеспечивать нашим пациентам полную безопасность. Честное слово… я не знаю, как она могла исчезнуть.
Зато я знаю. За этим стоит Бенджамин. Его люди выкрали маму. Чтобы причинить мне боль. Или в качестве предупреждения. Но нет, он не станет ее истязать. Да, он мелочный, жестокий, бессердечный, самовлюбленный эгоист, но только законченный психопат способен причинить зло безобидной старушке.
– Мы поручили медсестре и двум сотрудникам службы безопасности прочесать территорию. Уведомили полицию. Вскоре они будут у нас.
– Я сейчас приеду. – Ради пропавшей матери моей неприветливой охраннице-перестраховщице придется сделать исключение.
– В этом нет необходимости. – По голосу Греты я понимаю, что она нервничает, боится, что я учиню скандал. Разнесу в пух и прах их лечебницу за то, что они потеряли мою маму. Но я не виню ни Грету, ни кого-либо другого из персонала лечебницы «Земляничное дерево». За исчезновением мамы стоит мой муж. – Иногда пациенты, страдающие деменцией, возвращаются туда, где они жили прежде, – объясняет Грета. – Дайте, пожалуйста, адрес ее последнего места проживания. Или того места, где она была особенно счастлива.
– Конечно. – Я по памяти скороговоркой называю адрес нашей тесной квартирки. Была ли мама там счастлива, несмотря на безденежье? В доме моего детства, небольшом бунгало в Балларде, часто звучала ругань и царила напряженная атмосфера. Но ведь оно видело и хорошие времена. Тот адрес я тоже называю.
– Хейзел, мы ее найдем. Обещаю, – клянется Грета.
Зря она обещает, ведь не сдержит слова. Потому что мама не потерялась. У Бенджамина много знакомых в криминальной среде. У кого-то из них сейчас и находится моя мама. Я кладу трубку. По лицу текут слезы страха, гнева и отчаяния. Рашель Грэм пыталась убедить меня, что я вне опасности, что Бенджамин больше не может причинить мне зла. Но она недооценила моего мужа.
Глава 57
Спустя пару часов мой телефон снова звонит. Я хватаю его, преисполнившись надежды. Хочу, чтобы это была Грета Уильямс с хорошими новостями о маме. Но на экране высвечивается фамилия моего адвоката.
– Вы должны приехать в прокуратуру округа Кинг, – говорит Рашель. – Мы вместе ознакомимся с доказательствами против вашего мужа.
– Да, конечно… Только произошло нечто ужасное. Моя мама пропала из лечебницы.
– Вот черт. Мне очень жаль. В полицию сообщили?
– Да. Но я думаю, за этим стоит Бенджамин.
Короткая пауза. Вероятно, Рашель считает меня истеричкой, нафантазировавшей себе бог весть что про убитых первых жен и похищенных матерей.
– Бывает, что пожилые люди в беспамятстве уходят куда глаза глядят, – произносит она. – Пусть полиция делает свое дело. А вы нужны здесь.
* * *Прокуратура округа Кинг размещается в историческом здании близ Пионер-сквер. Два дома – в одном находится суд и кабинеты сотрудников, в другом – окружная тюрьма – соединены крытой галереей. Угрюмый охранник, вероятно, предпочитающий безуглеводную диету, провожает меня в выложенный мозаикой вестибюль, где ждет Рашель Грэм. С каменным лицом, она отрывисто приветствует меня, затем берет под локоть и ведет к лифтам.
