Тонущая женщина - Хардинг Робин
– Нет. Он попросил наших друзей скрыть это от меня. Его первая жена погибла. – Я пересказываю историю Каролины со слов ее брата, объясняя, что следов заноса не обнаружено, что она не была пристегнута ремнем безопасности. – Петер Брус считает, что это было самоубийство. Бенджамин изводил и преследовал первую жену, пока у той окончательно не сдали нервы.
– Мы изучим это дело, – обещает Френч, записывая подробности. – Я свяжусь с полицией Варшавы. И побеседую с родными Каролины.
– Спасибо.
Положив трубку, я немного воспрянула духом. Пусть Бенджамин расправился с первой миссис Лаваль, но нынешнюю так просто он не уничтожит. Я буду бороться. И заставлю его заплатить за жестокость – за то, как он обходился с Каролиной и со мной. Хотя бы попытаюсь. Аппетит наконец вернулся. Я иду в кухню, снова разогреваю запеканку. Пока ем, опять звонит телефон.
– Хорошие новости, – сообщает Рашель, когда я отвечаю на звонок. – Ваш муж, как и ожидалось, свою вину отрицает. Но судья не дал разрешения отпустить его под залог. Он будет оставаться под стражей до следующего слушания.
– Слава богу! – Чувство облегчения, словно теплый мед, растекается по спине и плечам.
– Судья счел, что ваш муж, учитывая его богатство и связи, может сбежать из страны. Хейзел, это большая победа. Значит, судебные власти со всей серьезностью рассматривают это дело.
– А почему должно быть иначе? – недоумеваю я. – Ведь Бенджамин замышлял меня убить.
– Вы правы, – вздыхает Рашель. – Но когда обвинение выдвигается против такой заметной фигуры, как ваш муж, возможны большие трудности.
Я знаю, что она имеет в виду. Может статься, что судья у Бенджамина в кармане: либо подкуплен, либо чем-то обязан моему мужу. В мире влиятельных людей, таких, как мой супруг, дела только так и делаются.
– Я звонила следователю Френч, – докладываю я Рашель. – Первая жена Бенджамина погибла при загадочных обстоятельствах.
– Это трагедия, – соглашается она, когда я изложила ей всю историю. – Безусловно, настораживает, что он утаил от вас свой первый брак. Но я не уверена, что к вашему делу это имеет отношение.
– Погибшая жена к делу не относится? Еще одна женщина, которую мучил и изводил Бенджамин?
– Каролина погибла в Польше четыре года назад, спустя много лет после того, как она развелась с Бенджамином. Полиция установила, что это был несчастный случай.
– Но ее брат не верит в несчастный случай. Считает, что это Бенджамин довел ее до самоубийства!
– Если есть доказательства того, что Бенджамин ее преследовал, для обвинения это пришлось бы кстати, – с надеждой в голосе произносит Рашель. – А как насчет тех унизительных видео? У ее брата есть копии?
– Не знаю, – мямлю я, с ужасом представляя, как отвратительные видео снова вытащат на свет, причиняя боль родным Каролины, оскверняя ее память.
– Я поговорю с Френч, – обещает мой адвокат. – И договорюсь с прокурором о встрече, чтобы просмотреть материалы дела. Выясню, что у них есть, а потом мы с вами встретимся и все обсудим.
– Хорошо.
– Пока вам ничто не угрожает. Бенджамин за решеткой. Постарайтесь не волноваться.
Как тут не волноваться? Рашель Грэм не знает моего супруга так, как я.
Я кладу трубку и идут к окну. Полицейский автомобиль по-прежнему стоит у моего дома. По идее, его должны бы отозвать, если опасность для меня исходит только от Бенджамина. Полиция ограничена в людских ресурсах, сотрудников не хватает. Об этом постоянно пишут в газетах. Однако автомобиль не уезжает. Обняв себя за плечи, я смотрю в окно. Текут секунды, потом минуты. Я наливаю себе чай и снова возвращаюсь к окну. Машина на месте. Почему полиция оставила дежурить у моего дома своего сотрудника, если Бенджамин находится под стражей?
Значит, полицейские тоже думают, что мне грозит опасность.
Глава 56
Я просыпаюсь рано, организм требует пробежки. С тех пор как я вышла замуж, физические нагрузки стали для меня единственной отдушиной. Эндорфины помогали сохранять разум, остаться в живых. Не опасно ли мне в одиночку бегать по парковым тропам? Или в лесной чаще я буду беззащитна? Фитнес-клуб больше не вариант. Особенно если Джесси все еще там. Могут возникнуть вопросы о наших взаимоотношениях.
В кухне я принимаюсь печь маффины из овсяной муки, с малиновой начинкой – отмеряю и просеиваю муку, замешиваю тесто. Этот процесс располагает к раздумьям. Сначала все мои мысли занимают арест мужа, неожиданная новость о том, что он планировал меня убить, но потом я задумываюсь о своем бывшем возлюбленном. Не сразу, но постепенно я сообразила, что Джесси нельзя доверять. Это стало очевидно, когда выяснилось, что он спит с Ли. Тогда-то я и поняла, что Джесси плевать на мои чувства, что для него главное – взять то, что он хочет, удовлетворить свои желания. Тогда я была доверчива и наивна, теперь же чувствую себя законченной дурой. Ведь мне известно, что Джесси – Картер Самнер – подкатил ко мне неспроста. Он знал, что мне грустно, одиноко. Что я в отчаянии. Идеальная жертва обмана.
Наливая тесто в смазанные маслом формочки, я воображаю, как все было: Джесси вошел в мой дом и увидел, что его ждет Бенджамин – его бывший адвокат. Нейт – рослый, здоровенный телохранитель – наверняка был рядом, чтобы броситься на защиту своего босса. Муж наверняка пригрозил Джесси – это в лучшем случае. Более вероятно, что Нейт его избил. А может, и убил. Пока маффины пекутся, я навожу порядок в кухне, а сама строю догадки. Жив ли еще Джесси? Если жив, где он – вернулся в Спокан? А оттуда ли он вообще? Не исключено, что он лгал мне от первого до последнего слова.
Уже не в первый раз я задумываюсь, где сейчас Ли. Уехала с Джесси? Возможно, она проигнорировала предостережение в моей записке. Джесси не тот, за кого он себя выдает. Поверила ли она мне? Ли была по уши в него влюблена – как и я. Может быть, Ли решила, что я ей завидую, пытаюсь разрушить ее отношения, потому что сама несчастна. Не исключено, что она выбросила авиабилет, взяла деньги и укатила вместе с Джесси. Но однажды она узнает всю правду о нем. Лишь бы не было поздно.
Таймер на телефоне пикает, и я достаю маффины из духовки. От их душистого аромата аж слюнки текут. Я ем один, пока он еще горячий, разваливается в моих руках, малиновая начинка обжигает рот. Когда маффины немного остывают, самый красивый я заворачиваю в салфетку и иду к полицейскому автомобилю.
Жизнерадостный парень, что охранял меня вчера, сменился, – вероятно, ночью. Из машины выходит высокая мускулистая женщина, по-своему привлекательная.
– Я принесла вам свежий маффин. Только что испекла, – с улыбкой говорю я ей.
– Спасибо, не надо.
– С малиной. Еще теплый.
– Я не голодна.
Нужно быть роботом, чтобы отказаться от теплого маффина.
– Ладно… – сконфузилась я. – Мне хотелось бы немного размяться. Ничего, если я пробегусь по парку?
– Не советую, – качает головой она, положив руку на крышу машины. – Самое безопасное для вас место – это ваш дом.
– Может быть, вы отвезете меня на занятия йогой? Подождете в холле?
– Мне приказано охранять вас здесь. В вашем доме.
– Но вчера ваш сотрудник возил меня в банк, – возражаю я. – А вас я всего лишь прошу отвезти меня в студию йоги.
– За нашего сотрудника Кэмпбелла отвечать я не могу. Просто объясняю вам, какие указания даны мне.
Меня охватывает неприятное паническое чувство. Я – пленница. Как и прежде.
– Занимайтесь йогой по видео, – предлагает она снисходительным тоном. – Дома у вас места достаточно. Как-нибудь переживете.
Получив отповедь, я разворачиваюсь и возвращаюсь в дом. Лицо пылает. Дюжая женщина-полицейский своей уничижительной репликой низвела меня до уровня ничтожества. Я представляю, как она колотит тяжелые боксерские мешки, с одного удара ломает доски, перебрасывает через плечо здоровых парней. Меня она считает слабой финтифлюшкой, никчемной домохозяйкой вроде красивой мебели, содержанкой. И, пожалуй, она права. Войдя в дом, я иду прямиком на кухню и выбрасываю маффин в мусорное ведро.
