Ларс Кеплер - Соглядатай
Разговаривая, Нолен дважды обошел вокруг мертвого тела. Закончив разговор, он с минуту молчал. Уголки рта слегка подергивались. Пустой амфитеатр расходился кругами, словно годовые кольца на срубе.
– За нужный вам период в Стокгольме обнаружена всего одна неопознанная женщина, чей возраст соответствует возрасту Тины, – сказал он наконец. – Вероятно, это она. Если нет – значит, Тину просто не нашли.
– Это, правда, может быть она? – спросил Эрик.
– Причиной смерти указан инфаркт… есть ссылка на протокол, но самого протокола не существует…
– О теле нет никаких записей?
– Вероятно, проверяли ДНК, отпечатки пальцев, зубную карту, – предположил Нолен.
– Где она сейчас? – спросил Йона.
– Лежит на кладбище Скугсчюркугорден, – улыбнулся Нолен. – Имени нет, только номер могилы: 32 2 53 332.
Глава 77
Кладбище Скугсчюркугорден входит в список Всемирного наследия ЮНЕСКО – более ста тысяч захоронений. Эрик и Йона шли по ухоженным дорожкам мимо часовни Скугскапеллет. Желтые розы лежали у красного надгробия Греты Гарбо.
Участок номер пятьдесят три располагался в дальнем углу, возле ограды, за которой тянулась Гамла-Сюресёвэген. Кладбищенские рабочие выгрузили гусеничный экскаватор из принадлежавшего коммуне грузовика и уже успели снять всю землю до самого гроба. Слой дерна лежал возле кучи сырой земли; из нее торчали нитки корней, виднелись блестящие дождевые червяки.
Нолен и его ассистент Фриппе подошли с другой стороны, поздоровались. Фриппе подстригся, лицо у него слегка округлилось, но на нем был все тот же старый плетеный ремень и выцветшая футболка с черной надписью «Hammerfall».
Верхняя часть экскаватора с кабиной плавно повернулась, зашипела гидравлика – это шея экскаватора опустилась и выпрямилась. Покрытый ржавчиной ковш со скрежетом задел крышку гроба.
Нолен, как обычно, читал Фриппе лекцию: при разложении белка и углеводов высвобождаются аммоний, сероводород и углеводород.
– Конечной стадией разжижающего ткани процесса гниения является полное скелетирование тела.
Нолен знаком попросил машиниста экскаватора сдать назад. Комья глинистой земли полетели с лезвия на траву. Нолен сполз в яму, держась рукой за край. Крышка гроба продавилась посредине под тяжестью земли.
Патологоанатом поскреб лопатой края гроба, смахнул землю руками, сунул лезвие лопаты под крышку и попытался поднять, но крышка надломилась. Она была не прочнее расползающегося картона.
Нолен пошептал что-то себе под нос, отбросил лопату и стал по кусочкам отрывать крышку руками. Лоскуты он передавал Фриппе, и вот останки, лежавшие в могиле, обнажились до конца.
Мертвое тело, ничем не прикрытое, такое беззащитное.
Скелет в гробу казался маленьким, словно детским, но Нолен убедительно заявил, что речь идет о взрослой женщине.
– Рост примерно метр шестьдесят пять, – пробормотал он.
Женщину похоронили в футболке и трусах, кости проступали под тканью, закругления ребер не повреждены, но на тазовых костях ткань просела.
Нанесенный текстильной краской кобальтово-синий ангел еще угадывался на футболке.
Фриппе обошел могилу, фотографируя покойную под разными углами. Нолен достал щеточку и принялся сметать землю и обломки крышки со скелета.
– Левая рука отрублена у плеча, – объявил Нолен.
– Вот и наш ночной кошмар, – тихо сказал Йона.
Они смотрели, как Нолен осторожно поворачивает череп покойницы. Нижняя челюсть отвалилась, но в остальном череп был целым.
– Глубоко проникающий удар широким острым предметом, нанесенный в переднюю часть черепа, – констатировал Нолен. – Лобная кость, скуловая кость, верхнечелюстная кость… удар доходит до ключиц и грудины…
– Проповедник вернулся, – сказал Эрик, ощущая пустоту под ложечкой.
Нолен продолжал сметать землю со скелета. Возле бедренной кости он нашел часы с поцарапанным стеклом. Кожаный ремешок превратился в серую труху.
– Похожи на мужские, – сказал Нолен, вертя часы в руках.
На задней стороне виднелись кириллические буквы. Нолен достал мобильный телефон, сфотографировал надпись.
– Отправлю Марии из Института славистики, – пробормотал он.
Глава 78
Йона получил еще одну инъекцию кортизона в бедро и сейчас, вооружившись длинным деревянным шестом, отрабатывал технику боя в ветвистом саду на задах дома.
Тогда, на кладбище, пока они ждали перевода выгравированных на часах слов, Нолен пытался разыскать коллегу, выписавшего справку о причине смерти Натальи.
Сейчас Эрик сидел за роялем, наблюдая, как друг отрабатывает приемы блокировки и атаки, – скольжение тени на тонких льняных занавесках.
Словно китайский театр теней, подумал он и уставился на клавиши перед собой.
Он хотел поучить этюд, но не было сил. Мысли разбегались. По-прежнему не удавалось дозвониться до Джеки, а час назад с работы позвонила Нелли, собираясь заехать к нему.
Эрик медленно положил мизинец на клавишу, извлек первый звук – и тут зазвонил телефон.
– Эрик Мария Барк, – сказал Эрик.
– Здравствуйте, – послышался тонкий голосок. – Меня зовут Мадлен Федерер, и…
– Мадде? – ахнул Эрик. – Ну как ты?
– Хорошо, – тихо ответила девочка. – Я взяла телефон у Роситы… Я только хотела сказать – как здорово, что ты приходил к нам.
– Мне так нравилось бывать с тобой и твоей мамой.
– Мама скучает по тебе, но она такая упертая и притворяется…
– Слушайся ее, и…
– Мадде! – крикнул кто-то. – Что ты делаешь с моим телефоном?
– Прости, что я все испортила, – торопливо проговорила девочка, и разговор прервался.
Эрик сполз с рояльной табуретки и остался сидеть на полу, закрыв лицо руками. Потом лег на спину и уставился в потолок, думая, что пора взять жизнь в свои руки и покончить с таблетками.
Он привык вести пациентов к победе.
Тьма сгущается перед рассветом, говорил он обычно.
Эрик со вздохом поднялся, умылся и сел на ступеньки перед застекленной дверью.
Йона со стоном повернулся, тихо стукнул палкой и, запнувшись, отступил назад. Замер, встретился с Эриком глазами.
Пот стекал по его лицу, в мускулах пульсировала кровь, он дышал глубоко, но размеренно и свободно.
– Успел взглянуть на прежних пациентов?
– Я нашел нескольких детей священников, – сказал Эрик, слыша, как у дома останавливается автомобиль.
– Передай имена Марго.
– Но я только начал просматривать архивы, – ответил Эрик.
Нелли обошла дом, помахала рукой и подошла к мужчинам. Узкая куртка и черные брючки ловко сидели на ней.
– Нам бы надо быть на лекции Ракели Егуда, – сказала Нелли, усаживаясь рядом с Эриком.
– Лекция была сегодня?
У Йоны зазвонил телефон; он отошел к сараю и лишь тогда ответил.
У Нелли был усталый и подавленный вид. Нежная кожа под глазами посерела, на лбу пролегли морщины.
– Ты не можешь сделать заявление по закону Марии сам? – спросила она.
– Я думаю об этом.
Нелли только покачала головой и печально взглянула на него.
– Как, по-твоему, у меня полные губы? – спросила она. – Губы ведь становятся тоньше с возрастом. А Мартин… у него пунктик на губах.
– А что Мартин? Он разве не делается старше?
– Не смейся, но я подумываю об операции… Я не готова стать старой, я не хочу, чтобы кто-то считал, будто делает мне одолжение, занимаясь со мной любовью.
– Нелли, ты чертовски привлекательна.
– Я это говорю не для того, чтобы ты мне льстил, но я больше не чувствую… – Она замолчала; подбородок задрожал.
– Что случилось?
– Пустяки. – Нелли осторожно вытерла под глазами и подняла взгляд.
– Поговори с Мартином об этих порнофильмах, если они тебя так огорчают.
– Не огорчают, – улыбнулась она.
Йона закончил разговор и подошел к ним с телефоном в руке.
– В Институте славистики рассмотрели буквы на мужских часах… Буквы определенно белорусские.
– Что там написано? – спросил Эрик.
– «Андрею Калёву за неоценимый вклад в работу. Военный факультет, Университет им. Янки Купалы».
Они проследовали за Йоной в кабинет. Меньше чем за пять минут он отследил имя. В Интерполе сто девяносто стран-участниц, и в отделе международного сотрудничества Йону переключили на офис Центрального государственного бюро в Минске.
Там он узнал, что Андрея Калёва не объявляли в розыск, а вот женщину по имени Наталья Калёва из Гомеля, напротив, разыскивали по всей стране.
Женщина на том конце провода сообщила на британском английском, что Наталья – женщина, которую Роки называл Тиной, – предположительно стала жертвой торговцев людьми.
– Близкие сообщали, что какая-то подружка позвонила или написала из Швеции и соблазнила Наталью приехать через Финляндию без вида на жительство.
– Это все? – спросил Йона.
– Вы можете поговорить с ее младшей сестрой, – сказала женщина в трубке.
