Дон Уинслоу - Жить и сгореть в Калифорнии
66
Джек подъезжает к торговому пятачку Монарк-Бэй и глядит по сторонам в поисках аптеки. Времени это занимает немного, так как аптека здесь всего одна, и через минуту он уже стоит возле прилавка аптекарши.
— Я за лекарством по рецепту, выписанному Памеле Вэйл? — говорит он. Говорит с вопросительной интонацией, потому что этого требует южнокалифорнийский этикет. Подразумевается: «если вы не имеете ничего против».
— Вы член семьи? — осведомляется аптекарша.
Она молода и хороша собой, и ее рыжие кудри хорошо смотрятся на фоне белого халата. На бэдже указано, что зовут ее Келли.
— Я нечто вроде ее личного секретаря, — говорит Джек.
— Подождите минутку, — говорит Келли и нажимает клавиши компьютера. Потом спрашивает: — О каком рецепте идет речь?
— Снотворное?
— Валиум, — подтверждает Келли. — Но по этому рецепту лекарство уже взято.
— Правда?
— Да. Три дня назад, — говорит она. — Нового рецепта нет.
— Вот-те на! — говорит Джек.
— Простите, — говорит Келли. — Она что, очень рассердится?
— Вернее будет сказать, расстроится.
Келли демонстративно хмурится, но потом спрашивает:
— Она пробовала мелатонин?
— А это что такое?
— Он в свободной продаже. А вырубает крепко. И совершенно натуральный.
— Здорово.
— Вам стоит это испробовать.
— Мне?
— Конечно.
Джек качает головой:
— Я сплю сном младенца.
— Как это, должно быть, приятно!
Потом Келли говорит:
— Не хочу вас огорчать, но, по-моему, вы не единственный ее личный секретарь.
— Не единственный?
Она наклоняется через прилавок:
— Тот парень покрупнее вас будет.
— Вот оно что!
— Правда, не такой красивый, как вы.
Значит, это не Ники Вэйл. Ники Вэйл гораздо красивее меня.
— Плечи у него широченные, — добавляет Келли, — а одет в пеструю гавайскую рубаху, из тех, что в Каталине на каждом шагу продают, знаете такие? Получается вроде как цветочная лавка с шевелюрой. А говорит с акцентом.
— Каким акцентом?
— Вы канал мультиков смотрите?
— Да их, по-моему, в рабочее время показывают.
— Нет, их все время крутят.
— Ладно, пусть так.
— В общем, — говорит Келли, — есть такой мультик: «Приключения Рокки и Буллвинкля». Не видали?
— Да его крутили, когда я еще под стол пешком ходил, — говорит Джек.
— Правда?
— Ей-богу.
— Так помните, там два подонка — Борис и Наташа? Оба в черном, а у него еще усики, колючие такие?
— Угу.
— И этот подонок так вот разговаривает: «Оу, мне нато поймат этот лос и этот бэлка!»
— Вы очень хорошо изобразили.
— Спасибо за комплимент.
— Ну я, пожалуй, пошел, — говорит Джек.
Келли пожимает плечами.
Дескать, как вам угодно.
Дескать, личных секретарей здесь и без вас навалом.
67
«Мустанг» — машина быстрая.
Конечно, это не «порше» Ники, но по Тихоокеанской автостраде со скоростью сто сорок миль в час все равно не поедешь. По крайней мере, на том ее отрезке, что тянется от Монарк-Бэй к Дана-Пойнту, поэтому добрая старая шестьдесят шестая модель тут вполне уместна и применима.
Посмотрим, как это будет, если он, Джек, домчит на ней до Монарк-Бэй, не обращая внимания на пост охраны, и, развернувшись у шлагбаума, встанет.
Джек засекает время.
И говорит себе: «Пошел!»
Жмет на педаль газа и срывается с места, не жалея шин. Выезжает на Тихоокеанскую, делает правый разворот и держит путь на юг, до самого Дана-Пойнта. Возле въезда на Ритц-Карлтон-драйв его останавливает красный сигнал светофора (будь проклята эта Ритц-Карлтон со своими светофорами), затем он еще раз тормозит у светофора. Далее без помех до того места, где Тихоокеанская, разветвляясь, превращается в Дель-Прадо, и сворачивает вправо на Блу-Лантерн. Едет по Блу-Лантерн до самой Харбор-драйв, потом еще один поворот направо, и вот оно: подъездная аллея и Блафсайд-драйв, 37.
Восемь минут пятнадцать секунд.
Джек откидывается в кресле и переводит дух.
— Пошел!
Обратный путь. Поворот налево, на Харбор. Еще налево на Блу-Лантерн. Ждет у светофора и выезжает на Тихоокеанскую. А там прямиком до поста охраны.
Девять минут ровно.
Охранник выходит из будки.
— Чем могу вам помочь, сэр? — Это он произносит. Подразумевается же: какого черта ты здесь разъездился?
— Может быть, поможете, — говорит Джек. — Привет. Зовут меня Джек Уэйд. Из «Жизнь и пожар в Калифорнии».
— Майк Дерошик.
— Вот что, Майк, — говорит Джек. — Вы дежурили вечером в среду?
— Я в полночь заступил, — говорит охранник.
— Выезжал мистер Вэйл отсюда той ночью?
— Мы не разглашаем время прибытия и убытия жильцов, — говорит охранник.
Джек вручает ему визитку.
— Если мистер Вэйл выезжал отсюда вечером или ночью того дня, — говорит Джек, — то, возможно, с целью убийства своей жены. Наверно, и ее вы знаете? Красивая милая женщина с двумя детьми. Подумайте об этом на досуге, припомните. И позвоните мне, хорошо?
Дерошик кладет его визитку в карман.
Джек уже собирается трогать, когда охранник вдруг говорит:
— Как он выезжал, я не видел.
— Понятно.
Нет, попытка все же стоила того.
— Но вот когда он возвращался обратно — видел.
Так-так!
— И в котором же часу это было? — спрашивает Джек.
— Примерно без четверти пять, — говорит охранник.
Вот тебе и раз!
Теперь держись, Ники!
Ты пойман с поличным.
Имелся и поджоговый характер, и мотив.
А теперь возникла и возможность.
Теперь мне бы только выиграть время.
68
Джек ждет на стоянке служебного транспорта компании «Жизнь и пожар в Калифорнии».
Он поджидает Билла Рейнолдса, служащего Отдела андеррайтинга, давшего добро на миллионную необеспеченную страховку личной собственности семейства Вэйл. Рейнолдс кончает работу и едет домой.
Джек поджидает Рейнолдса на стоянке, потому что не хочет разговаривать с ним в его кабинете, не хочет конфузить парня, не хочет, чтобы пошли слухи и сплетни. Он не хочет неприятностей Рейнолдсу, единственное, чего он хочет, — это выиграть время.
Рейнолдс выходит из подъезда. Высокий парень, примерно шести футов и шести дюймов ростом. Однако полноват, расплылся немного. На нем обычный для его должности серый костюм, под мышкой портфель. Служащие Отдела андеррайтинга часто берут работу домой.
Джек делает шаг вперед.
— Билл? Я Джек Уэйд из Отдела претензий.
— Билл Рейнолдс.
Рейнолдс глядит на Джека сквозь стекла очков, и в глазах его досада: дескать, какого черта тебе от меня надо!
— Вы одобрили контракт на страхование личного имущества Вэйла, заключенный Роджером Хэзлиттом?
— Мне надо посмотреть документы.
Джек кладет страховой полис Вэйла на капот синего «лексуса» Рейнолдса.
— Вам бы лучше ко мне в офис зайти, — говорит Рейнолдс. — Я не собираюсь здесь торчать бог знает сколько времени. Сто три градуса, знаете ли…
— Разговаривать нам в офисе не в ваших интересах.
— Есть и другие способы связи.
— Другие способы связи тоже не в ваших интересах, — говорит Джек.
Ты берешь взятки с агентов, так меньше всего тебе нужны «другие способы связи».
Рейнолдс смотрит на него сверху вниз — как в прямом, так и в переносном смысле.
— В каком вы весе? — спрашивает он. — В легком, наверно?
— В полулегком.
— Ну а я тяжеловес, — говорит Рейнолдс. — Так что тягаться со мной у вас кишка тонка.
Джек кивает:
— Роджер говорит, что передал вам тысячу баксов за одобрение этого контракта.
Такие слова, наверно, способны подбавить тебе весу.
— Отойдите от моей машины!
— Так это правда?
— Сказано вам: отойдите от моей машины!
— Послушайте, ведь как обычно вы делаете в таких случаях, чтобы уменьшить риск? — говорит Джек. — Вы работаете с клиентом, выискиваете одного-двух поручителей для лучшего обеспечения страховки, правда? Ведь так обычно происходит, когда риск велик, но хочется удержать клиента?
— Это все наши дела, мы все это решаем в Отделе андеррайтинга.
— Почему я и обращаюсь именно к вам.
— Вы не знаете тонкостей нашей работы.
— Ну так научите меня им, просветите меня.
Рейнолдс снимает очки и некоторое время сверху вниз смотрит на Джека, прежде чем сказать:
— У меня нет времени объяснять вам вещи, которые вы не в силах понять ввиду недостаточности образования. Поэтому давайте оставим это.
— Исключено.
— Как, вы сказали, вас зовут?
— Джек Уэйд. Подотдел крупных претензий.
— Это, кажется, Билли Хейеса?
— Вы отлично это знаете, — говорит Джек. — Ваш босс сегодня с самого утра ему трезвонил.
