Иван Царевич и серый морг - Янина Олеговна Корбут
– Не знаю, – признался я и прикрыл глаза рукой. – Может, мы ошиблись? Дело не в онкологии? Мумия, отчаявшись лечиться, нашёл приют у пятидесятников, а журналист расследовал дело о секте. То, что это секта, понятно, раз уж они людей обирают, да трупы по погребам прячут.
– Ага. Может, и так. Мумия был в поселении, а потом решил сбежать… Кстати, почему?
– Потому что человек не сразу понимает, что происходит и как им манипулируют. Инфа о секте накапливается, анализируется в течение какого-то времени. И когда до него доходит, во что он ввязался, человек начинает задумываться о том, как бы сбежать. Но есть одна несостыковка – в эти края нас привёл след от доктора и грузовика. Вряд ли они там просто по соседству находятся. Значит, как-то делят территорию.
– А ты уверен в том, что тебе сказала эта… Серафима? – осторожно поинтересовался приятель, когда мы уже подъезжали к городу.
– Спроси что полегче, – вздохнул я, потому что Вовка надавил на больную мозоль. – Волков вообще считает, что это мой собственный внутренний голос. Это может пройти с возрастом, так что рассказчик я ненадёжный.
– Давай анонимно сообщим в милицию, что нашли труп, – высказал мои собственные мысли Суслик, когда мы тормозили у его подъезда, но я покачал головой:
– Спугнём. Понимаешь? Надо обрушиться на них всем и сразу.
Оказавшись в квартире, я быстро погулял со Скалли вокруг дома, насыпал ей корма, после чего рухнул в постель и мгновенно провалился в сон. Мой мозг просто отказывался перерабатывать полученную информацию, настолько чудовищной она казалась. И во мне всё ещё жила детская убеждённость: пока мы спим, всё решается как-то само собой.
Проснулся я не от привычного звонка будильника, а сам. И сразу всё вспомнил, понял, что это не приснилось, не привиделось. И что теперь эта информация навсегда со мной, а как я ею распоряжусь – это мой выбор.
Настала пора потормошить всезнающего Димку. Мне повезло: он ещё не успел умотать на утреннюю рыбалку, и дед позвал его к телефону.
– Димас, ты что-то знаешь о сектах, орудующих в наших краях?
– Ванька, ты завязывай со своей любознательностью. Надеюсь, не для себя интересуешься?
– Нет, знакомой журналистке помочь хочу.
– А она симпатичная?
– Очень.
– Ну, если так… Все секты у власти обычно под присмотром. В нашем городе ими тоже наверняка занимаются соответствующие службы. А так… Демократия на дворе, братик. Каждый верит в то, что хочет. Чем они там на самом деле заняты – бог их знает. Если ни в чём порочном замечены не были – их не трогают. В основном на прицеле те, кого финансируют наши уважаемые западные товарищи. Очень нашим хочется знать, кто башляет и куда тратятся западные денежки. А если там просто секта фанатиков, огородившихся решёткой от бренного мира, – так и пусть себе сидят. Они там обычно лес валят, валенки валяют, лапти плетут. Всяко польза.
– А ты можешь узнать про пятидесятников? Тех, которые у нас тут. Ну, были они в чём-то замечены или нет?
– Тебе это точно надо? В том смысле, что девчонок полно…
– Точно, – твёрдо ответил я, не принимая его шутливый тон.
– Ладно… Я попробую спросить у знающих людей, если люди эти ещё за бутылку коньяка готовы поболтать.
Вечер в хату
Здание, где меня ждали «люди от Тетеря» оказалось кирпичным бизнес-центром, из тех, что стали понемногу появляться в городе. Возле нужного нам корпуса был отдельный вход. Высоченный тип со свежевыбритым жирным затылком курил рядом с урной и отсутствующим взглядом смотрел прямо перед собой. Одет он был в спортивный костюм и короткую кожанку.
– Вечер в хату. Жизнь ворам – смерть мусорам! – отрапортовал Суслик.
А я чуть не поперхнулся слюной, но всё-таки полюбопытствовал:
– Где ваш главный?
– Он сегодня не принимает по личным вопросам, – хмуро ответил то ли охранник, то ли бандит.
Приятель возмутился:
– Ты кому чифирь заливаешь? Скажи: он сам нас позвал. Через Тетеря.
Бритоголовый оглядел нас с головы до ног. Потом закатил глаза, словно что-то подсчитывая, сам себе молча кивнул и, затушив сигарету, пошёл по коридору.
– Ты где набрался этой фени? – шёпотом обратился я к довольному собой Суслику.
– У меня сосед сидел. Помнишь, лысый такой, из квартиры напротив? Он ещё с мамашей живёт. Попросил его провести краткий курс блатного жаргона.
– Сейчас нас тут набутылят из-за тебя и твоего лысого соседа, – покачал я головой, досадуя, что не предусмотрел такой исход дела. А с Вовкой нужно всегда быть начеку.
Через пару минут задумчивый охранник вернулся и кивком головы сделал знак следовать за ним. В коридоре было темно и прохладно, мы прошли прямо, потом повернули налево и сразу упёрлись в двухстворчатую деревянную дверь. Бритоголовый развернулся и пошёл назад, давая понять, что теперь мы должны разбираться сами.
– Ты только молчи, ладно? – обратился я к Суслику. Тот уже прочищал горло для новой порции перлов из жизни воров.
Постучав и не дождавшись ответа, я потянул дверь на себя. Гулиев (а я уже догадался, что это он) сидел на диванчике, словно сам себя позвал в гости. В руке – чашка, на коленях – газета. Выглядел внушительно, но страха не вызывал. Никаких смешных атрибутов бандитской моды: кожаных пиджаков, золотых котлов. Я бы даже сказал, что он был одет вполне элегантно: неброский свитер и тёмные брюки.
Он бросил на меня беглый взгляд, потом перевёл его на Суслика. И уставился на мятую рубашку приятеля.
– Классная, правда? В секонде взял за копейки, – обрадовался тот, заметив внимание.
Гулиев сдавленно хмыкнул. В кабинете стояла полная тишина, даже шум улицы почти не проникал сюда. В такой тишине у меня начисто стёрлась из памяти заготовленная речь. Я уставился на раскачивающийся маятник на его столе.
– Усыпляет? – первым подал голос Гулиев.
– Зачем вы нас сюда… позвали?
– Вы на кого работаете? – вопросом на вопрос ответил он, продолжая разглядывать нас.
– В смысле работаем? Я работаю в морге, а Вовка вообще не работает.
Последний, услышав такое о себе, изрядно оживился:
– Кстати, вам не нужен спортивный тренер? Персональный. Бицепс там, трицепс. Готов спорить, при таком образе жизни у вас слабая икроножная…
– Так, Вовка, или как тебя там, ты что, бессмертный? – прервал его Гулиев. – Видишь, нам с Иваном поговорить надо. Или тебя плохо воспитали?
Гулиев говорил в бодрой манере радиодиктора из «Стола заказов», но Вовка всё равно быстро понял, что шутить не
