Иван Царевич и серый морг - Янина Олеговна Корбут
Я сглотнул тревожный комок, внезапно возникший в горле, и спросил:
– А журналист? Саенко? Его ты откуда знаешь?
Лена в раздражении передёрнула плечами:
– Я ищу работу после практики, потому что решила перевестись на заочку. Сестра Саенко работала с моей бабушкой на ЗИЛе. Я её немного помнила с детства. Где-то с год назад мы случайно встретились на почте, разговорились. Она узнала, что я уже учусь на журфаке. Слово за слово, дала мне номер брата. Мне же нужно было где-то проходить практику. Я набралась смелости и позвонила. Он обещал помочь, но сказал, что временно уезжает в Ярославль. Пока временно. Говорил, что у него здесь есть какие-то связи. Это было ещё осенью. Мне было без разницы, где практиковаться. Весной я приехала, а он перестал на связь выходить. Тогда я поехала по адресу, что Саенко оставлял, но он сказал, что плохо себя чувствует. И что пока ему не до меня. Я оставила свой телефон, чтобы он позвонил, когда сможет. Но что-то показалось мне странным, он был как будто напуган. На следующий день я снова решила навестить его и застала у дома скорую и милицию.
– Поэтому ты крутилась возле морга?
– Хотела узнать, что с ним случилось.
– Допустим, ну а Сева тебе зачем понадобился?
– Ты же говорил, что Сева его вскрывал. Я хотела поговорить с ним, чтобы узнать подробности.
– А у меня ты их узнать не могла?
– Тогда я тебе ещё не доверяла. Знала, что у журналиста здесь какое-то дело. И подумала, что он мог вести расследование. При нём могли быть какие-то важные документы, дискета или ещё что-то…
– И ты решила, что Сева мог это взять?
– А что? Ты же сам рассказывал, что у вас тут творится. Что он любил прихватить что-то на память.
– Я понял. Ты уже тогда собралась сама провести расследование, да?
Лена молчала.
– Совсем с ума сошла? Ты хоть понимаешь, что это опасно? Если местные барыги про Рому знают, могут знать и про тебя.
– Если бы не Рома, который постоянно таскался за мной со своим фотиком, привлекая внимание, меня бы никто не заметил.
– Чего не сообщила сестре Саенко о смерти брата? Ты могла бы помочь опознать его!
– Для начала не повышай голос. У меня элементарно не было её телефона. Мы тогда пересеклись – и всё. Я пробовала найти, даже позвонила на завод. Но там сказали: тётка в отпуске, они как раз переехали, и домашнего телефона у них вроде как ещё не было. По крайней мере, её коллеги не знали. Я даже попросила связаться со мной, оставила номер. Сам понимаешь, передавать такую информацию по телефону как-то странно. И вообще, что ты ко мне прицепился? Я не близкая родственница, я не мент, это их обязанность опознавать и искать родных. А когда я поняла, что Саенко был замешан в каком-то криминале, вообще расхотелось светить своим с ним знакомством.
– Но ты оставалась в городе. Зачем?
– Вообще-то это не твоё дело. Но чтобы ты отстал, отвечу. Я тебе говорила, что Сафронов знал моих родителей. Ты ещё не понял, почему?
– Нет, – ответил я и подумал, что не очень-то поверил в её версию знакомства с Сафроновым.
– Мы жили здесь, в этом городе. Пока родители не погибли. Потом меня забрала бабушка. Здесь у меня теперь никого нет, но Сафронов, о котором я от бабушки знала, оказался мировым дядькой. Обещал помочь с работой, рассказывал об отце. Сейчас всё равно практика, на учёбу ходить не надо, здесь я уже немного освоилась. В Москве меня ничего не держит, кроме универа.
– Первый раз вижу, чтобы из Москвы стремились уехать.
– Слушай, ты как с луны свалился. Тебе хорошо, у тебя дед, братья, а я одна. Тяжело в Москве выживать, понимаешь?
– А, ну да…
– Ну да. Вот тебе и да. А тут Сафронов. Что-то вроде старого дядюшки. Ему приятно чувствовать себя добрым волшебником, а я отказываться не собираюсь. Поможет – спасибо. Нет – тогда буду сама что-то искать. Ещё вопросы?
– Что с ключом? – решил я перевести тему.
– Пока ничего. Прошлась по магазинам. Мне пришло в голову, что если Саенко по-настоящему боялся кого-то, то, наверное, прятал бы свои бумаги, или что там у него, подальше от дома. Надо расширить радиус поисков.
– У тебя точно больше не осталось секретов?
– А у тебя? – огрызнулась Лена.
– У меня их и не было, – глухо ответил я, подумав, что Суслик уже заждался меня у подъезда.
Денёк сегодня выдался ещё тот, и организм настойчиво требовал отдыха. И тут же я вспомнил о медальоне, что лежал у меня в шкафу, но промолчал. Я не рассказывал о нём даже Суслику. Не знаю почему. Наверное, подсознательно чувствовал, что это рискованно, и не хотел навлекать опасность на них. Я бы и сам хотел забыть о медальоне, но теперь просто так выбросить его уже не имел права. И решил, что пущу медальон в ход, только когда пойму, какую роль он играет во всей истории.
– Ладно, звони, как закончишь со своими музеями, – буркнул я, всё ещё злясь на Лену.
– Постой! Ты что, обиделся? – позвала она, но я уже выходил из квартиры. Наверное, уже тогда я любил её, но не мог себе в этом признаться. Потому что злился как никогда…
Когда я выходил из подъезда, в кармане запикал телефон. Номер был незнакомый, да и голос я узнал не сразу.
– Мы недавно балакали.
– Тетерь? – догадался я.
– Для вас нет. Короче, просили передать, что тебя ждут послезавтра на улице Балашова, тридцать два.
– Кто ещё ждёт? Зачем?
– Важный человек. Я на него работаю. Поговорить с тобой хотят, не ссы. Ты ж теперь для всех знаменитость!
– А кто ссыт? Знаменитость, блин… – пробормотал я, пряча телефон в карман.
Суслик, узнав, кто звонил, выкатил грудь колесом и стал привычно сжимать и разжимать кулаки.
– И чё? Поедем?
– А если это ловушка? – прикинул я.
– Думаешь, это связано с нашим делом?
– Не знаю. Но если так, то информация у них поставлена лихо. Скорее всего, Тетерь хлопочет о замене Севы. Договорился со старшим о моих
