Иван Царевич и серый морг - Янина Олеговна Корбут
Пока никто не обращал на меня внимания, я вошёл в комнату. Рома лежал в постели в темноте, но в свете, падающем с улицы, я видел, что он не спит. Смотрит в потолок. Покрывало натянуто до подбородка.
– Зачем вы меня откачали. Ты вообще кто?
– Так, случайный прохожий.
– Хм… Думаешь, наверное, зажрался пацан.
– Ничего я не думаю. Просто интересно зачем…
– А сам как думаешь? У тебя-то есть девушка?
Не желая посвящать его в свои жизненные перипетии, я отрицательно помотал головой.
– И правильно делаешь. Свалилась на мою голову одна такая. Катастрофа, а не девка. Дай воды, а?
Я подал стакан с тумбочки, он сделал несколько жадных глотков и продолжил:
– Познакомились. Меня как-то сразу шибануло током. А она сказала, что ничего ко мне не чувствует.
Я недоумённо пожал плечами:
– Разве это повод вот так вот… У тебя ещё всё будет. И девчонки, и учёба за границей, и тачку тебе отец купит, какую захочешь. Он за тебя знаешь как испугался?
Рома усмехнулся:
– Ничего не помогает; всё, что ты перечислил, есть, а я никак не могу её забыть. Остаюсь хоть на минуту один и сразу начинаю вспоминать. У неё такие глаза… В них как отражаешься.
– Всё равно не понимаю.
– Подрастёшь – поймёшь.
– Просто ты не похож на соплежуя, что будет из-за девушки убиваться.
– Она вызвала у меня чувство неполноценности, это раззадоривает. Я даже уверен, если бы она сама за мной бегала, мне бы на неё было наплевать. Да, она красивая девчонка, но у меня таких полно. Есть даже одна мисс Тула. К бате на юбилей моделей вызывали, букеты вручать.
– А ты пробовал как-то… поговорить? – спросил я. – Поухаживать. Что она об этом думает?
– Нет, я не предъявлял претензий, потому что это бы её ещё больше озлобило. Она из тех, кого нельзя удержать жалостью. Ладно, вали, прохожий. Я спать хочу.
Внезапно мне стало любопытно. Может, меня кольнуло что-то вроде предчувствия, и я спросил:
– А фотка этой девушки у тебя есть?
Рома криво усмехнулся, кивком головы указал на свой письменный стол у окна:
– Верхний ящик открой.
Я подошёл и взялся за латунную ручку. Ящик не поддавался, хотя я тянул изо всех сил. Когда, наконец, выдвинул его, первым, что бросилось в глаза, была пачка фотографий. Они рассыпались по пустому ящику, и с каждой на меня глядели глаза Лены. Теперь уйти, не расспросив Рому, я не мог…
Пока мы с Сусликом шагали по ночному городу, оставив его мотоцикл у дома, я делился добытой информацией. Как оказалось, про журналиста Саенко Рома даже не знал. В смысле, про то, что он упал. Он, как и говорил Тетерь, был у него накануне. Потому что ревностно следил за Леной и пытался понять, зачем она ходила к этому мужику. Рома, конечно, попытался с ним поговорить, но Саенко захлопнул дверь перед его носом. Сказал, что никакую Лену не знает.
– А вот падение Севы Рома застал, – продолжил я. – Лена утром приходила к Севе, они о чём-то разговаривали на общем балконе. Когда Лена ушла, Рома проследил, что она направилась к себе, а потом снова вернулся к дому Севы. Поднялся с намерением узнать, что у них за совместные дела. Дверь ему никто не открыл, тогда Рома сунулся покурить на общий балкон и увидел, что внизу собирается толпа. То есть Сева к тому времени уже упал. Он оценил ситуацию и подумал, что лучше не светиться. И быстро свалил через чердак.
Когда я закончил, обалдевший Суслик задал правильный вопрос:
– То есть Лена знала и нашего журналиста, и Севу?
– Выходит, так, – в досаде бросил я. – Рома говорит: она суккуб.
– Это кто?
– Суккуб? В средневековых легендах демон в облике женщины, использующий сексуальное влечение для достижения своих целей: удовлетворения похоти, кражи жизненных сил и так далее.
– Ты в это веришь?
– Конечно нет, – хмыкнув, ответил я. – Если Севу ещё с большой натяжкой можно отнести к молодым людям, то журналист был уже потаскан жизнью. Лысеющий помятый дядька – не верю, что Лена могла польститься на такого возрастного.
– А Сафронов? – насмешливо спросил Суслик. – Брат, я понимаю, она тебе нравится, но…
Пришлось честно признаться:
– Я про Сафронова и забыл. Всё как-то неудобно было спросить…
– Не знаю, странно всё это, – гнул своё Суслик. – Столько мужиков вокруг неё крутится. И многих уже нет в живых. Я начинаю за тебя волноваться.
– Надо поговорить с Леной.
– Думаешь, она скажет тебе правду? – покачал головой Вовка, как бы намекая, что я уже тяжело болен любовью к суккубу и спасения мне ожидать не приходится.
Стоило признать, что наш сегодняшний поход принёс неожиданные результаты. Было и ещё кое-что существенное. Когда мы уходили, Тихонов пожал нам руки, а меня отвёл в сторону, продиктовал свой номер и сказал:
– Если нужна будет моя помощь – звони. Но только по важным вопросам. Окончишь университет – помогу с работой. Всё должно остаться между нами.
Засыпалась
Пока мы шли к Лениному дому, я себя знатно накрутил. Тут были и непонимание ситуации, и ревность к её прошлому, о котором я по-прежнему ничего не знал. Суслика я попросил подождать у подъезда, хотелось поговорить с ней наедине. Лена открыла дверь с полотенцем на голове.
– Трубы у вас уже починили? – ехидно поинтересовался я и сразу же вывалил ей всё, что думаю. Про Рому и то, чем он со мной поделился. В доказательство своих слов потряс перед ней одной из фотографий, позаимствованных у влюблённого фотографа. На ней Лена была похожа на лесную нимфу, потому что выглядывала из-за веток то ли сирени, то ли ещё какого-то невысокого деревца. Волосы запутались в листве, и правой рукой она пыталась их освободить.
– Что за странные претензии? – фыркнула настоящая Лена, когда я закончил. И на нимфу теперь она была совсем не похожа. Скорее на разгневанную Снежную королеву. – Кажется, я не твоя девушка, чтобы ты меня допрашивал.
– Парень чуть не умер. Вообще-то Рома этот тебя любит.
– Ему лечиться надо. Мне, конечно, жаль, что с ним чуть не случилось несчастье, но я ему не мама, чтобы за ручку водить.
– Откуда ты его знаешь? – решил я начать сначала.
– Познакомились в больнице у Сафронова. Его
