Дон Уинслоу - Жить и сгореть в Калифорнии
Возмещения исходят из Отдела претензий.
Деньги этот отдел получает, конечно, из корпоративного фонда, но даже креслам красного дерева наплевать на то, в какие суммы это выльется, коль скоро их перекрывает доход от новых поступлений. Соси деньги с клиентов — и дело с концом.
Конечно, затруднительно выплатить возмещение клиенту, если какой-то питающийся бутербродами муравей из Отдела претензий обзывает его поджигателем и убийцей. Но в случае затруднений клиент грозит аннулировать все свои полисы. Рассказывает друзьям, как его провела страховая компания, и вот уже целая толпа осаждает компанию с требованием ликвидации их полисов, и все для вас кончено.
Остается лишь сидеть на родительской кухне и уговаривать маму с папой застраховаться, что, возможно, даст вам сотню в год, но не больше.
Пока этого не случилось и несчастье еще не обрушилось на вашу голову, вы хватаетесь за телефон и призываете громы небесные на чью-нибудь голову.
В данном случае на голову Мать-Твою Билли Хейеса.
Который говорит вице-президенту Южно-Калифорнийского Агентства:
— За убийство жен и поджог собственных домов мы обычно не платим.
Цену Агентству он знает сам, и не Джеку его подзуживать и накручивать на этот счет.
Как и насчет Отдела андеррайтинга.
— Андеррайтинга? — переспрашивает Джек.
— Ага, они тоже звонили, — говорит Билли. — Хотят «проконтролировать» нашу выплату по этой претензии.
— При чем тут Отдел андеррайтинга? — возмущается Джек. — С каких это пор мы им подотчетны?
— Я им так и сказал, — говорит Билли. — Но подсчитай-ка: Агентство, Отдел андеррайтинга, ах да, еще и шерифская служба морочит мне голову этим делом Вэйла. Все уши прожужжали.
— Прости.
— Ты был в шерифской?
— Я посоветовал помощнику шерифа Бентли переписать свое заключение по этому делу.
— Мать твою, ты, кажется, всерьез хочешь, чтоб нас потащили в суд? — орет Билли. — Ты заворачиваешь требование о возмещении ущерба, основываясь на том, что имел место поджог, после того как шерифская служба объявила это несчастным случаем. Нас потащат в суд по иску о ненадежности. Нас можно обвинить в ненадежности за одно то, что мы продолжаем расследовать причину пожара, официально признанного случайным!
— Анализы, проведенные «Катастрофой», дали положительные результаты, — возражает Джек. — И Ники Вэйл по уши в долгах.
И он рассказывает Билли о похоронах.
И историю, которую поведала ему Летти.
Выслушав все это, Билли заключает:
— Сплетни!
— Чего ты хочешь? — возражает Джек. — Показаний самой Памелы Вэйл?
— Не помешало бы.
Потом Билли говорит:
— Может быть, у тебя в загашнике и имеется поджоговый характер возгорания, а также и мотив, но вот, мать ее, возможности ты не имеешь. Вэйл был дома и стерег сон своих детишек.
— Его мать врет, — говорит Джек. — А может быть, он кого-то нанял.
— Докажи, — говорит Билли.
— Для этого мне нужно некоторое время, — говорит Джек.
— Не знаю, есть ли оно у тебя, — говорит Билли.
— В каком смысле? — спрашивает Джек.
— Они хотят, чтобы я снял тебя с этого дела, Джек.
— Кто это «они»?
— «Они» — значит «все», — говорит Билли. — Агентство, Отдел андеррайтинга, шерифская служба — не знаю, кто там еще, мать их… Может быть, есть еще кто-то, кого ты успел разозлить, а, Джек?
— Больше некого, но все впереди. День еще долгий.
— Хорошо бы продержаться, Джек.
— Неужели ты хочешь мне сказать, Билли, что они желают заставить нас платить по этому чертову требованию? — вопит Джек.
— Конечно, желают! — вопит в ответ Билли. — Чего ж еще им желать, как ты думаешь? Заполучили в клиенты миллионера с грудой лакомых страховок — такую груду и верблюду на своем горбу не унести. Да этот парень может и в администрации президента задать шороху, если ему в голову взбредет! Не удивлюсь, что следующий звонок мне будет уже оттуда. Агентство узнает, что они в заднице! Отдел андеррайтинга узнает, что они в заднице! Как ты думаешь, очень им захочется тащиться в суд? Думаешь, нужна им эта заваруха? Когда все можно тихо-мирно свести к зеленой припарке?
Зеленая припарка — еще одно «словечко» Билли. Так он окрестил выплату по сомнительной претензии.
— Что, разве зеленая припарка может воскресить Памелу Вэйл?
— Мать твою, Джек, — говорит Билли, — это не твоя забота. Пускай за это копы отвечают.
— Они не желают вновь открывать дело.
Билли постукивает Джека по лбу:
— Приве-ет! Утро доброе! Тебе это ничего не говорит, а?
— Говорит, что они не делают свою работу как следует.
— А ты делаешь, да? — возмущается Билли. — Джек Уэйд всегда прав. Все кругом — дерьмо. Только он один делает все как надо. А что из этого выйдет для других — ему наплевать! Да повзрослей ты, наконец! Нельзя же вечно разыгрывать из себя одинокого ковбоя, скачущего на закат по волнам на этой своей доске!
— Ну что я должен сказать тебе на это, Билли?
Потому что это правда.
Джек стоит, и ветер дует ему в лицо, забивая нос и глаза серо-зеленой пылью, летящей с автострады 405.
— Ты о претензии думай, — говорит Билли. — Твое дело — это претензия.
— Но она необоснованна.
— Докажи.
— Для этого мне нужно время.
— Нет у тебя времени!
Два старых друга стоят на искусственно созданном пятачке, имитирующем пустынный ландшафт, и кричат друг на друга. Потом одумываются. Билли садится.
Говорит:
— Черт.
— Прости, Билли, — говорит Джек, — можешь оказать мне здесь поддержку?
Билли отдувается и говорит:
— Ага. На некоторое время. Но только на некоторое, Джек. Потому что, говорю тебе, с меня три шкуры сдирают.
— Спасибо, Билли.
— Больше никогда не разговаривай с клиентами в таком тоне, — говорит Билли. — И продолжай работать над претензией.
Еще одна страшилка — это быть обвиненным в недобросовестности. Согласно правилам, над претензией следует продолжать работать в течение всего времени, пока расследуется ее обоснованность. Смысл этого правила в том, что, если работа над претензией будет прекращена, а по рассмотрении она все же будет удовлетворена, выплата застрахованному поступит с необоснованной задержкой.
— Ты прав, — говорит Джек. — Я начинаю оценку ущерба.
То есть он займется сначала «общим охватом» — решит, чему именно был нанесен ущерб, а что утрачено полностью, а затем произведет «итоговый подсчет» — приплюсовывая сумму к сумме, определит, на сколько потянет возмещение и ремонт.
Точно так же он бы вел себя, если бы признал претензию обоснованной.
— Да, делай, что, мать твою, положено, — говорит Билли.
— Если я соберу достаточно доказательств, — говорит Джек, — я все-таки откажу в выплате.
— Твое дело, — говорит Билли. — Но чтоб все было как положено.
Билли крепко надеется, что так все и выйдет.
60
Джек терпеть не может гольф. Но старые поля для гольфа — это как раз то место, где следует искать страхового агента. С учетом времени суток, конечно. Между семью и одиннадцатью утра надо рыскать по полям для гольфа. Во время ланча заглянуть в загородный клуб. В послеобеденное время — вновь наведаться на поля для гольфа, а ближе к вечеру — вообще прекратить поиски, если не собираешься выступать свидетелем в бракоразводном процессе.
Джеку надо выиграть время.
Роджера Хэзлитта он находит на семнадцатой лунке.
В компании двух юристов и застройщика.
Да, продавая мелкие страховые полисы маме с папой, миллионером ты не станешь. Чтобы зарабатывать миллионы на страховках, надо страховать кондоминиумы, закрытые поселки и внезапно разбогатевших выскочек типа Ники Вэйла.
О котором Джеку и не терпится завести беседу.
Роджер Хэзлитт, однако, не проявляет тут особого энтузиазма.
Продав кучу страховок на дом и имущество, которые потом сгорают вместе с женой домовладельца, ты перекрываешь положенный тебе процент убытков на год вперед. Но платишь ты потом не из своего кармана, то есть в карман непосредственно Роджера никто не лезет, а, войдя по итогам года в число сорока агентов с лучшим коэффициентом убыточности, удостаиваешься от директоров компании поездки вместе с женой в Рим, или на Гавайи, или в Париж, или еще куда-нибудь, и Роджеру вовсе не хочется терять такую поездку.
И он вовсе не рад встрече с Джеком Уэйдом, шагающим к нему сейчас по лужайке в своем дешевом синем блейзере, брюках хаки, белой рубашке и галстуке, потому что два юриста и застройщик возводят сейчас в Лагуна-Нигель комплекс кондоминиумов, и, по расчетам Роджера, все, что ему сейчас требуется для продажи полиса и получения десяти процентов комиссионных, — это одолеть восемнадцать лунок и загнать мяч в последнюю.
