21 день - Анн-Кристин Гелдер
— Да? — Мой голос звучит напряженно и затравленно.
Вместо ответа слышно только тяжелое дыхание, от которого по спине бегут мурашки. Моя шея неприятно покалывает.
— Привет?
— Скоро. — Бесцветный шепот, еле различимы на фоне тиканья часов. — Скоро.
Отдергиваю телефон от уха и чуть не визжу от ужаса, когда мой взгляд падает на дисплей. Определяется мой городской номер.
Звонок идет из этого дома.
Дрожащими руками загребаю с пода то, что попадается на глаза. Ключи, пачка салфеток, жвачка… все это кое-как возвращается в сумку. А где мой кошелек?
Из глубины дома доносится какой-то странный звук.
Слезы страха наворачиваются мне на глаза.
Почти ничего не видя, я запихиваю телефон в карман.
Туда же перцовый баллончик. Нож сжимаю в руке, на бегу прихватываю лопату.
Считаные секунды, и я уже во дворе. Входная дверь угрюмо хлопает о косяк, и я оставляю ее открытой. Запирать все равно бесполезно — мой враг уже внутри.
Он уже здесь.
Кое-как умудряюсь взять себя в руки и доехать до пансиона. Хватаюсь за лопату и нож, но потом соображаю, что их лучше спрятать — не с ними же наперевес идти к администратору. Дружелюбно улыбнувшись женщине за стойкой, поднимаюсь в комнату. Мой первый инстинктивный порыв — запереться, но он уменьшит мои шансы на побег, если кто-то уже ждет меня внутри. Снова вытаскиваю нож, осматриваю и комнату, и санузел, заглядываю за шторы, в шкафы и под кровать. Только окончательно уверившись в том, что я одна, выдыхаю с облегчением. Такое ощущение, что я чудом избежала нападения, и мне интересно, что бы случилось, если бы я немедленно не сбежала из дома.
Как ни крути, а день кончается с разгромным счетом не в мою пользу. По итогу — от Моцарта ни слуху ни духу, я дрожу от страха в съемной комнатке в пансионе, а кошелек мой где-то в доме, откуда меня выгнал какой-то незнакомец.
Ложусь спать около полуночи, но, хотя нож, перцовый баллончик и лопата лежат рядом со мной на матрасе, мало-мальски спокойный сон не приходит ко мне до рассвета.
16
Когда я открываю глаза, сквозь шторы просачивается слабый дневной свет. Взгляд на часы показывает, что уже полдвенадцатого. Я сажусь, убеждаюсь, что лопата, перцовка и нож все еще на месте, затем иду в ванную, чтобы привести себя в порядок.
Вернувшись к комнату, сажусь с ноутбуком. С ходу могу представить тысячу дел, которые могла бы переделать, вместо того чтобы проверять электронные письма.
Как вести себя, если я обнаружу очередную угрозу?
И как быть, если нового письма нет?
Задерживаю дыхание и открываю ящик. Ничего, кроме обычных рекламных рассылок. Но Моцарт все равно в опасности.
Я с шипением выдыхаю, пытаясь оценить ситуацию.
В принципе, вчера ничего страшного не произошло, разве что гребаный таймер напугал меня до смерти, не говоря уже о звонке… но и только. Может, я упустила что-то из виду? Не убежала ли я слишком поспешно, тем самым дав врагу шанс подольше побыть хозяином в моем доме? Что еще он может учинить? Стоит ли вернуться — поискать бумажник и, опять-таки, кота?
Собираю все необходимое и спускаюсь вниз. Выпиваю чашку кофе в столовой, но от обеда отказываюсь. Перспектива сорваться с места портит мне аппетит. Не уверенная до конца, правильно ли я поступаю, я сажусь в машину и еду домой.
Концентрируюсь на дороге и стараюсь игнорировать возможные риски. Это работает до тех пор, пока в поле зрения не появляется дом. Последние метры до подъездной дорожки еду со скоростью пешехода и наконец останавливаюсь на приличном расстоянии перед гаражом.
У меня мурашки по коже при мысли о том, что может ждать меня в собственном доме, и из-за этого я не могу покинуть мой маленький безопасный «фиат». Вместо этого через пассажирское окно смотрю в направлении входной двери. Смотрю — и не могу углядеть решительно ничего необычного.
Сижу без движения целую вечность, а потом мне приходит в голову идея использовать свою нерешительность, чтобы позвонить Джози. Несмотря на все наши разногласия, она — моя лучшая подруга. Мой первый порт захода.
Гудки. Автоответчик. Черт! Оставляю короткое сообщение с просьбой перезвонить.
Даже с этой затеей сплошь невезение.
Что теперь? О том, чтобы выйти и войти в дом, не может быть и речи, как и о побеге. Я понятия не имею, что делать.
Стук в окно заставляет меня подскочить и больно удариться коленом о руль.
Перегнувшись, опускаю окно справа и слабо улыбаюсь.
— Привет, Лу.
— Привет, Фил, — говорю я, сверяясь с часами на приборной панели. — Ты сегодня опоздал.
— А у меня уже почти заказы кончились, представь-ка. — Ухмыляясь, он пожимает плечами и вручает мне пакет. — Дай угадаю: тут сирень? Опять твои ароматические свечи?
— Честно говоря, понятия не имею, что тут, — отвечаю я и рассматриваю пакет, от которого и правда сильно несет сиренью.
— Итак, время пришло, — объявляет Фил в своей игриво-драматической манере. — Ты потеряла счет своим заказам на свечи! — Он протягивает мне бланк заказа, чтобы я в нем расписалась через открытое окно. — Ну вот, все улажено. Класс. До скорой встречи, Лу, — прощается он и поворачивается, чтобы вернуться к своему фургону. Но на полпути оборачивается и смотрит на меня с беспокойством. — Я знаю, это не мое дело, — начинает он, снова приближаясь к моему «фиату», — но с тобой… все в порядке?
— Конечно, — отвечаю я, пожимая плечами. — А что?..
— Ты, ну… Ты выглядишь какой-то… слишком уж напряженной. На тебе лица нет. Еще этот случай с парнем, которого ты вытолкала взашей, а теперь вот сидишь в своей машине, бледная как полотно, еще и вцепилась в руль так, будто боишься, что он от тебя улетит. И, по ходу дела, ты так долго сидишь — у тебя костяшки все белые.
— Ну… — Я чувствую, как краснею. Должна ли я вовлекать в свои проблемы еще и курьера — он-то с какого боку? — Это долгая история. — Идеальный ответ, донельзя уклончивый. — Да и к тому же… мой кот пропал.
Фил смотрит на меня в замешательстве.
— Ясно, — медленно говорит он. — А почему ты его не ищешь?
— Потому что вчера кто-то был в моем доме и угрожал мне, — выпаливаю я. — Вот почему я до сих пор не зашла внутрь. Но и уехать отсюда тоже не могу!
— Кто-то был в твоем доме… — повторяет Фил.
Я молча киваю.
Он наклоняет голову и нервно поджимает нижнюю губу.
