Дэвид Моррелл - Крайние меры
— И это после всей массы использованного тобой адреналина? Не кажется ли тебе, что твой организм получил достаточную дозу химических стимуляторов?
— Мне кажется, что бы ты ни делала, всегда соотносишь это с химическим составом своего тела, — заметил Питтман.
— С диетой как-то спокойнее.
— Зачем же ты купила пончики? Я просто поражен!
— Это был единственный более или менее съедобный продукт. Об имеющейся там вяленой говядине не может быть и речи.
— Ненавижу снятое молоко.
— Дай ему шанс исправиться. Ты научишься его любить. Обязательно. И тогда даже двухпроцентное молоко покажется тебе чересчур жирным.
— Если мы не расстанемся, мне придется его полюбить. Другого выхода я не вижу.
Джилл посмотрела на него с каким-то странным выражением.
— В чем дело?
— Да ничего.
— И все-таки, в чем дело?
— Ты сказал: «Если мы не расстанемся». В более благоприятных обстоятельствах я приветствовала бы эту идею.
Питтман почувствовал, как лицо заливается краской.
— Теперь моя очередь принимать ванну. — И Джилл с тем же смущением, что и Питтман, взяла свой чемоданчик и направилась в ванную.
— Настройся на Си-Эн-Эн, — сказала она, прежде чем закрыть за собой дверь. — Вдруг что-нибудь скажут о нас.
Питтман некоторое время не двигался, размышляя. «Если мы не расстанемся». Подумать только, ведь всего шесть дней назад он хотел умереть.
16
Джилл прикончила стакан апельсинового сока и махнула рукой в сторону телевизора, показывавшего новости Си-Эн-Эн.
— Ни слова о том, что произошло в школе.
— Ничего удивительного.
— Думаешь, они не связывают эти события с нами?
— Напротив. Уверен, что связывают.
— Но тогда?..
— Я также уверен, что какие-то весьма влиятельные личности прихлопнули информацию. Не желают привлекать к ней внимание.
— Возможно, — согласилась Джилл. — Понимаю, что ты имеешь в виду. Все эти родители из истеблишмента не хотят запятнать репутацию школы, где учились их отпрыски. И вообще, Ассоциация выпускников престижных университетов совершенно не заинтересована в том, чтобы Академию Гроллье связывали со взломами и стрельбой.
— Мало того, — сказал Питтман. — Ведь не исключено, что необходимые нам сведения могут привести к ликвидации школы.
Джилл бросила на него взволнованный взгляд.
— Да. Эта версия многое объясняет.
— Данкан Клайн. Один из тех, кто обучал «Больших советников». Деррик Мичэм начинал вместе с ними, а затем почему-то ушел из школы.
— Но, может быть, он не смог продолжать учебу из-за болезни, — продолжила Джилл.
— Однако не вернулся туда через год, чтобы завершить образование. Как бы нам добыть сведения о Данкане Клайне и Деррике Мичэме? Вернуться в Гроллье меня ничто не заставит. В этом я убежден.
После недолгого раздумья Джилл произнесла:
— Есть идея. Минуту назад мы говорили о выпускниках престижных университетов.
— Ну и что?
— Учащиеся Гроллье нацелены на поступление в Гарвард, Йель или Принстон. Допустим, что Деррик Мичэм все же окончил какую-нибудь школу, наподобие Гроллье, тогда он наверняка учился в одном из самых престижных университетов, и там в службе регистрации это наверняка можно узнать. Но для нас важно, не где он учился, а где находится в настоящее время.
— Университетские ассоциации могут отслеживать карьеру и местонахождение своих выпускников, — предположил Питтман.
— Вот именно. Университеты постоянно обращаются к своим богатым выпускникам с просьбами о поддержке их альма-матер. Отец мой окончил Йель и является одним из крупнейших спонсоров спортивной программы университета. Из ассоциации выпускников ему постоянно звонят, просят о поддержке, предлагая специальные билеты, приглашая на банкеты, одним словом, всеми способами выуживая деньги. Поверь, для его дочки они сделают все, что та пожелает. Если же Деррик Мичэм не учился в Йеле, я попрошу их связаться с ассоциациями выпускников других знаменитых университетов.
17
— Прекрасно, Рей, прекрасно, — произнесла Джилл в телефонную трубку. Ее голубые глаза горели от возбуждения. — Да, папа тоже чувствует себя великолепно. Ах, это. Конечно, время от времени у нас возникают размолвки. Но мы всегда находим общий язык. Так что у нас прекрасные отношения. — Сосредоточившись на разговоре, она машинально провела ладонью по своим длинным светлым волосам. — Я даже думала навестить его в этот уик-энд.
Питтман смотрел на нее, сидя на краю двуспальной кровати. Джилл, завернувшись в одеяло, восседала на телефонном столике. Часы рядом с ней показывали 11:38 утра. Они с Джилл проспали около четырех часов, но этого оказалось недостаточно. Боль в теле и резь в глазах не прошли. Однако времени было чертовски мало. После телефонного разговора следовало немедленно двигаться дальше.
— Кстати, я звоню не просто так, Рей. У меня к тебе просьба. Буду весьма признательна, если поможешь, — продолжала Джилл. — Это не сложно а главное, не будет стоить тебе ни цента. — Она засмеялась. — Прекрасно. Я так и знала. Непременно скажу отцу, что ты оказал мне услугу. Так вот, поищи, пожалуйста, в компьютерном файле выпускника по имени Деррик Мичэм. Какой год? Не знаю. Видимо, тридцатые. Да, довольно давно. Есть проблемы? Один мой пациент при смерти. Хочет расплатиться по всем счетам и, очевидно, желает сказать нечто важное Деррику Мичэму. Кажется, они не виделись лет пятьдесят. Не спрашивай, почему это так для него важно, но мне жалко старика и я рада ему помочь. Точно. Я всегда была сердобольной. В больнице надо мной вечно подшучивают. Что? У тебя, видно, классная компьютерная система. Минутку, сейчас запишу адрес. Номер телефона. Замечательно. Все что надо. Спасибо, Рей. Очень ценю твою услугу. Не забуду сказать папе. Постараюсь. Ты тоже береги себя.
Джилл положила трубку и сказала:
— Бостон.
Питтман принялся изучать дорожную карту, которую обнаружил в прикроватной тумбочке.
— Всего в ста милях отсюда. По дороге №2. Через пару часов будем там.
— Мэтт?
— Что-то не так?
— Допустим, Мичэм не сможет нам помочь.
Питтман ничего не ответил.
— Допустим, не сможет, — повторила Джилл.
— Я не хочу этого допускать, — ответил Питтман. — Он обязательно нам поможет. Если в это не верить, бессмысленно двигаться дальше.
Джилл внимательно на него посмотрела.
— Твоя решимость меня изумляет.
— Изумляет?
— Потенциальный самоубийца не беспокоится о будущем и не борется за свою жизнь.
— Думаешь, сработал инстинкт самосохранения? Нет, дело не только в этом.
— Ах, вот как? Что же ты мне лапшу на уши вешаешь? Говори прямо, в чем дело.
— Неделю назад я сидел в ванне, сунув пистолет в рот.
Жесткость, с которой была произнесена последняя фраза, потрясла Джилл и она не собиралась менять тему разговора.
— Я покончил со всеми делами, расплатился с долгами, ответил всем, кому можно, добром на добро. В общем, привел все в полный порядок. И приготовился перейти в мир иной. Но вдруг зазвонил телефон и друг попросил об услуге. Он столько сделал для моего сына, что я не вправе был ему отказать. Но теперь за мной остался еще должок.
— Перед кем? — спросила Джилл.
— Перед тобой.
— Что ты несешь?
— Я втянул тебя в это дело. Ведь если бы не пришел к тебе... Одним словом, я обязан обеспечить твою безопасность.
Плотнее закутавшись в одеяло, Джилл подошла к Питтману.
— Благодарю.
Тот в ответ лишь пожал плечами.
— А что будет после того, как ты преуспеешь в этом благородном деле? — спросила Джилл.
Питтман не знал, что ответить.
— Что потом? — настаивала Джилл. — Ты так и не отказался от мысли покончить с собой?
Питтман отвел глаза.
Часть пятая
1
Путешествие заняло больше времени, чем они предполагали. Дорога №2 реконструировалась. И им пришлось воспользоваться кружным путем — по дороге 495 на юг, а затем по 90-й на восток до самого Бостона, куда они прибыли ближе к вечеру. Рана на руке Питтмана уже стала заживать, и машину на этот раз вел он, чтобы предоставить возможность Джилл немного вздремнуть на заднем сиденье. Он остановил автомобиль у въезда в город.
Джилл поднялась, потянулась, зевнула.
— Здесь начинается твоя охота, — сказал Питтман. — Сумеешь добраться по указанному адресу?
— Конечно. Без проблем.
— Даже без карты?
— Насколько мне известно, у Деррика Мичэма денег куры не клюют. Живет он в Бикон-Хилле. Всего в одном-двух кварталах от дома моих родителей.
Наступил час пик, и теперь они еще медленнее двигались к цели. Наконец в начале седьмого Джилл съехала со скоростного Массачусетского шоссе на Коламбус-авеню, оттуда через Бостон Коммон проехала на Чарльз-стрит и оказалась в историческом районе Бикон-Хилл.
Питтман внимательно изучил неширокую, мощенную булыжником улицу. С одной стороны изгородь из кованых металлических пик отделяла небольшой парк от проезжей части, с противоположной стороны кирпичные дома XIX века бросали тень на мостовую от склоняющегося к горизонту солнца. Джилл свернула за угол. Здесь каждый особняк стоял за запертыми воротами, ведущими на подъездную аллею. За металлическими решетками виднелись дворы, сады и превращенные в гаражи старинные каретные сараи.
