Уильям Лэшнер - Меченый

Неожиданно голова Чарли дернулась, глаза широко раскрылись.

– Вы знаете этого парня из Аллентауна?

– Видел один раз, – медленно ответил Чарли. – Старый боевой конь с прической под «ежик», холодными глазами и огромными узловатыми руками. Этот парень воевал, его отлично обучали, и он понял, что ему нравится убивать.

– Где он воевал? Во Вьетнаме?

– Насколько я понял, в Корее.

– Значит, ему должно быть не менее семидесяти лет.

– Вы не видели его глаза, Виктор.

– На трупе Ральфа лежал листок со словами: «Кто следующий?»

Чарли съежился. Я осмотрел пляж. Ничего странного: все те же и там же.

– Чарли, вам по-прежнему хочется вернуться домой?

– Уже не знаю. Вы говорили об этом моей матери?

– Об угрозе? Да, сказал. О Ральфе не говорил, потому что в этом не было необходимости: убийство обошло все газеты.

– Что она сказала?

– Она не хотела, чтобы я вам говорил. Сказала, что позаботится о вас.

– Она показала вам револьвер?

– Да, показала.

– Полоумная старая ведьма. Она приставляла его к моей груди, когда я плохо себя вел, и до смерти меня пугала.

– Чарли, я не должен вам этого говорить, но ситуация меня заставляет, у меня нет другого выхода. В городе появился парень, который предлагает большие деньги за картину. Я не смогу заключить сделку за вас, вам нужно сделать это самому, но парень говорит, что даст достаточно, чтобы вы потерялись на долгое, долгое время.

– Сколько?

– Достаточно. По меньшей мере шестизначное число. И вы должны также знать, что он сделал подобное предложение другим, в том числе Ральфу и Джоуи Прайду. Они оба считали, что заслуживают часть суммы.

– Шестизначное число? А вы можете получить больше?

– Уверен, что могу, но должен предупредить: продажа краденого противоречит закону.

– Вы говорили матери?

– Нет. Боялся, что она наставит на меня револьвер.

Я достал из кармана пиджака конверт.

– Вот визитная карточка покупателя. Ознакомьтесь.

– Вы советуете продать картину этому парню и свалить?

– Думаю, что Филадельфия сейчас не самое безопасное место для вас.

– А как насчет программы защиты свидетелей? Я думал, что вы договоритесь с прокурором.

– Положение немножко осложнилось. Правительство отказывается идти на сделку. Помощница федерального прокурора, о которой я вам говорил, все еще точит на вас зуб.

– За что?

– Я надеялся, это вы мне расскажете за что.

– Я не стоматолог.

– Ей нужно, чтобы вы объяснили, как была украдена картина. Никакой неприкосновенности и никакой защиты, пока не согласитесь. Похоже, что на это у нее есть скрытые мотивы, и думаю, что догадываюсь какие.

– Что за мотивы?

– Вы когда-нибудь слышали о детективе по имени Хатэуэй?

– Какое отношение имеет этот ублюдок к нашему делу?

– Помощница прокурора – его дочь.

– О Господи!

– Откуда вы знаете Хатэуэя?

– Он рыскал по району после ограбления. Спрашивал о какой-то девочке, которая потерялась примерно в то же время, когда мы украли картину.

– Девочку звали Шанталь Эдер?

– Я что, должен помнить все имена?

– Я должен, – ответил я, и в моем голосе, наверное, прозвучала угроза, потому что Чарли чуть попятился. Я глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, и опять осмотрел пляж. Оркестровую площадку огибали два грузных любителя бега, у кромки океана собралась семейная группа, малыши горстями кидали в волны песок.

– Сейчас я покажу вам фотографию. – Я вынул из кармана снимок Шанталь Эдер. – Вы узнаете ее?

Он глянул на фотографию и покачал головой:

– Слишком темно. Не могу разглядеть.

– Расскажите мне о Хатэуэе.

– Что рассказывать! Исчезла какая-то девочка, а Хатэуэй считал, что ее исчезновение связано с ограблением. Каким-то образом он вышел на нас.

– Есть идеи, каким образом?

– Кто его знает… Но получилось так, что он не смог навесить на нас ни кражу, ни исчезновение, как ни старался. Понимаете, мы ничего не тратили, ни на чем не прокололись. Наша жизнь не изменилась ни на йоту.

– Ни норковых шуб, ни «кадиллаков»? Как вам это удалось?

– Легче, чем вы думаете, поскольку мы так и не получили свою долю.

– Не понимаю.

– Нас надули.

Я перевел взгляд с Чарли на береговую линию, пытаясь осознать услышанное. «Джоуи что-то говорил об исчезнувших деньгах, а теперь Чарли говорит, что их надули», – мысленно сопоставил я. Взрослые с детьми возвращались на набережную, любители бега приближались – двое мужчин: один с грушеобразной фигурой, второй короткий и широкий, как паровоз. «Интересные фигуры для любителей бега», – подумал я. Лунный свет сверкнул на их цепях, и я вздрогнул, потому что узнал бегунов. Фред и Луи.

– Черт возьми, – тихо сказал я. – Мы попались.

– Кто? – Чарли закрутил головой. – Где?

– Идите медленно к набережной, как будто ничего не случилось.

– Где они?

Я скосил глаза в сторону бегунов.

– Уходите, Чарли. Немедленно.

Чарли проследил мой взгляд, тихо ойкнул и двинулся к узкой тропинке, которая вела к лестнице. Ему казалось, что он бежит, но на самом деле он еле плелся, расставив в стороны руки и ноги, словно парящий в небе мультипликационный герой.

Я одним прыжком догнал Чарли Калакоса, схватил его за руку и потащил к лестнице. Головорезы с ревом ринулись за нами, чайки пронзительно закричали, Чарли заскулил:

– Прекратите меня тянуть. Вы сломаете мне руку.

– На чем вы сюда приехали?

– На машине.

– Где она?

– Мне больно.

– Где ваша машина?

– На Седьмой улице.

Когда мы добежали до лестницы, я начал толкать его перед собой, периодически оглядываясь. Бандиты были в тридцати ярдах от нас и быстро догоняли, из-под кроссовок летел песок. На предпоследней ступеньке я обогнул Чарли и вытянул его на набережную. Мы врезались в толпу и остановились, чтобы перевести дух.

– Сюда, – сказал я, снова схватил Чарли за руку и потащил направо, в противоположную от Седьмой улицы сторону. – Сюда.

– Моя машина не здесь.

– Знаю, но здесь больше людей.

Я поволок его к небольшому парку развлечений с каруселью, «русскими горками» и высоким колесом обозрения. По пути я заметил полного подростка с огромным пакетом попкорна в карамели.

– Ты можешь этого не осознавать, но я спасаю тебя от холестерина, – сказал я, вырвал пакет из пухлых рук и изо всех сил швырнул его над толпой в сторону лестницы.

Ребенок завизжал, как сирена, поп-корн образовал крупитчатое облако.

На разлетевшуюся кукурузу бросилась армия прожорливых чаек. Птицы с остервенением принялись клевать прохожих и друг друга в борьбе за каждое зернышко. Не оставили они без внимания и бандитов с пляжа.

Мы с Чарли кинулись к парку аттракционов «Страна чудес Джиллиан».

Глава 37

Пыхтение паровозика, запах готовящейся воздушной кукурузы, толкотня людей, медленно продвигающихся между аттракционами. Мы попытались продраться сквозь толпу, но она поглотила нас и лениво поволокла неизвестно куда. Дети шмыгали носами, деды чесали спины. Слева шли гонки на воздушных шарах, справа – на мини-автомобилях.

– Они пойдут за нами, – сказал Чарли.

– Нас нелегко будет найти в толпе.

– Куда пойдем?

– Сюда. – Я указал на дорожку, которая вела в заднюю часть парка.

Не оглядываясь и толкаясь, мы добрались до ограды у входа в аттракцион «Путешествие по бурной реке».

– Вы их видите? – спросил Чарли.

– Пока нет.

– Может, они нас потеряли?

– Наверняка. Но с таким же успехом можно утверждать, что сигареты полезны для здоровья. – Я бросил болтать вздор и на секунду задумался. – Как, по-вашему, они нашли нас?

– За мной не следили, – сказал он и был прав, а учитывая тот факт, что встречались два человека, виноватой оказывалась другая сторона.

– Я их не засек, – сказал я.

– Как вы думаете, сколько они за вами следили?

– Не знаю.

Я вспомнил Ральфа Чуллу и почувствовал наводящую ужас пустоту. Эти ублюдки следили за мной с самого начала. Они были уверены, что я приведу их к нужным людям. И я, как последний идиот, сделал то, чего от меня ждали. Ральф и Джоуи встретились со мной, Фред их сфотографировал и послал снимки в Аллентаун, а уж киллер решил, на чьем трупе оставить окровавленное предупреждение. Сукин сын. Значит, сперва я привел бандитов к подельникам Чарли, а теперь и к нему самому.

– Нам нужно отсюда выбираться, – сказал я.

– Еще как нужно.

Я взглянул на Чарли, тучного коротышку, потевшего от малейших усилий и дрожавшего от страха перед матерью – такой же грозной, как медведь коала. Из всех гангстеров, виденных мною, Чарли меньше всего подходил на роль уголовника, и это наводило на размышления.