Уильям Лэшнер - Меченый
– Джоуи Прайд рассказал мне о том, как Тедди Правитц в баре предложил вам ограбить фонд Рандольфа.
– Да, помню. Тедди пообещал сделать из нас новых людей, навсегда изменить нашу судьбу.
– Ну и как?
– Как видишь.
– Вот в чем вопрос. У Тедди явно был план налета на фонд Рандольфа до того, как он вошел в бар. Зачем ему понадобились вы, ребята?
– В качестве рабочей силы.
– Он мог, если захотел бы, обратиться к профессиональным гангстерам.
– Ему нужны были не гангстеры, а парни, на которых он мог положиться. А кроме того, у нас, всех четверых, были кой-какие навыки.
– Навыки? Например?
– Ну, Джоуи Прайд отлично разбирался в моторах и электричестве. Он мог справиться с любой охранной системой, позаботиться об освещении и телефонах. Дубина Ральфи был не только сильным и здоровым, но и работал по металлу. Мог что угодно согнуть, припаять, расплавить.
– Золотые цепи и статуэтки?
– Конечно.
– А Хьюго?
– У Хьюго был особенный талант. Он мог передразнить кого угодно. Обычно он сидел в конце класса и так точно копировал учителей, что мы валялись от хохота. Он говорил за мою мать лучше, чем она сама. «Чарлз, ты мне нужен. Немедленно иди сюда». Он мог скопировать голос любого человека.
– А как насчет вас, Чарли?
– Понимаете, я всю жизнь работал с отцом.
– Чем он занимался?
– Папа был слесарем, специалистом по замкам. В мире не было ни одного замка, который он не мог бы открыть за одну секунду. Он научил меня всему, что знал.
– Открывать замки?
– Ну да. Позже, у Уорриков, я специализировался по сейфам.
– Должно быть, навыки оказались полезными в Ньюпорте. Давайте еще раз покажу фотографию, здесь больше света.
– Не хочу я видеть вашу фотографию.
– Бросьте, конечно же, хотите.
Я вынул из кармана фотографию Шанталь Эдер.
– Узнаете?
Он взглянул на нее и отшатнулся.
– Не видел ее ни разу в жизни, – выдавил он.
– Вы лжете.
– Вы мне не доверяете?
– Я должен представлять ваши интересы, Чарли, но не обязан доверять вам.
– О черт!
– В чем дело?
– Они здесь, по крайней мере один из них.
На пороге галереи игровых автоматов стоял, блестя цепями, Фред. Он говорил по телефону. Не прерывая разговор, он сделал несколько шагов вперед и обвел глазами толпу. Нас он не заметил. Зато я приметил Луи. Этот стоял у самого выхода и, прижимая к уху мобильник, шарил взглядом поверх группы подростков.
– Сюда, – сказал я и потянул Чарли к узкому пандусу, который вел вверх и направо.
Поднимаясь, я взглянул на Фреда – тот смотрел прямо на нас и что-то говорил в телефонную трубку.
Преодолев пандус, забитый детьми и родителями, мы миновали песочницу, павильон «Зеркальный дом», тир «Сафари» и не очень крутые «русские горки».
В конце пути нас ждал Луи.
Я в отчаянии обернулся.
Фред бодро поднимался по пандусу.
Мы оказались в ловушке.
– Нам нужны билеты, – сказал я.
– У меня нет никаких билетов, – ответил Чарли.
Я подбежал к мужчине, который, с толстой пачкой билетов в руке, наблюдал за детьми, катающимися на двойной карусели, и выхватил бумажник.
– Даю десять долларов за три билета, – сказал я мужчине.
Он посмотрел на меня, потом на банкноту и опять на меня.
– В кассе билет стоит всего семьдесят пять центов.
– Мне все равно.
– Касса в начале пандуса.
– Мне все равно. Десять баксов за три билета. Они нужны мне позарез.
– Готов вернуть вам лишние деньги.
– Не нужно, ничего не нужно. Только билеты. Прошу вас.
Он странно на меня взглянул, вытянул из пачки три билета.
– Возьмите просто так.
Я не стал спорить. Схватил билеты и потащил Чарли к павильону «Зеркальный дом». Это был удивительный лабиринт из зеркальных панелей. Я сунул билеты женщине у входа и толкнул Чарли в открытый дверной проем:
– Прячьтесь.
– Но…
– Идите вперед и держите руки перед собой.
Чарли повернул голову, что-то увидел и рванулся в павильон.
Я пробежал мимо «Зеркального дома», выскочил на лестницу, начал спускаться и угодил прямо в объятия Луи.
– Привет, дружище, – сказал он.
Не буду подробно описывать допрос, который учинили два бандита, когда вытащили меня из парка. Фред задал пару вопросов, я неохотно и туманно ответил. Луи влепил кулаком мне в живот. Я упал на колени, тяжело глотая воздух. Довольно неприятное ощущение. Все могло быть гораздо хуже, если бы не показался молодой коп в надвинутой на глаза фуражке.
– О, посмотрите, – сказал я, пытаясь выпрямиться. – Кажется, это полицейский. Почему бы вам, ребята, не попросить его помочь найти Чарли?
– Шутишь? – удивился Фред.
Луи схватил меня за воротник и заглянул мне в лицо:
– Не шути, дружище.
– Может, мне подозвать полицейского?
Фред оценил ситуацию и похлопал Луи по плечу. Тот повернулся и широко раскрыл глаза. Не сводя взгляда с копа, он отпустил мой воротник и принялся поправлять на мне одежду.
Подойдя к нам, полицейский кивнул, и Фред с притворной сердечностью в голосе произнес:
– Рад был поговорить с вами, Виктор. Как насчет вашего друга Чарли? Нам хотелось бы поздороваться с ним.
Жаловаться на них копу было бесполезно: пришлось бы объяснять, что да как, и в результате у Чарли появились бы такие же проблемы, как и у бандитов. Поэтому я лишь кивнул полицейскому, улыбнулся и сказал:
– Спасибо, ребята, мне тоже было приятно поговорить, но сейчас мне нужно идти.
С этими словами я кинул взгляд на медленно вращающееся гигантское колесо обозрения в центре парка.
Фред поймал мой взгляд и проследил его.
– Мы с вами еще не закончили, – сказал он, посмотрел в спину полицейскому, кивнул Луи и направился к колесу обозрения. Через несколько шагов он вернулся, наклонился и прошептал мне в ухо:
– Если мы не найдем Чарли, передай ему. Пусть забирает наличные и смывается из города, иначе вы оба умрете, понял?
– Что значит «забирает наличные»?
– Мы тебя предупредили. И запомни: у нашего друга из Аллентауна есть и твоя фотография.
И громилы двинулись к колесу обозрения.
Я подождал, пока они скроются из виду, и тоже поспешил в парк. Я рассчитывал увидеть несуразного, дрожащего от страха Чарли в «Зеркальном доме», но там оказался лишь мужчина, успокаивавший свою дочь, которая стукнулась головой о стеклянную панель.
Я вышел из павильона. Прошел к лестнице. Внизу росло несколько елочек. У одной ствол был согнут, макушка сломана. Некоторое время я смотрел на елочку, а потом перевел взгляд на улицу, туда, куда указывал наклон ствола. Вдалеке увидел приземистую толстую фигуру в клетчатых шортах. Человек двигался не очень быстро, но он определенно бежал, как будто спасал свою жизнь.
Он бежал вот уже пятнадцать лет. Пора вернуть его домой. Но прежде я должен был узнать, от кого именно он бежит, а также выяснить, почему столь несопоставимые личности, как высокооплачиваемый адвокат фонда Рандольфа и два гангстера низкого пошиба, неутомимо стараются помешать мне.
Глава 38
– Извините, мистер Карл, но вас нет в списке.
– Что значит «нет в списке»? – возмутился я, тем искреннее, чем тверже знал, что моей фамилии и не может быть в этом списке. – Разумеется, я есть.
– Нет, я смотрел дважды, – сказал рослый лысый охранник за столом. – Как правило, мы не допускаем посетителей, которых нет в списке.
«Как правило!» – мысленно усмехнулся я, поскольку не чувствую себя обязанным подчиняться общим правилам.
– Но он мой дядя. Несомненно, он захочет меня увидеть. Кроме того, со мной сестра, она всегда была его любимицей, а приехала всего на несколько дней.
Охранник посмотрел на Монику, которая с букетиком дешевых цветов стояла за моей спиной.
– Я несколько лет не видела дорогого дядю Макса, – проговорила она детским голоском. – Он, наверное, не узнает меня.
– Но наверняка обрадуется, когда узнает, – заявил я.
Моника вышла из-за моей спины и улыбнулась. Глаза охранника подобрели.
– Пожалуйста, – почти беззвучно вымолвила она.
– Ну, учитывая, что особых ограничений нет, – сказал охранник, – и учитывая, что вы родственники…
– Троюродные, со стороны матери, – уточнил я.
– …вреда, надеюсь, не будет.
– О, спасибо, – прошептала Моника. – Как ваше имя?
– Пит.
– Спасибо, Пит.
– Хм, да. Хорошо. Покажите какие-нибудь документы, распишитесь, и я лично отведу вас к нему.
«Пансионат для престарелых Шелдона Химмельфарба» располагался в северном пригороде, недалеко от средней школы, в которой я учился. Небольшой газон, просторная автостоянка, персонал с дежурными улыбками, погруженные в уныние обитатели. На самом деле мы не были знакомы с дядей Максом, он даже не состоял с нами в родственных отношениях. Я выбрал его по следующим параметрам: во-первых, к нему допускали посетителей; во-вторых, он многого не помнил и потому мог обрадоваться нашему визиту; в-третьих, у него был интересующий меня сосед по палате.
